Борис Васильев - Глухомань. Отрицание отрицания
— Где же он?
— На заднем сиденье. Связан и обмотан пластырем, как кукла. Сейчас мы вместе с Вадиком оттащим его в присмотренный мной подвальчик под этими руинами, снимем пла-стырь и поговорим по душам.
Они отволокли Федора куда-то вниз по загаженной лестнице. Когда я спустился следом за ними, тот лежал на грязном полу почти в полной темноте, потому что в этот подвал свет проникал только через крохотное окошко под самым потолком. Валерий отрывал от лица Федора ленты лейко-пластыря, и Федор мычал от боли.
Когда ленты были сняты, Валерий достал фонарь и направил яркий луч прямо ему в лицо. Федор вертел головой, поскольку руки оставались связанными, но луч бил неумолимо.
— Перестань светить в глаза, — прохрипел Федор.
— Они тебе больше не понадобятся, — холодно сказал Валера. — Нас здесь — ровно трое. Знакомое число, правда? Правильно: чрезвычайная тройка.
За моей спиной тяжело вздохнул Вадик и перекрестился.
— Не вздыхай, — сказал ему Валерий. — Тебя бы он не пощадил.
Потом он спокойно сложил две кучки кирпичей, уселся на одну из них напротив Федора и пригласил меня присесть на соседнюю. Все это он проделывал неторопливо, не отрывая яркого луча фонаря от лица Федора. А усевшись, закурил и сказал:
— Сейчас ты будешь точно и быстро отвечать на мои вопросы.
— Да пошел ты… — Федор грубо выругался.
— Не строй из себя героя, ты им никогда не был. Из этого подвала ты уже не выйдешь, потому что я тебя убью. Но смерть бывает разной. Бывает мгновенной от пули, а бывает и иной. Вадик, там в углу — мышеловка. Принеси ее мне.
Вадик послушно принес большую, из толстой проволоки мышеловку, в которой сидела крупная омерзительная крыса.
— Я не кормил ее три дня, и она очень хочет есть, — сказал Валерий. — Так вот, даю тебе возможность самому вы-брать свою смерть. Либо ты рассказываешь нам все и получаешь пулю. Либо ты молчишь или врешь, и тогда я привязываю мышеловку к твоему животу, выдергиваю заслонку, и эта тварь начинает тебя грызть в поисках выхода. Это очень больно и очень долго, Федор, так что выбор — за тобой.
Федор закричал. Он вопил изо всех сил совершенно бессвязно, потому что понял, что пришел конец всей его жизни. Валерий невозмутимо курил, Вадик, кажется, тихо плакал от ужаса за моей спиной, а я — молчал. Да, мне было нелегко, но я все время думал об Андрее. Упорно думал об Андрее и моем друге Альберте Киме.
Наконец Федор замолчал. Точнее, не замолчал, а стал тихо и жалобно выть. По лицу его текли слезы.
— Не слишком ли ты жесток? — тихо спросил я Валерия.
— Это — черный человек, крестный, я в областной прокуратуре читал его дело. Он был осужден за соучастие в групповом изнасиловании, но в колонии вел себя паинькой и добился, чтобы его отправили добровольцем в Афгани-стан. Следователь, который вел это дело, убежден, что первую скрипку играл именно Федор, но у него не хватило доказательств. Так что думай об Андрее и Танечке и не мешай мне.
За моей спиной (он словно прятался за меня) вновь тяжело вздохнул Вадик.
— Итак, вопрос первый, — начал Валерий. — Расскажи подробно, как ты участвовал в убийстве Метелькина.
— Я его не убивал! — закричал Федор. — Не убивал, не убивал!.. Богом клянусь!..
— Бога оставь в покое. Твой «Урал» подбил «жигуленок» Метелькина на выезде. Кто тебе приказал это сделать?
Федор молчал.
— Не расслышал?
— Меня убьют, — еле слышно сказал Федор.
— Конечно, — спокойно подтвердил Валерий. — Ты лишь из двух смертей выбираешь самую легкую. Поэтому лучше отвечай, крыса у меня изголодалась.
Федор всхлипнул.
— Приказал мне Зыков. Сказал, что я должен сделать, и приблизительное время. Я ждал на шоссе, оттуда просматривается дорога к даче Метелькина. Когда увидел его машину, поехал и… ударил в левое крыло. Он выскочил, и я вы-скочил. А сзади из кустов вылез Хромов и ударил Метелькина по голове.
— Сходится, — сказал Валера. — Ты забрал документы из машины?
— Так было приказано. Забрал и передал Юрию Денисовичу.
— Молодец, пока не врешь. Вопрос второй. Ты убил Хромова?
— Он мои деньги прикарманил! — закричал вдруг Федор. — Все, что Зыков нам двоим, он себе забрал!..
— Ладно, черт с ним, с Хромовым. Это тоже проверка на твою вшивость. А теперь расскажи нам, как и по чьему приказанию ты расправился с Андреем.
— Мне приказал… — Федор судорожно сглотнул. — Зыков. Сказал, что позвонит, где будет замаскированная мина. Ну, как будто сигары. Я велел там остановиться, пошел в ларек и взял…
— Врет!.. — вдруг закричал Вадик. — За день до этого я возил тебя к этому магазину, а у тебя была сумка. Ты вышел через час без сумки. Это ты, ты снарядил эту мину. Ты, а не Зыков!.. А потом за машиной спрятался и, как только взорвалось, выхватил дипломат Андрея и убежал. Я видел все, видел!.. Ты же и меня хотел вместе с Андреем взорвать, только я вышел по надобности.
— Не кричи, — сказал Валера. — Что, Федор, накладка вышла? Не удалось тебе свидетеля убрать? Значит, не Зыков давал тебе приказ, а ты сам, сам решил убрать Андрея, а заодно и Вадика. Так или… Или крысу к животу привяжу.
— Не я, не я, клянусь… — забормотал Федор. — Андрей мне жизнь в Афгане спас, как же я мог?.. Приказали мне. Приказали…
— Кто? Кто тебе приказал?
— Спартак Иванович, — чуть слышно произнес Федор.
— Громче!
— Спартак!.. — крикнул Федор. — Спартак приказал, он всегда говорил, что они Кима не приручат, пока Андрей жив…
Валерий посмотрел на меня. Я не очень уверенно кивнул:
— Может быть и так.
— Допустим, — сказал Валерий. — Тогда — последний вопрос. Кто облил кислотой Татьяну?
— Тамарка! — не задумываясь, выпалил Федор. — Она же этим заведует, как его… «Астрахимом»! Она и облила, больше некому.
— Врешь, — сказал я. — Ты врешь, Федор, только не понимаю, зачем врешь. Тамара стояла против меня у могилы Анд-рея. Рядом со Спартаком, он венки укладывал.
— Кого ты прикрываешь, Федор? — спросил Валера.
Федор рыдал. Слезы струями текли по его почерневшему, вдруг страшно осунувшемуся лицу. Страшно потому, что я неожиданно увидел в нем умирающего старика.
— В последний раз спрашиваю, кто облил кислотой Татьяну?
— Не знаю… — Федор мучительно вздохнул. — Ну, чем тебе поклясться? Не знаю, не знаю, не знаю. Не посвящали меня в это, я ведь уже в бегах был, если помните.
— Пожалуй, он говорит правду, — сказал я. — Он ведь и в самом деле тогда от всех прятался.
— Жаль, — вздохнул Валерий. — Но ничего, найдем. Найдем, крестный… — Он помолчал. — Выйди. И Вадика с собой забери. Не надо вам видеть, как я эту тварь пристрелю.
Мы молча вышли. Я достал сигареты, но прикурить не успел. Из подвала донеслось два выстрела…
3
Мы отвезли Вадика на тайную квартиру Валеры. Они ушли, а я остался ждать в машине, и ждать мне пришлось долго. Хватило на две сигареты.
Наконец появился Валерий с сумкой через плечо. Сел рядом, сказал:
— К тебе. Выпьем за упокой черной души и наметим план дальнейших действий.
— Почему ты стрелял дважды? — спросил я, трогаясь.
— Крысу пристрелил, чтоб не мучилась, — нехотя сказал Валера.
Дома он занялся ужином, а я накрывал на стол и открывал бутылку. Вскоре явился Валерий с неизменной яичницей на сале, разложил ее, налил водку, и мы наконец-таки сели за стол. Молча выпили первую рюмку, закусили. А разговор начался, когда утолили первый голод.
К тому времени я все уже продумал. Ожидания, которыми были столь богаты последние дни моей жизни, позволили мне все разложить по полочкам. Почему я и сказал:
— Немедленно передай своим парням, чтобы вскрывали наши коробки тотчас же. В присутствии прокуратуры и понятых.
Валерий сразу поднялся, взял телефон, прошел в ванную и включил там воду из всех кранов. За время его разговоров с Ростовом я нарезал помидоры, колбасу, хлеб. И едва все поставил на стол, как из ванной вышел Валерий.
— Приступят завтра с утра. Друг мой — парень толковый, хватает с лету, так что здесь будет полный порядок.
Сел к столу, задумчиво повертел в пальцах рюмку.
— Ты понимаешь, что после этой операции тебе угрожает?
— После этой операции я пойду к ним и… тебе придется снарядить меня самым лучшим образом.
— Это самоубийство, крестный.
— Ты туда не просочишься, а у меня есть шанс. Между клубом и рестораном Херсона Петровича есть подземный ход, по нему из ресторана доставляют заказы. Я пойду вме-сте с официантом, и никто меня не станет ощупывать.
— Ты уверен, что Херсон Петрович разрешит тебе это?
— Уверен. Он не в курсе их игр, на их сборищах не бывает, а потому и не знает, что меня перед свиданием требуется обыскать. Это единственный вариант, Валера, я все продумал.
