Алексей Свешников - Кошка с Собакой
Но это уже другая история…
21. Родня
Необычно рано проснулся. Марина чему-то улыбалась во сне. Глянул на прикроватный будильник. Ёпэрэсэтэ! Полшестого. Неприятные ассоциации… Чтобы отвлечься накинул халат и выполз на балкон. Дождь накрапывал, тихо шурша в начинающих желтеть листьях. Внизу ртутью поблёскивали лужи. Слышался звук шагов – кто-то торопился к станции метро, срезая путь через двор. Не спится же кому-то в такую рань! Я живу высоковато, на двенадцатом этаже, в связи с этим видимость отличная. Можно, в случае чего, корректировать огонь батарей или любоваться пейзажем, в зависимости от потребностей современного общества. На моё счастье умею и то, и другое – так что при любом раскладе не пропаду. Но тревожило не это, – непонятно с какого болта, началась утренняя бессонница. И ещё на законных выходных! Так я стоял, пока не озяб. Так же можно и простуду схватить, в погоне за внутренней гармонией. Сразу подумал о горячем кофе, засосало под ложечкой – захотелось немедленно что-нибудь съесть. Осторожно, чтобы не шуметь, пробрался на кухню. Крался как диверсант через границу. Тихо-тихо приоткрыл дверцу главного идола этого святилища – холодильника. Достал колбаску, сыр, ветчину. Повернулся к столу, чтобы всё разложить. В дверном проёме – две зевающие морды. Разумеется, от них не скрыться.
– Что-то рановато сегодня… – бормочет кошка.
– Зачем разбудил? Я сегодня в три часа ночи уснула! – возмущается собака.
– Я разбудил?
– Конечно, ты. Грохотал, как бульдозер.
– Я был тих, как мышь под веником! – шепотом стал оправдываться я. – Сами припёрлись, утилизаторы ходячие!
– Мы рабы инстинктов. Доказано академиком Павловым. И шептать необязательно – нас разбудил уже, а Марина, как убитая спит.
– Вы – рабы желудков.
– Жрать давай!
– Проявляйте хоть каплю уважения к тому, кто вас приручил. Я несу большую ответственность…
– Перед кем и куда?
– Перед совестью и по жизни.
– У тебя вместо совести – эгоизм.
– А у вас желудочный сок.
– А нас больше!
Я аж дар речи потерял от таких заявлений. Совсем обнаглели! Может, их в профилактических целях подержать на строгой диете недельку? Пока я собирался с мыслями, чтобы достойно ответить, собака нанесла превентивный удар:
– Ну, хватит уже фальшивого драматизма. Раз спать не даёшь, хоть кормить не забывай.
– А тебе кто мешал, как все люди, вовремя спать ложиться?
– Мне? – переспрашивает собака, чтобы выиграть время.
– Тебе-тебе.
– В отличие от некоторых, – продолжает она тут же, многозначительно ухмыляясь, – я максимально использую свободное время для самообразования.
– Я в курсе.
– А вот о чём ты, видимо, «не в курсе», так это о том, что у меня через две недели экзамены, и так как я – лучшая студентка на потоке, то ниже задранной планки опуститься не имею права. Отсюда и недосып.
– Так что давай, – вставила свои «пять копеек» кошка, – накрывай поляну, и не стой на пути у науки. Прогресс не остановить.
– Словесный понос тоже. – нашёлся я, и тут же спохватился. – Позвольте, по официальным документам – на потоке лучший студент, а не студентка. И этот человек, заметьте – человек, я!
– Человек, значит… – задумалась собака. – Ну, что ж, это звучит гордо, но тогда учти, человек! То, что в бумагах стоит твоя фамилия, не больше, чем досадная формальность для обхода понятно каких трудностей, и на твоём месте я бы не права качала, а испытывала чувства глубокой благодарности и даже уважения.
– Слушайте, вы уже совсем оторвались от реальности в своих диалогах, платоны хуевы! – взорвалась кошка и, недовольно размахивая хвостом, запрыгнула на стул. Деловито распотрошила завёрнутую в бумагу колбасу и скептически принюхалась.
– Ближе к насущному моменту нужно быть, – скуксила она недовольную морду. – Не, колбасу не буду – ветчину давай, она посвежее.
Пришлось положить перед ней ещё один бумажный свёрток.
– Колбасу, получается, мне? – ехидным голосом осведомился я.
– А есть другие кандидатуры? – как ни в чём не бывало отвечала кошка. Испортили такое утро!
Но дальше меня ждало ещё большее испытание. Началось оно, как и весь пердюмонокль в этом доме, со звонка в дверь. Может, отвинтить этот звонок к едрене-фене? Оказалось – телеграмма. Читать не стал, потому как не мне, а Марине. Отнёс бумажку в спальню. Положил рядом с ней на тумбочку. Потом прилёг рядом, пригрелся и… уснул.
Проснулся от того, что Марина толкает меня в бок. Спросонья ни хуя понять не могу.
– Чё такое?
– Это откуда телеграмма?
– Я утром получил, со сранья.
– Родители в гости собрались…
– Какие родители?
– Мои!
– Ну и куда их девать?
– Поживут пару недель в моей квартире, в музеи сходят.
– Музеи тоже у тебя в квартире?
– Дурак! В Эрмитаж сходят!
– Удачно, там как раз распродажа…
После того, как Марина ушла на работу, на кухне разгорелся диспут.
– Старпёров нам не надо! – кошка сразу обозначила свою позицию. – Свобода и ниепёт!
– Действительно, зачем нам лишние едоки? – поддержала её собака.
– Да вы вдвоём за неделю жрёте больше, чем мы с Мариной за месяц! – я попытался пойти в контратаку. – Кто под Новый год всю колбасу сожрал? Пушкин?
– Хуюшкин!
И кошка ушла в комнату.
– А ты что? Тоже, значит, боишься отощать, блокадница?
– Ну, как сказать, тут ведь не только еда, а в большей степени проблемы комфорта.
– То есть попиздеть не получится?
– Опять же таки и этот фактор.
– При Марине умудряетесь же как-то сдерживаться?
– Это до поры, до времени. Когда-нибудь и с ней случится «пдыщ».
– Слова-то такие откуда?
– Интернет – источник знаний…
– Да вас же кроме футбола и мормышек ваших ни хера не волнует? Ну разве что ты со своей наукой исключение…
– Уверен? А еда?
И собака тоже гордо покинула кухню.
Пошёл на работу злой как черт. На площадке встретился с соседкой.
– Здравствуйте! – радостная такая.
Я тоже поздоровался. Всё-таки Санкт – Петербург за окном.
Пару слов об их семье. Муж у неё – спортсмен: то ли боксёр, то ли борец – не помню. Здоровенный, как книжный шкаф. Как-то (лифт был сломан) встретились на лестнице: я из магазина сумки пёр, пыхтя и потея, а он как палубный истребитель на форсаже мимо просвистел с двумя рулонами линолеума. Я тогда ещё охуел. Потом тоже как-то видел его во дворе: они с женой холодильник купили невъебенный (видимо, жрёт он, как бомбардировщик), грузчики понятное дело – «до подъезда». А ему – похуй пыль, обхватил его, как трелевочник и поволок к себе.
