Гарольд Роббинс - Пират
— Рад слышать. Меня весьма интересуют ваши планы и части ядерного опреснения морской воды. Эта область, безусловно, заслуживает интенсивного изучения, и она одна из тех, в которых мы наверняка смогли бы работать имеете.
— Это, пожалуй, самый дорогостоящий проект из всех, — быстро заметил Дюшамп.
— Как я уже сказал, о деньгах вопрос не стоит. В моем маленьком государстве ежедневный доход, приносимый нефтью, превышает миллион долларов. Если вы помножите его на остальные государства арабского мира, сумма вырастет до астрономических размеров.
— Франция не из бедных. У нас есть столько долларов, сколько нам требуется. И даже более того.
— Мне это известно, но существуют разные источники информации, и поскольку я не связан с политическими сферами, мои рекомендации могут быть восприняты благоприятно при выработке окончательных решений.
Француз пристально посмотрел на него. Они оба понимали, о чем говорил Бейдр. В этой торговле главным аргументом была нефть, а не деньги, когда речь шла о сотрудничестве.
— Месье Аль Фей, — сказал француз. — Не могу вам выразить, как я рад, что мы с вами нашли область, в которой сможем сотрудничать. Можете быть уверены, что в самом скором времени я к вам вернусь с несколькими очень конкретными предложениями.
Бейдр поднялся.
— Буду ожидать вашего возвращения с огромным нетерпением и надеждой. — Француз тоже встал. Бейдр церемонно поклонился, сделав традиционный для араба прощальный жест: — Ступайте с миром!
Как только французы удалились, тут же вошел Кэридж.
— Они тут все на подхвате, — сказал он. — Малый вариант ООН — немцы, итальянцы, румыны, норвежцы.
— Быстро молва разнеслась, а?
Кэридж покачал головой.
— Они все приехали накануне. Сбежались, как кобели вокруг суки на течке.
Бейдр засмеялся.
— Лучше позвони в банк и узнай, не могут ли они нам выделить взаимообразно пару секретарей. Затем составь распорядок приема. Мы должны будем повидаться с ними со всеми.
— Зачем? Среди них очень мало таких, у кого есть что-то для нас.
— Я знаю, но это не имеет значения. Сейчас они все в шоке по поводу эмбарго. Они до сих пор не могут в это поверить. Когда до них дойдет, они будут в панике и в ярости. Одна из наших обязанностей — сохранить среди них как можно больше друзей.
— Вы правы, шеф. — Кэридж направился к двери.
Бейдр остановил его:
— Дик, вызови к телефону миссис Аль Фей. Она в Бейруте, в доме моего отца.
— Слушаюсь. — Дверь за ним закрылась, а чуть погодя раздался телефонный звонок. Швейцарская телефонная служба гордилась своей оперативностью. Джордана была на проводе.
— Как дети? — спросил он.
Голос у Джорданы был скучный.
— Прекрасно.
— Школа им нравится?
— Не знаю, нравится или нет, но ходят.
— Ты очень занята?
Короткое молчание.
— Смеешься что ли? Я в Бейруте. Мне здесь абсолютно нечем заняться.
— Тогда, может быть, согласишься приехать сюда и помочь мне? Я решил купить дом в Женеве и виллу в Гштаде; но я буду слишком занят, чтобы всем этим заниматься.
— Бейдр, ты это серьезно?
— А что? Дела идут так, что в недалеком будущем мы будем проводить здесь большую часть времени. Приедешь?
Она рассмеялась.
— Прилечу ближайшим самолетом!
— Отлично! — Он улыбнулся в телефон. — Дай нам знать, каким рейсом, и я пришлю за тобой в аэропорт Джабира.
Как только он положил трубку, в комнату вошел Кэридж. Выражение его лица было странное.
— Там пришла девушка, хочет вас видеть.
Внезапно Бейдр почувствовал раздражение.
— Тебе следует знать, Дик, — сказал он резко. — У меня слишком много дел, чтобы меня сегодня отрывали от них девчонки! Отправь ее.
— Один раз я уже так сделал, — сообщил Дик. — Но она через несколько минут вернулась с Джабиром. Тот сказал, что вы захотели бы ее видеть.
Бейдру это показалось любопытным. Как правило, Джабир не проявлял участия к женщинам.
— Кто она?
— Не знаю, сэр. Ни она сама, ни Джабир не назвали ее имени. Сказали, что хотят сделать вам сюрприз.
Бейдр на миг задумался. Должно быть, что-то важное. Джабиру играть в такие игры не полагалось.
— О’кей, приму ее, — заключил он. — Но только на минуту. И передай Джабиру, что я делаю это лишь из уважения к нему, и не желаю, чтобы подобные шутки повторялись.
— Слушаюсь, сэр.
Бейдр подошел к буфету и налил себе чашку кофе. Понес ее на письменный стол. Услышал позади себя открывающуюся дверь и обернулся.
Юная женщина с почти застенчивым видом стояла в дверях. Бейдр посмотрел на нее. Что-то в ней показалось ему знакомым. Она была красива, ее лицо своей формой напоминало сердце, темно-синие глаза, блестящие черные полосы закрывали ее плечи. На ней была рубашка и синие джинсы — так в большинстве своем одевалась в те дни вся молодежь; если судить по тому, что было видно, фигурка у нее была хорошая. Он заметил легкий страх в ее взгляде и неуверенность. И вдруг все сфокусировалось в одной точке.
— Лейла! — воскликнул он.
Сквозь испуг проглянула неуверенная улыбка.
— Хэлло, отец, — сказала она негромко.
Он подошел и обнял дочь.
Глава 2
— Мне почти девятнадцать, отец, а в школе я этого совсем не чувствую, — сказала она. — Столько всего важного происходит на свете, и я хочу быть частью этого.
Он улыбнулся. В ней было так много того, что ему напоминало о себе самом. То же нетерпение. То же любопытство и желание соучастия.
— Скажи точнее — что именно ты хочешь делать?
— Сама не знаю. Знаю только то, чего делать не хочу. Не хочу быть, как моя сестра. Не хочу, чтобы брак и семья стали единственной целью моей жизни. Я уверена, что можно найти дело мне по силам.
— Ты с матерью говорила?
— Ты же знаешь мать. Она не понимает. Она считает, что я должна делать именно то, что я назвала и чего делать не желаю. Дед даже подыскал мне кого-то в женихи.
Бейдра это приятно забавляло.
— Твой дед не меняется. Я полагаю, жених богатый человек из очень хорошей семьи?
— Конечно, — засмеялась она. — Дедушка Риад всегда был большой мастер выбирать.
Бейдра это тоже рассмешило.
— Я должен бы и сам помнить… но если серьезно, то, конечно, есть много дел, занятие которыми тебе по плечу. Например, учительство. Нам требуется как можно больше учителей.
— Ты имеешь в виду общепринятые дамские профессии… — ей не удавалось затушевать нотки презрения в голосе. — Этого я тоже не хочу. Я не хочу делать то, что женщинам разрешалось делать на протяжении многих поколений. Я хочу участвовать в чем-то, что реально продвигает нас вперед. В моем случае, я хочу делать то, что делаешь ты, помогая нам войти в мир и заставить этот мир принять нас не на его, а на наших условиях.
