Леонид Головня - Вкус «лимона»
– Нет! – Она вдруг подняла размазанное лицо. – Билл не будет ничего платить. Я знаю, где деньги возьму. Бог мне простит!
Кимбл перепугался:
– Флора, успокойся. Мы никого не обманываем! – суетливо говорил он.
Флора не успокаивалась. Истерика усилилась.
Клавдия нервно моргала.
– Вот как бывает, Коль. – сказала она одними губами. – Сестра ничего не понимает сейчас, – и ринулась к ней.
– Не трогай меня! – кричала Флора. – Зачем приехала?! Лечиться здесь выдумала! Они – преступники! – выбросила палец в сторону Коли и Кимбла.
Клавдия отпрянула.
Билл оглядывался на страховщиков, будто оправдываясь в собственной вине:
– Переживает Флора. Но это пройдет. Ни при чем здесь ваша страховка. Клавдия, поезжай, сделай, что нужно…
Флора не реагировала. Всхлипывала и размазывала по воспаленному лицу тушь от ресниц.
– Коль, отвези меня, – сказала Клавдия. – Я не успокою ее…
Коля завел «Шевроле». Они поехали.
– Сама-то успокойся, – сказал Коля. – Тебе тест проходить.
– Да, да, да. – Клавдия до хруста сжимала пальцы рук. Подняла глаза. – Побудешь со мной до конца? – спросила неуверенно.
– Обязательно, Клав, не сомневайся.
Коля засел в приемной, где, как в лекционном зале, стояли ряды свинченных вместе стульев. Напротив, между двух внутренних дверей на шарнирах, из-за высокой стойки высовывалась макушка медсестры, которая отвечала по телефону и принимала новеньких. Шарнирные двери постоянно открывались. Работники в халатах вызывали людей пройти внутрь. Колина соседка постоянно вставала, шла к автомату с водой и пила воду из бумажного стаканчика.
– Мистер Мартинес, пройдите в палату! – услышал Коля приглашение от медбрата, появившегося в двери.
Коля поднялся. Бледная Клавдия лежала на узком столе в окружении ламп и приборов. В комнате был полумрак.
– Как? – спросил Коля.
– Чувствую себя нормально. Боялась, больно будет. Зря волновалась.
Пришел кардиолог, отозвал Колю в угол к столу. Клавдия смотрела на них, напрягая глаза. Они поговорили недолго, и врач ушел.
– Что он сказал? – спросила Клавдия.
– Два сосуда закупорены, – объяснил мрачно Коля. – Можешь отказаться от операции. Говорит, умереть можно в любой момент.
– Коль, я боюсь, – вырвалось у Клавдии.
Подошла медсестра, протянула планшет с бланком:
– Форма об отказе от операции.
– Что это? – испуганно спросила Клавдия.
– Заявление об отказе, иначе они из больницы не выпускают.
Клавдия механически взяла бумажку.
– Я решилась! – сказала она, бегая глазами с сестры на Колю.
– Мы согласны на операцию, – сказал тот.
Клавдия закрыла глаза.
– Надо Флоре позвонить, – предложил Коля. – Она, наверно, пришла в себя.
Лицо Клавдии напрягла гримаса боли.
– Не знаю, что делать. Операция с утра. Придумай что-нибудь, чтобы завтра сообщить.
– Самое простое – сказать, что тебя задержали на второй тест. Я посижу тут.
– Правда посидишь? – Она смотрела умоляюще. От прежней Клавдии не осталось и следа.
Колино сердце сжалось. Он собрал силы, чтобы улыбнуться.
– Что ты паникуешь, «Первая Леди»?! – сказал бодро. – Меня твоим мужем, между прочим, назначили. Тебя не спросили. Так что я – президент я, правда, не знаю чего.
Искусственная улыбка скользнула по ее лицу.
– Как? Кто тебе выдал такой аванс?! Я жалобу подам.
– Поздно. «Мистер Мартинес, пройдите в палату» – так меня к тебе пригласили.
– Тогда обязательно сиди. Навязался в мужья, неси ответственность.
– Я несу.
– Вижу.
– Вот что! – сказал Коля собравшись. – Врач говорил, они десятки таких операций делают и ни разу не прокололись. Позвонишь сейчас Флоре, скажешь: все в порядке, и ты поехала со мной в ресторан праздновать.
– Куда?
– Не знаю куда! Хоть в Париж полетим! – крикнул на нее Коля.
Он протянул мобильник. Клавдия нерешительно взяла.
– Набирай! – грубо потребовал Коля. – Чего рассусоливать?!
Клавдия почувствовала мужскую силу и подчинилась.
Коля ехал, куда вела дорога. Просто так ехал, на автопилоте. Шоссе поворачивало, и он легонько крутил рулем.
Из-за поворота появилось кафе с «Крабом» на крыше. Коля притормозил, припарковал автомобиль на стоянке…
Солнце скрылось за облаками. Обнажившийся после отлива помост, на котором Кимбл показывал «чудеса невесомости», блестел, слабо отражая небо. Недалеко от берега купалась пара. Похоже, влюбленные. Женщина брызгалась в мужчину и смеялась. Тот нырял, хватал ее за ноги и валил в воду для общего удовольствия.
Коля спустился, походил по мокрому от схлынувшей воды песку. Разделся, вскочил на помост. Пошел по нему, раскинув руки. Побежал и нырнул в воду. Под водой было темно. Проплыв несколько метров, Коля набрал на поверхности воздух и снова нырнул.
Огромная рыба появилась из темноты. Он увидел блеснувшую спину. Рыбина удалилась, обретя очертания дельфина. Коля в ужасе выскочил на поверхность и зачастил руками к берегу. Дельфин что-то хотел от Коли. Он ударил Колю в бок и обогнал. Дальше началось невероятное. Вода краснела и закипала. Рыбина толкала Колю, сбивая с пути. Он что есть силы загребал руками красную кипящую воду и не чувствовал, что продвигается вперед. Коля в ужасе открыл рот, пытаясь кричать. Крика не получилось, он захлебнулся. Невероятное продолжалось. В мужчине и женщине он узнал Лори и ее мужа. Они не обратили на Колю внимания, продолжали развлекаться в красной воде. Коля напрягался, кричал. Звука не было…
Утреннее солнце нещадно палило и разогрело металл. Коля проснулся от духоты на сиденье «Шевроле» с открытым ртом. Он облизал сухие губы, покрутил головой, приходя в себя. Протянул руку к ключу зажигания. Мотор завелся. Коля нажал кнопку на двери и опустил все стекла. Горячий воздух смешался с духотой салона. Коля тронул машину с места.
Пожилая администратор в госпитале за стойкой сообщила:
– Операция идет, надо подождать.
– Какая операционная?
– Пятая. Но туда нельзя. Пройдите в холл, пожалуйста. Я объявлю по фамилии, когда можно узнать результаты.
В холле Коля увидел кофейный автомат, засунул доллар, нацедил стаканчик и затих среди народа, утонувшего в глубоких креслах.
Через пару часов он заволновался, задумался, как попасть в операционную.
Женщина-малютка в халате с трудом катила ручной контейнер с бельем. В дверях коляска застряла колесом на порожке. Коля ринулся вперед, поднял угол контейнера и перетащил через порог.
– Я вам помогу довезти, – предложил он.
– Вы больной?! – испуганно вскрикнула женщина.
– С чего вы взяли! Я – электрик.
– Спасибо! – поблагодарила она, улыбаясь черными глазками. – Больным нельзя. Здесь кардиология.
Коля докатил контейнер до грузового лифта.
– Где пятая операционная? Я – по вызову.
– На третьем этаже. Я вас выпущу.
Они вкатили контейнер в лифт. На третьем этаже Коля пошел к операционной. За стеклом «предбанника» увидел врачей в масках. Он потянул дверь.
– Мистер Мартинес, – врач узнал его, – ваша жена – молодец. Закончили операцию на полчаса раньше. Она отойдет от наркоза, и после шести вечера можете повидаться в отделении реабилитации. Палата «четыре‑би».
…В шесть часов вечера Коля подрулил к госпиталю. В палате «четыре-би» два места пустовали. Белые нейлоновые шторы вокруг кроватей были раздвинуты, третье место скрывало нейлоновое «каре». Оттуда слышалось тихое всхлипывание.
Коля раздвинул шторы. У кровати Клавдии сидела Флора и вытирала слезы. Клавдия лежала, опутанная трубками. Установленный на кронштейн телевизор беззвучно гнал фильм ужасов.
– Привет! – громко поздоровался Коля. – А ты, дурочка… – Коле хотелось сострить, но получалась пошлость. Он недоговорил.
– Николай, – сказала Флора как ни в чем не бывало, пытаясь улыбаться, – не обижайтесь. Передай Уоррену мои извинения. – Флора суетилась, вытирала слезы. – Пойду умоюсь и попью что-нибудь. Господи!
Клавдия лежала молча. Бледность и круги под глазами прибавили возраста. Коля нагнулся и поцеловал в лоб:
– Обошлось!
Она шевельнула рукой:
– Возьми у окна второй стульчик и садись.
Коля сел.
– Сколько они продержат? – спросил.
– Флора говорит, неделю. Она все узнала. – Клавдия напряглась, отвернулась и нервно заговорила: – Не навещай больше. Пожалуйста! Смотреть спокойно на тебя не могу. Сорвусь и буду по полу валяться, как сестра.
– Что с тобой?
– Наврала я тебе насчет мужа. Живем вместе… кошка с собакой.
– Почему не разошлись?
– Ради детей собой пожертвовала, теперь ради внука живу. Хоть ему успею досказать, чему жизнь научила. Он меня слушает. Мне больше ничего не надо. Оклемаюсь и уеду. – Она увидела вопрос в Колиных глазах. Собралась с силами. – Прости! Хотела отомстить за «не так» устроенную жизнь и себя почувствовать.
Она закрыла глаза.
