Гарольд Роббинс - Пират
— Вы уже победили, — уверенно сказал американский полковник.
— И мы все еще нуждаемся в помощи, — сказал Эшнев. — Большой помощи. Мы слишком дорого заплатили, дав им напасть внезапно.
— Кто бы мог подумать, что они предпримут атаку на праздник Иом Кипур? — заметил представитель госдепартамента Хэррис.
Голос Бен Эзры был деловит.
— Подумал — я. Кажется, я достаточно ясно все изложил на предыдущем совещании.
— Это же была дикая мысль, — стоял на своем Хэррис.
— Пусть дикая, но все же мысль, — философски замерил Бен Эзра. — Однако вы все равно не собирались ничего предпринимать, верно?
Хэррис промолчал.
— Скажите мне, — тоном доверительности заговорил старый генерал. — Вы по начальству докладывали или нет?
Хэррис кивнул.
— Конечно!
Бен Эзра посмотрел на него. Печально покачал головой.
— Всей этой трагедии можно было избежать.
— Не вижу, каким образом, — возразил Хэррис.
— Нам следовало поступить так, как мы сделали в прошлый раз. Война была бы уже закончена.
— И мировое общественное мнение было бы против вас, — не уступал Хэррис.
— Очень много пользы нам сейчас от мирового общественного мнения, — парировал Бен Эзра. — Что-то не вижу ни одной армии, выступившей нам на помощь.
— Сейчас это не имеет отношения к делу. Мы собрались не ради дискуссий, генерал. Мы здесь ждем вашей оценки ситуации в данный момент.
— С тем, чтобы проигнорировать эту оценку так же, как вы сделали в прошлый раз, — продолжил Бен Эзра с откровенным сарказмом. В глазах Эшнева он заметил обиду и виновато добавил: — Прости, дружище. Я забыл, что для тебя все еще горше, чем для меня.
Эшнев промолчал.
Бен Эзра посмотрел через стол на американцев.
— Тоскливо жить на старости лет, — сказал он.
За столом все молчали.
— Не откажите в любезности, господа, ответить на один мой вопрос, — снова заговорил Бен Эзра. — Скажите, для чего вы собрались на это совещание? Ведь вам должно быть так же очевидно, как и мне, что ничего из совещания не получится, ничто не может быть изменено, ничего не может быть сделано.
— Это не верно, генерал Бен Эзра, — быстро возразил полковник Уэйгрин. — Мы питаем высочайшее уважение к вашему мнению и идеям.
Бен Эзра улыбался.
— А я — к вашим. Если б я еще мог их понимать… Я так до сих пор и не могу уразуметь — то ли вы нас любите, то ли ненавидите.
Эшнев еще раз попытался вернуть совещание в прежнюю колею.
— Вы получили досье на Аль Фея?
— Да, — ответил Бен Эзра.
— Какие сделали из него выводы?
— Если бы арабы отличались смекалкой, они распустили бы свои армии, подыскали еще троих, как он, и завоевали бы мир без единого выстрела.
— Каким образом можно это сделать? — спросил Хэррис удивленно.
Бен Эзра позволил себе улыбнуться.
— Довольно просто. Они купили бы весь мир.
Никто не засмеялся.
— Война уже проиграна, вы это знаете, — сказал старик.
— Что вы хотите сказать? — спросил Уэйгрин. — Она еще не кончена. Израильтяне продвигаются в Египет и Сирию. Садат уже заговорил о мире. Он знает, когда он продулся.
— Он знает, когда он победил, — сухо поправил Бен Эзра. — Единственное, что он хотел сделать, это восстановить гордость арабов. Он этого добился. Арабские солдаты сражались храбро. Их честь была восстановлена. Это и было то, что ему требовалось… Мы могли бы эту войну выиграть, но все зависит от того, сколько вы нам дадите на это времени.
— Я не совсем понял смысл, — сказал Хэррис.
— Нам требуется еще две недели, — пояснил Бен Эзра. — Египет уже не имеет значения. Мы должны обойти Каир, частично оккупировать Ливию и взять Сирию. Если мы это сделаем, мы переломим хребет угрозе нефтяной блокады; если же нет, тогда наша изоляция будет лишь вопросом времени.
— Что требуется от нас в смысле предоставления вам времени? — спросил Хэррис. — Россия готова выступить с требованием прекращения огня.
Бен Эзра посмотрел на него.
— Нельзя же быть таким глупым. — Он грустно покачал головой. — А где была Россия, когда успех был на стороне арабов? Пытались защитить нас требованием прекращения огня? Нет! Они помалкивали, покуда не наступил перелом в ходе сражений. А теперь они хотят прекращением огня закрепить их успехи. Арабы получили в свое распоряжение оружие сильнее любого другого, оружие, о котором только могли мечтать — эмбарго на нефть. Оно может остановить Запад надежней и скорей, чем атомная бомба.
Если под нашим контролем окажутся нефтепромыслы Ливии и нефтепроводы Сирии, затея с эмбарго лопнет. Если бы потребовалось, мы смогли бы снабжать нефтью весь мир. Иран прочно стоит в западном лагере, Иордания переметнулась бы в два счета, и угроза миновала бы…
Если же мы не сделаем этого, вся мировая экономика может покатиться кувырком. Арабы расколют мир. В трещину сразу же вскочит Франция и развалит европейскую антанту. Япония будет вынуждена подлаживаться к арабам, потому что восемьдесят процентов нефти получает от них. И мало-помалу арабы отвратят от нас все страны мирового сообщества. И я не могу их винить за это, потому что собственное спасение для них так же важно, как наше для нас.
— Если вы перенесете войну в Ливию и Сирию, Россия может пойти на интервенцию, — заметил Хэррис.
— Сомневаюсь, — возразил Бен Эзра. — Конфронтации они боятся не меньше вашего.
— Это — ваше мнение, — холодно поправил Хэррис.
— Верно, — отозвался старик. — Так вот: если бы ваш мистер Киссинджер малость потянул время, мы смогли бы завершить дело.
Хэррис посмотрел на Эшнева.
— К счастью, это не политика вашего правительства.
Эшнев неохотно кивнул.
— Что верно, то верно.
Хэррис снова обратился к Бен Эзре.
— Идея соглашения о прекращении огня через два дня принадлежит мистеру Киссинджеру.
— Мои поздравления мистеру Киссинджеру, — язвительно откликнулся Бен Эзра. — Он вполне может прослыть Невилем Чемберленом семидесятых.
— Я полагаю, эта дискуссия выходит за рамки повестки дня данного совещания, — жестко сказал Хэррис. — И должна бы проходить на более высоком уровне. В данный момент нас больше интересует, что мы можем предпринять в отношении Аль Фея.
— Я не думаю, — ответил ему Бен Эзра, — что у нас есть иные возможности воздействия на него, кроме как молиться, чтобы он продолжал противостоять нажиму со стороны левых и придерживался, насколько сможет, среднего курса. Разумеется, он не заинтересован в том, чтобы свои богатства и власть поставить на службу народным массам в большей мере, нежели любой из богатых шейхов. Но все они идут по чрезвычайно узкой тропе. Сколь долго они на ней удержатся, можно только гадать. — Он обратился к Эшневу: — Вы располагаете дополнительной информацией о нем после начала войны?
