Джоди Пиколт - Роковое совпадение
Натаниэль снова пошел в садик. Так посоветовала доктор Робишо: это шаг к нормальной жизни. Я не могу отделаться от сомнения, не приложил ли к этому руку Калеб. Неужели он боится оставлять меня с сыном наедине?
Однажды утром, не подумав, я отправилась за газетой и уже прошла полпути, как вспомнила об электронном браслете. Калеб нашел меня рыдающей на крыльце в ожидании воя сирен, который обязательно должен послышаться.
Но благодаря какому-то чуду тревога не поднялась. Я провела шесть секунд на свежем воздухе. И концы в воду.
Иногда, чтобы чем-то себя занять, я готовлю. Делаю домашнюю пасту в форме «пене ригата», курицу в красном вине, китайские пельмени. Я выбираю блюда иностранной кухни — любой, только не американской. Однако сегодня я затеваю уборку в доме. Я уже разобрала шкаф с зимними вещами, кладовую для продуктов, перебрала их содержимое в соответствии с частотой использования. В спальне я вытащила туфли, о которых давно забыла. Развесила свои костюмы по цвету: от бледно-розового до темно-сливового и шоколадного.
Я как раз убираю в шкафу Калеба, когда он входит в комнату, снимая грязную сорочку.
— Знаешь, — говорю я, — половина шкафа занята противоскользящими наклейками на обувь на пять размеров больше, чем нога Натаниэля.
— Купил их на гаражной распродаже. Скоро они будут ему впору.
После всего случившегося разве он не понимает, что будущее не обязательно будет непрерывной прямой линией?
— Что ты делаешь?
— Разбираю твои ящики.
— Мне и так нравятся мои ящики. — Калеб берет порванную рубашку, которую я отложила, и засовывает ее назад. — Может, пойдешь полежишь? Почитаешь? Займешься чем-то другим?
— Не хочу впустую тратить время. — Я нахожу три носка без пары.
— Почему время всегда нужно проводить с пользой? — удивляется Калеб, надевая другую рубашку. Он хватает носки, которые я отложила, и опять кладет их в ящик с бельем.
— Ты все портишь.
— Почему это? Здесь изначально все было отлично! — Калеб заправляет рубашку в джинсы, затягивает ремень. — Мне нравится, как лежат мои носки, — решительно заявляет он.
На секунду мне кажется, что он хочет что-то добавить, но потом передумывает и сбегает вниз по лестнице. Вскоре я вижу через окно, как он выходит на яркое холодное солнце.
Я открываю ящик и достаю носки-сироты. Потом разорванную рубашку. Перемены он заметит не раньше, чем через несколько недель, и тогда будет мне благодарен.
— Боже мой! — восклицаю я, глядя в окно на незнакомую машину, которая останавливается у бордюра.
Миниатюрная, как фея, с копной темных волос женщина выходит из автомобиля и обхватывает себя руками, ежась от холода.
— Что? — услышав мой вскрик, в комнату вбегает Калеб. — Что случилось?
— Ничего! Абсолютно ничего! — Я рывком открываю дверь и встречаю Марчеллу широкой улыбкой. — Поверить не могу, что ты приехала!
— Сюрприз! — отвечает она, обнимая меня. — Как дела?
Она старается этого не показать, но я замечаю, как она краем глаза смотрит на мой электронный браслет.
— Я… сейчас у меня дела отлично. Чего я точно не ожидала, так что ты лично привезешь отчет, который я тебе послала.
Марчелла пожимает плечами:
— Я решила, что ты обрадуешься гостям. И дома я уже давно не была. Соскучилась.
— Врешь! — смеюсь я, втягивая ее в дом, где нас, изнывая от любопытства, ждут Калеб с Натаниэлем. — Это Марчелла Вентворт. Она раньше работала в государственной лаборатории, а потом променяла нас на частную лабораторию.
Я искренне радуюсь. И не потому, что мы с Марчеллой как-то особенно близки, просто за эти дни я почти ни с кем не общаюсь. Иногда к нам заглядывает Патрик. Есть еще, разумеется, моя семья. Но большинство моих коллег и приятелей после слушания об изменении меры пресечения предпочитают обходить меня стороной.
— Вы приехали по делу или просто так? — спрашивает Калеб.
Марчелла смотрит на меня, не зная, что должна ответить.
— Я просила Марчеллу посмотреть на результаты анализа ДНК.
Улыбка Калеба едва заметно увядает, но уловить это может только человек, который знает его так же хорошо, как я.
— Знаете что? Заберу-ка я Натаниэля на улицу, чтобы вы могли посплетничать.
Когда они уходят, я веду Марчеллу в кухню. Мы говорим о погоде в Вирджинии в это время года, когда у нас начались первые морозы. Я делаю нам чай со льдом. Больше я ждать не в силах, поэтому сажусь напротив нее:
— Хорошие новости, да? Полное совпадение по ДНК?
— Нина, ты ничего не заметила, когда читала историю болезни?
— Если честно, я даже не заглянула в нее.
Марчелла пальцем рисует круг на столе.
— У отца Шишинского был хронический миелоидный лейкоз.
— Вот и хорошо, — равнодушно отвечаю я. — Надеюсь, он сильно страдал. Надеюсь, его выворачивало каждый раз, когда проводили курсы химиотерапии.
— Он не проходил курс химиотерапии. Лет семь назад ему пересадили костный мозг. У него наступила ремиссия. В сущности, он излечился.
Я немного напряглась.
— Ты таким способом хочешь мне сказать, что я должна чувствовать вину за то, что убила человека, который победил рак?
— Нет. Дело… ну, речь идет о лечении лейкемии, которое учитывается при анализе ДНК. Если в двух словах: чтобы вылечить болезнь, нужна новая кровь. Ее получают путем пересадки донорского костного мозга, поскольку именно костный мозг участвует в кроветворении. Через несколько месяцев старый костный мозг полностью заменяется костным мозгом донора. Старая кровь полностью заменяется новой, с ней уходит и болезнь. — Марчелла поднимает на меня взгляд. — Ты следишь за ходом моих рассуждений?
— Пока слежу.
— Организм может использовать эту новую кровь, потому что она здоровая. Но это не твоя кровь, и на уровне ДНК она отличается от старой крови. Клетки эпителия, слюна, сперма — ДНК в этих образцах будет такой же, с которой человек родился, но ДНК новой крови будет принадлежать донору. — Марчелла накрывает мою руку ладонью. — Нина, результаты лабораторных исследований точные. ДНК образцов крови отца Шишинского совпадают с ДНК спермы, обнаруженной на белье твоего сына. Но ДНК крови отца Шишинского на самом деле не его.
— Нет, — возражаю я. — Нет, так не бывает! Я только вчера объясняла это Калебу. Можно выделить ДНК из любой клетки организма. Именно поэтому можно использовать образцы крови для сравнения с образцами спермы.
— В девяноста девяти и девяти десятых процента случаев — да. Но здесь мы имеем дело с крайне… крайне редким исключением. — Она качает головой. — Мне очень жаль, Нина.
