Пилип Липень - Ограбление по-беларуски
Он стоял перед трёхэтажным зданием, выкрашенным в жизнерадостный бежевый. Двери ближайшего подъезда были гостеприимно раскрыты наружу, а над ними изящными рукописными буквами значилось: Ресторан «Сметана». До сих пор Рыгору ни разу не приходилось бывать в ресторане, он только слышал, что это несообразно дорогое развлечение, исключительно для толстосумов. А тата рассказывал ему, как однажды в бурной молодости бывал в ресторане и оставил там всю свою месячную зарплату. «Вот же старый врун!» — с теплотой вспомнил Рыгор и вошёл. Напротив входа помещалась барная стойка с ярко освещёнными рядами пёстрых бутылок, а направо уходили в шахматном порядке резные столики. Сложенные домиками белые салфетки, зелёные вязаные абажуры, мягкий и уютный свет.
Приступ кашля прошёл, но Рыгор успел по инерции кашлянуть ещё несколько раз, и за стойкой его услышали. Зашуршала складываемая газета, и появилась официантка в строгом чёрном костюмчике, с кожаной папкой в руках. Невысокая, худенькая, со светлыми, собранными в хвостик волосами и слегка неправильным лицом, она так понравилась Рыгору, что он напрочь забыл о надменной владелице джипа. Она предложила Рыгору выбрать место по вкусу, и он, оглядевшись ещё раз, сел диванчик возле окна. На груди у неё был приколот квадратный значок с именем: Катерина. Она протянула ему раскрытую папку, в которой оказалось многостраничное меню с названиями и фотографиями блюд, и спросила, не принести ли что-нибудь сразу.
— Пиво холодненькое есть у вас?
— Конечно есть! Какое вы хотите?
Она стала длинно перечислять сорта. Рыгор не слушал и глядел на её лицо — как она говорит. Большие глаза смотрели неподвижно и чуть-чуть дико, а кончик широкого носа еле заметно двигался в такт губам. От крыльев носа опускались две трогательные морщинки. Губы замерли, и Рыгор понял, что она всё рассказала и ждёт ответа. Он попросил принести самое первое из списка. «Старопрамен?» — уточнила она, кивнула и ушла. Рыгор листал меню, но ни фляков, ни зраз, которые так ему понравились у Эвы, он не нашёл. Впрочем, все блюда были подробно и аппетитно описаны, и от одних только соусов Рыгор несколько раз сглотнул. Часто упоминались загадочные кнедлики, и, пока он пытался найти их фотографию, официантка принесла пиво в высоком бокале. Она поставила бокал на квадратную картонку с надписью «Б. Сметана», и, увидев, что он ещё изучает меню, собралась уходить.
— Катя! — позвал её Рыгор, и она услужливо повернулась к нему. — Катя, почему вы называетесь «Сметана»? У вас вся еда со сметаной?
— Нет, что вы! Это название — в честь композитора Сметаны. Знаете такого? — просто ответила она. — Хотите, я вам сейчас включу его музыку?
— И как я не догадался! — Рыгор хлопнул себя по голове, — Конечно включите. Может, у него песни есть? Включите песни, послушаем вместе. Но почему именно он? Назвали бы «Мендельсон» или «Глинка»?
— Потому что Сметана — это наша гордость! Почти всю жизнь он работал здесь, в Праге, а знают его во всём мире. Он писал только о Чехии, о чехах и прославил нашу культуру.
«Значит, я всё-таки в Праге, а не в Варшаве», — Рыгор окончательно запутался и больше ни о чём не спрашивал, чтобы случайно не услышать перед едой ещё какие-нибудь неожиданные новости. Он ткнул пальцем в самую большую фотографию — жареная свинина с кнедликами, капустой и огуречным соусом. Проследив, как Катерина быстрой и нервной походкой удаляется на кухню, он отпил пива и закурил, откинувшись на диване. Он пытался думать о странностях пространства и открывающихся возможностях, о том, что надо бы позвонить и рассказать обо всём Пилипу — пусть не парит голову и отправляется в путешествие сам, но мысли неуклонно возвращались к женской теме вообще и к официантке Кате в частности. Заиграла музыка. Видимо, песен не нашлось, и Катя поставила симфонического Сметану. Рыгор узнал «Влтаву». Какая красивая девушка! В чём именно состоит её красота? Лицо, руки, ноги — по отдельности всё было вполне обычным. Он волновался. Закурил ещё раз, сделал несколько глотков. Сигареты курились мгновенно, бокал быстро опустел.
Скоро появилась Катя с подносом. Она положила перед ним вилку и нож, поставила огромную дымящуюся тарелку. Рыгор попросил её сесть рядом, но она поблагодарила и отказалась, сославшись на неотложную работу.
— Да какая работа? Никого же нет во всём зале, только я! — Рыгор поднял руки и улыбался, а она беспокойно оглянулась по сторонам. — Катенька, пожалуйста! Составь мне компанию! Прошу тебя.
Сказав, что им запрещено так делать, и её могут наказать, она неуверенно села напротив. Рыгор спросил, где обещанные кнедлики, и Катя показала ему на дольки распаренного белого хлеба. Просто хлеб? Он был немного разочарован, но в сочетании с огуречным соусом кнедлики оказались так хороши, что Рыгор невольно опять вспомнил тату с его кулинарными изысками. Он спросил у Кати, что интересного можно посмотреть в Праге, и она, как будто ожидая вопроса, начала рассказывать о мостах, о соборах, о фонтанах.
— Ты покажешь мне самое интересное?
— Сегодня уже поздно, скоро совсем стемнеет. Лучше завтра утром погуляйте по городу. Лучше всего купите путеводитель, они на каждом углу продаются, — вежливо отказалась она.
— Но одному не так интересно! Мне хочется с тобой, — настаивал Рыгор. — Когда у тебя выходной?
Катя сказала, что не сможет помочь ему даже в выходной, она замужем. Рыгор поинтересовался о её муже, мрачно ожидая, как она замнётся, запнётся и затруднится. Но Катя охотно описала его: Мартин работал юристом в туристической компании, увлекался фотографией и футболом. Он чем-то похож на актёра Владимира Меншика. У них две дочери, Тереза и Кристина, Тереза в этом году пойдёт в колледж. Мартин каждый день заезжает за ней к концу смены, добавила она значительно. Рыгор уже не смотрел на её лицо, опустив глаза в тарелку. Она помолчала, потом пожелала приятного аппетита и ушла. «Хотел бы я поглядеть на этого Мартина с дочками, — думал Рыгор с озлоблением. — Достали уже эти фантазии. Вот бы её простудить, сразу бы проверили, есть Мартин или нету его. Да и чёрт с ней». Он доел капусту, положил на стол стодолларовую купюру и вышел.
На улице уже зажглись фонари, освещая низы тополиных крон и первые этажи аккуратных домиков. Хотелось пить, но возвращаться в «Сметану» он не стал. Он медленно пошёл куда-то вперёд, рассматривая вывески над дверями уже закрытых магазинчиков. Скоро он увидел впереди мост, на который поднималась дорога, и набережную внизу. «Наверное, это и есть Влтава», — он пересёк улицу и по наклонному тротуару спустился вниз. За каменным парапетом темнела спокойная река, её течение различалось только по отблескам отдельных струй. Рыгор представлял Влтаву значительно более широкой — и скорее всего, это был один из её притоков. Противоположный берег холмом уходил вверх, там виднелся двуглавый белый собор с высокими шпилями. Рыгор свернул под мост.
Каменные стены с еле видными в темноте граффити отражали звук шагов, а впереди полукругом светлел выход на ту сторону моста. Сразу за мостом располагалось широкое летнее кафе с красной натяжной крышей, освещённое разноцветными гирляндами. За одним из столиков хохотала компания, блестели бокалы. Рыгор подошёл к стойке и спросил у рыжеволосой барменши пива на вынос.
— Какого вам?
— Любого, кроме «Старопрамен», его я уже пил сегодня.
Барменша, полная миловидная женщина с круглым лицом, понимающе улыбнулась, достала из холодильника запотевшую бутылку «Будвайзера» и попросила один евро. Рыгор положил перед ней сто долларов, других денег у него не было. Барменша развела руками и попросила его найти поменять деньги в одном из банков. Она указала рукой направление, по которому можно найти круглосуточный обмен валюты. Рыгор поблагодарил, откупорил банку и пошёл прочь, оставив свою банкноту.
— Эй, молодой человек! Вернитесь! — звучно позвала она. — Этого слишком много! Заберите ваши деньги!
Компания с бокалами оборачивалась на него женскими лицами, смеялась, но Рыгор на сегодня был пресыщен общением. Ему хотелось принять душ, сменить одежду и полежать на прохладном свежем белье. Он опасался, что барменша погонится за ним, но она быстро затихла, видимо привычная к чудачествам туристов. Становилось прохладно. Рыгор вглядывался в жилой квартал справа, намереваясь найти там ночлег. Река здесь расширялась и тоже уходила вправо, и он продолжил путь по набережной, рассчитывая, что она выведет его прямо к цели. Вскоре, миновав небольшой полуостров с памятником в восточном стиле, он вышел к дороге, за которой возвышалась длинная многоэтажка. Напротив пешеходного перехода чернела арка, ведущая во двор дома.
Рыгор настороженно нырнул в черноту и оказался на плохо различимой внутренней территории, со смутными заборами, деревьями, припаркованными машинами и скамейками. Ближайший подъезд был заперт на кодовый замок незнакомой конструкции, но окна первого этажа, не забранные решётками, беззащитно поблёскивали. Рыгор потоптался на месте, вглядываясь в землю: не валяется ли под ногами подходящая железяка? Тротуар был пуст и чист, и он побрёл вдоль стены, напрягая зрение. Жидкие кустики, скамейки из слишком толстых для отлома брусьев, плотно пригнанный к отверстию люк. «Так всю ночь можно искать! Не хрен делать больше», — Рыгор допил последние глотки пива, размахнулся и изо всей силы запустил бутылку в ближайшее окно.
