Мейв Бинчи - Дом на Тара-роуд
Климент спит где-нибудь в кухне на стуле. Каждый вечер он облюбовывал себе новое место. Ему никогда не позволяли подниматься наверх и заходить в спальни. Несмотря на все мольбы Энни.
Спит ли Мэрилин? Может быть, она тоже бодрствует и думает о ней, Рии? Рия вошла в комнату, которую раньше видела только мельком. Она инстинктивно закрыла дверь в нее, когда в дом вошла Карлотта. Рия включила свет. Все стены были увешаны фотографиями мотоциклов. «Электра-глайды», «хонды»…
На кровати была разложена мальчишеская одежда. Куртки, джинсы, ботинки большого размера… Казалось, что пятнадцатилетний подросток пришел, перерыл всё, пытаясь найти то, что ему нужно, переоделся и ушел снова. В шкафу аккуратно висели костюмы, на полках лежали рубашки, шорты и носки. На письменном столе у окна были разложены школьные учебники, журналы, книги. И фотографии мальчика, симпатичного подростка с волосами, торчавшими во все стороны, как иглы дикобраза, и улыбкой, которую не портили даже скобки на зубах. На каждом снимке его окружали друзья. Вот они на баскетбольной площадке, вот в бассейне, в снегу, в костюмах для спектакля школьного драмкружка. Фотографии лежали как попало.
Рия не сводила с них глаз. Похоже, это было сделано намеренно. Ей хотелось больше узнать о женщине, которая сейчас спала в ее постели на Тара-роуд. Должно же быть в этом доме что-то, что поможет ей представить, какая она, эта Мэрилин Вайн. И она нашла это «что-то». В спортивной сумке. Фотография была прикреплена липкой лентой к ее внутренней стороне. Лето; мальчик в костюме для тенниса улыбается и обнимает за плечи лысеющего мужчину в клетчатой рубашке с распахнутым воротником. Рослая стройная женщина в желтом тренировочном костюме. У нее высокие скулы, короткие темные волосы и солнечные очки, поднятые на лоб. Они напоминают персонажей клипа о здоровом образе жизни. Все трое.
Розмари бросила в почтовый ящик записку.
Дорогая Мэрилин!
Добро пожаловать в Дублин. Наверное, когда вы проснетесь, то захотите уснуть снова, а не иметь дело с назойливыми соседями. Я просто хотела сообщить, что если вы пожелаете зайти ко мне выпить или пойти ни ланч в «Квентин», где вам должно понравиться, то стоит только позвонить.
Не стану надоедать вам приглашениями, познайте, что самая старая и, надеюсь, самая близкая подруга Рии всегда рада оказать вам гостеприимство и надеется, что вы хорошо проведете здесь время. Я знаю, что Рия не могла дождаться, когда окажется в вашем доме.
Искренне ваша
Розмари Райан.Мэрилин взяла записку еще до того, как Розмари успела добежать до своей машины, припаркованной у ворот. После ночной беседы с Рией она так и не уснула, несмотря на все старания Климента, неохотно спустившегося следом за ней и севшего на стул в этой красивой старой комнате. Она видела в окно высокую элегантную блондинку в прекрасно сшитом костюме — явно от знаменитого дизайнера. Мелькнули стройные ноги в колготках цвета дыма и туфлях на высоких каблуках, женщина села в черный БМВ и уехала. Это была женщина, которую Рия называла в письмах своей лучшей подругой, акулой бизнеса и мисс Совершенство — впрочем, без всякой зависти.
Записка Мэрилин понравилась. Щедро, но ненавязчиво. Эта женщина ехала на работу в половине седьмого утра, владела собственным бизнесом и в то же время выглядела как кинозвезда. Розмари Райан летела по улицам в своем БМВ. Мэрилин еще раз перечитала записку. Она не хотела знакомиться с этой женщиной и беседовать с ней. Какое бы значение ни имели эти люди для Рии, к ней, Мэрилин, они не имеют отношения. Она оставит письмо без ответа, а если Розмари позвонит сама, то они договорятся о короткой встрече.
Она приехала в Ирландию не для установления официальных дипломатических отношений.
— Колм, я видела тебя во сне, — сказала Орла Кинг, войдя в ресторан.
— Ничего подобного. Просто ты хотела спросить меня, сможешь ли петь здесь в субботу, а для этого тебе требовался повод. — Колм улыбнулся ей, пытаясь смягчить резкость фразы.
Орла добродушно рассмеялась.
— Конечно, я хотела бы петь здесь в субботу. И каждый вечер в августе во время недели конного шоу, когда у тебя будет яблоку упасть негде. Но я действительно видела тебя во сне.
— И в каком же виде? Владельца процветающего ресторана?
— Нет. В виде арестанта, приговоренного к пожизненному заключению за убийство твоего зятя Монто, — ответила Орла.
— Боже, как мелодраматично. — Колм говорил шутливо, но его глаза перестали улыбаться.
— Мы не выбираем свои сны. Они приходят сами, — пожав плечами, ответила Орла. — Это должно что-то значить.
— Не думаю, что я убил своего зятя. — Колм сделал вид, будто напряг память. — Нет, точно, я его не убивал. Он был здесь вчера вечером с целой толпой любителей скачек.
— Он настоящее дерьмо, верно? — спросила Орла.
— Не могу сказать, что я от него в восторге, но Монто я не убивал. — Казалось, Колм с трудом выдерживает легкомысленный тон беседы.
— Конечно, не убивал. Сегодня он позвонил мне по телефону и попытался уговорить прийти на мальчишник. Сказал, петь. Но все мы знаем, что он имел в виду на самом деле.
— И что же он имел в виду, Орла?
— Он имел в виду: «Орла, покажи нам свои титьки».
— Как неприятно, — пробормотал он.
— Не все так думают, Колм.
— Нет, я хотел сказать, как неприятно, что человек, женатый на моей сестре, просит профессиональную певицу проделать такое на мальчишнике. Ты не так меня поняла. Я уверен, что вид твоих грудей доставил бы большое удовольствие каждому, но не в такой обстановке.
— Иногда ты говоришь, как настоящий адвокат.
— Что ж, если твой сон окажется в руку, адвокат мне действительно понадобится, — слегка натянутым тоном сказал Колм.
— Монто сказал мне, что… ну, типа того, что… — Орла запнулась.
— Да?
— Ну, типа того, что у него есть кое-какие проблемы с твоей сестрой Кэролайн.
— У него одна проблема. Вспомнить, что он на ней женат.
— Он говорит, что не только. Говорит, что есть какая-то страшная тайна.
— Есть. Она называется Рок. Кэролайн вышла замуж за человека, которого ты совершенно справедливо называешь дерьмом. Не бог весть какая тайна, но ты права. Ладно. Как ты будешь петь в субботу? Пара указаний. Ты будешь петь не на авансцене, а сзади. Люди хотят не только слушать тебя, но и разговаривать друг с другом. Это ясно?
— Есть, босс.
— Ты будешь петь больше песен Эллы Фицджералд и меньше Ллойд-Уэббера. О’кей?
— Ты не прав, но да, босс.
— Глаза и руки прочь от Дэнни Линча. В субботу он придет сюда со своей новой женой, двумя детьми и тещей.
— Колм, это не его новая жена, а беременная подружка, так что не гони волну.
— Глаза и руки. Если не пообещаешь, больше ты здесь петь не будешь. И вообще нигде.
— Обещаю, босс.
Колм на мгновение пожалел, что он предупредил Орлу. Рия в Америке была бы рада узнать, что любовное гнездышко ее мужа не так прочно, как кажется. Но бизнес есть бизнес. Кому нужна сцена в ресторане в субботу вечером?
— В субботу вечером мы хотим пригласить миссис Данн на обед, — сказал детям Дэнни.
— Но в субботу вечером будет звонить мама, — возразил Брайан.
— Она просила нас называть ее Финола, а не миссис Данн, — возразила Энни.
— Она просила называть ее Финолой меня, а не тебя!
— Да, просила.
— Нет, Энни, это человек другого поколения.
— Но мы ведь называем Розмари по имени, правда?
— Да, но потому что она феминистка.
— Финола тоже феминистка. Она сама нам так сказала, — заупрямилась Энни.
— Ладно, Финола так Финола. Я думал, что мы сходим в «Квентин», но выяснилось, что она… Финола… хочет к Колму, так что мы пойдем туда.
— Тоже чертовски верно, — сказала Энни. — У Колма нормальная вегетарианская еда, а не эти отвратительные пижонские блюда, которые стоят столько, что хватило бы бедной семье на месяц.
— А как быть, если позвонит мама? — спросил Брайан.
— Там есть автоответчик. Если она позвонит, а нас не будет, мы перезвоним ей сами, — жизнерадостно ответил Дэнни.
— Но она очень ждет этого разговора, — уперся Брайан.
— Может быть, сменить текст и надиктовать, что мы все у Колма? — предложила Энни.
— Нет, менять текст мы не будем, — решительно ответил Дэнни.
— Папа, но это же так легко.
— Люди будут звонить и Бернадетте тоже, а им вовсе не обязательно слышать наш невразумительный лепет.
— Это не лепет. Просто мы объясним маме, что не забыли про ее звонок, — сказала Энни.
— Так позвоните ей сами и скажите, что мы уезжаем!
— Нам не разрешили ей звонить, — буркнул Брайан.
— Я же сказал вам, можно. Только недолго, о’кей?
— А как же повторная закладная, долги и все прочее? — спросил Брайан.
