Том Вулф - Голос крови
Норман бросает в глотки моторов новую дозу горючего, и в этот раз они отвечают настоящим РЕВОМ, а Норман принимается свойски улыбаться сразу всем и никому, указывать и махать – в пустоту, насколько видит Магдалена, и реветь моторами еще громче и дольше, и снова утихомиривать их.
– Норман, что ты… вытворяешь? – спрашивает Магдалена.
Хитрая улыбочка.
– Увидишь. Тебе нужно только сохранять соблазнительный вид, как сейчас.
Норман выпячивает грудь, восхищенно изображая Магдалену. Та, против желания, довольна.
Следующий строй кораблей, который они объезжают,::::: зачем?:::::: длиннее всех прежних. Магдалена насчитала тринадцать штук – или четырнадцать? – всё это крупные яхты, а на краю два парусника, один из них – шхуна с огромными парусами. Эта роскошная связка яхт возбуждает Нормана. Он пускается во все тяжкие, играя акселератором, от ворчания до РЕВА… разбрасывая широкие самонадеянные ухмылки… салютуя воображаемым людям…
Они прошли до половины строя, когда парень с палубы одной яхты кричит:
– Эй, мужик! Не тебя я недавно видал по телику?
– Может быть! – отвечает Норман с широкой дружелюбной улыбкой.
– «60 минут», точно? – кричит парень.
Теперь Магдалене его видно.
– Ты отжег, чувак! Уделал этого еблана… отымел, типа, по полной программе!
Насколько видно Магдалене, это симпатичный паренек – двадцати с небольшим. – У него длинные густые волосы, зачесанные назад, как у Тарзана, выгоревшей на солнце львиной гривой, и ровный загар, на фоне которого крупные белые зубы парня при каждой улыбке будто вспыхивают. А улыбается он постоянно. Страшно доволен, что на него смотрит знаменитый телевизионный доктор-шмоктор… как там его зовут?
– Вспомнил! – кричит парень. – Доктор… Льюис!
– Норман Льюис, – орет Норман в ответ. – Я Норман, а это Магдалена!
– Стал бы! – отвечает паренек.
Голос у него пьяный. В руке – конских размеров стакан.
– И я, – вторит ему другой юнец.
Магдалене это не нравится. Они вроде как ее дразнят. Иронические присвисты… У ограждения уже столпилось несколько человек. Загорелый малый с зубами кричит:
– Эй, доктор Льюис, Норман!.. А может, вы с Мадлен…
– Магдалена! – поправляет Норман.
– Стал бы! – соглашается парень.
Он явно гордится своим риторическим вывертом с неявно сексуальным подтекстом.
– И я! – поддакивает его товарищ, и все парни хохочут. Их там на палубе – немалая кодла.
– Может, вы с Магдаленой…
– Стал бы! – кричат в унисон двое юнцов, навалившись на ограждение, и остальные подхватывают клич:
– Без вопросов стал бы!
– …подниметесь к нам выпить! – продолжает первый парень.
– Ну…
Норман умолкает, будто не мог и помыслить о таком приглашении…
– Ладно! Здорово! Спасибо!
Загорелый паренек объясняет, что нужно развернуться, обойти конец строя и идти обратно к корме «Первой затяжки», где будет трап.
– Отлично! – подытоживает Норман.
Он разворачивает сигаретницу и бросает ее вперед с громким РЕВОМ моторов, тут же усмиряемым до глухого рыка рыка рыка рыка.
– Если тебя видят по телевизору, у тебя аура, – поясняет Норман Магдалене.
Он страшно доволен доктором Льюисом.
– Память обычно быстро выветривается, но я знал, что у меня осталось еще чуток харизмы, – и не ошибся. – И, помолчав секунду: – И конечно, такой вот мощный «Гипоманьяк» тоже не помешает. Они любят сигаретницы, все эти детишки. Сигаретницы… котируются! Я знал, что, разогнав эту тыщу кобыл как следует, привлеку внимание. И ты, малыш…
Норман вытянул губы, будто бы для смачного шутливого поцелуя.
– …ты тоже не помешала. Видала их? Они тебя глазами заживо пожирали! Как тебе все эти «Стал бы»? «Стал бы! Стал бы! Стал бы!»? Да на той посудине никто с тобой и рядом не стоял. Учти. Ты звезда, малыш.
С этими словами он кладет руку ей на внутреннюю поверхность бедра.
– Норман!
В то же время ей нравится, как он толкует улюлюканья на палубе.
Другая рука Нормана лежит на штурвале. Он напряженно смотрит вперед, как будто у него нет иной заботы, кроме как провести урчащую сигаретницу через поворот.
– Норман! Кончай!
Он убирает руку – скользнув ладонью вверх по бедру Магдалены… и пробежав пальцами по ее животу, запускает их под резинку ее купальных трусов.
– Прекрати, Норман! Ты сдурел?!
Магдалена хватает запястье доктора и дергает его руку вверх.
– Чтоб тебя, Норман…
Внезапно она замолкает. Рука Нормана у нее в трусах, и это все видят – какой стыд! И какое ребячество! Надо же так напоказ корчить из себя озабоченного мальчишку! И все это после того, как Норман открыто признал, что он, доктор Люьис, известный на всю страну психиатр, рыскал вдоль этой связки яхт, проделывая унизительные и обидные трюки, специально, чтобы достичь такой ничтожной и позорной цели… втереться в компанию веселящихся на яхте детишек – детишек! Кучка пацанов, еще не выросших из подросткового сленга, и девчонок, что скачут по палубе голыми в стрингах, разрезающих зады на две спелые дыньки и тонущих бог знает где… и все равно это волнует Магдалену. Она чувствует… начало разнузданной вакханалии, где ее роскошное тело будет главной звездой. И волнение ниже живота… и даже жалеет, что на ней самой не стринги. Не слишком ли велики эти черные трусы-бикини, в которых сейчас шарит Норман, чтобы в Магдалене возобладало сладострастное устремление… отбросить… всякое сознательное суждение, связывающее ей руки? Но Сознательное Суждение оказывается не так легко побороть. Оно заставляет Магдалену резко выпрямиться на сиденье.
:::::: Останови его… сейчас же!::::::
– Прекрати, Норман, – требует Магдалена. – Нас все видят!
Но она еще целое мгновение позволяет Норману не отнимать руки, и в ее «Прекрати!» нет гнева, а только забота о приличиях. По взгляду, каким Норман окидывает ее, по усмешечке его чуть приоткрытого рта Магдалена понимает, что он до последнего нейрона прочел ее противоречивые эмоции и прекрасно понимает, в каком уязвимом и беспомощном состоянии она находится.
На корме «Первой затяжки» «Гипоманьяк» встречает изрядное сборище зевак, нависающих над трапом. Магдалена поднимается первой под новую перекличку: «Стал бы!», «Стал бы!», «Стал бы!», «Стал бы!». Их взгляды тискают ей груди и массируют низ живота, голый до самого лобка и выступающий лишь едва-едва, ровно столько, чтобы возникла небольшая округлость. Парни просто не могут оторвать от нее глаз!
– Стал бы!
– Стал бы!
– Стал бы!
Но и это трудно расслышать. Здесь, на самой яхте, РИТМ тот РИТМ тот РИТМ просто ЛУПИТ ЛУПИТ ЛУПИТ ЛУПИТ из динамиков. Магдалена видит на палубе девушек, танцующих друг с другом… почти голыми. Целая стая девиц в стрингах… с трусами, утонувшими между ягодиц… Самозабвенно трясут и виляют задами, дергают головами, посылая в полет свои золотые гривы – блондинки американас! – и внезапно Магдалена чувствует, что попалась в ловушку… в толпу грубых чужаков…
