Сабир Мартышев - Дурная кровь (редакция 2003 г)
– Знакомьтесь, это Бегемот, в миру Андрей, – Мик указал на розовощекого здоровяка в черной бандане, сидевшего за рулем тёмно-синего агрегата с круглой выдающейся фарой впереди. – Счастливый обладатель «Урал Соло».
Андрей, не слезая с байка, почтительно кивнул Вере и протянул руку мне.
– Павел, – сказал я, пожимая мясистую ладонь байкера.
Его мотоцикл выглядел хоть и мощно, но несколько старомодно. Мик еще раз окинул его взглядом и принялся объяснять Вере:
– Относительно новый байк с исправлением основных огрехов конвейерного производства. Мощность – тридцать шесть лошадиных сил, максимальная скорость – сто тридцать километров в час (в жизни, к сожалению, немного не дотягивает). Из классического черного цвета перекрашен в темно-синий, крылья дополнительно обработаны хромом, принципиальные решения в конструкцию и ходовую часть не вносились.
– Но в скором времени намечаются, – заметил Бегемот. Ему явно льстило, что его машине уделяется столько внимания.
Вера уперла руки в бока. Слушая объяснения Микки, она то и дело хмурилась и с серьезным видом кивала ему в ответ, будто прекрасно разбиралась в теме, однако я-то видел, что мысли ее витали в другом месте.
Судя по всему, она уже втерлась в доверие этих молодцов – Микки болтал с явным воодушевлением, парень, сидевший на соседнем с Андреем мотоциклом, поглядывал на нее с нескрываемым интересом, да и оставшиеся двое курильщиков, хоть и держались в стороне, но то и дело бросали на нас любопытные взгляды.
Не зная куда приткнуться, я чувствовал себя полным идиотом в этой компании. Как можно стоять и выслушивать характеристики мотоциклов, когда ты вообще ни в зуб ногой? Я в жизни не интересовался машинами, вождением и, тем более, мотоциклами, а если Вера и пытается увлечь меня таким образом (или заинтересовать чем-то новым по мнению Дениса), то совершенно напрасно.
Покончив с Бегемотом, Мик бегло представил нам щуплого паренька Ефима на своем ковровском[18] латанном-перелатанном Курьере, длинноволосого и коренастого Бориса по кличке Бакен на ухоженном тяжеловесе «Днепр-650», а также очкарика Сёму (Стилет) с гитарой на «ИЖ Юпитер 5». Последний изменил свой мотоцикл просто до неузнаваемости. Мне приходилось встречать Юпитеры и раньше, но, если бы мне не сказали, что у этого доходяги Юпитер, я бы в жизни не догадался. Представляю, сколько он времени угробил на него. И охота людям возиться с какой-то железякой?
– А вот и мое детище, – довольно заметил Мик, уводя нас к стоящему в стороне мотоциклу с обилием блестящих хромированных деталей. Его любимец был выкрашен в черный с плавными бордовыми переходами цвет. – Прошу любить и жаловать – Урал Вояж.
Байк действительно выглядел что надо, и выгодно отличался от остальных, пусть даже хорошо ухоженных и усовершенствованных мотоциклов. Высокая рулевая вилка с торчащими вверх круглыми зеркальцами заднего обзора, обтекаемый каплевидный бак, стильная спинка заднего сиденья, вздернутые кверху выхлопные трубы – все это придавало ему самый настоящий «харлеевский», по моим понятиям, вид. Нечто подобное обычно показывают в Голливудских фильмах, но я никогда не думал, что увижу такое вблизи.
– Купил я его недавно. Ощущения от езды, сама понимаешь, двоякие: слабая рама, неустойчивый передок, жестковатая коробка. Но зато, – с лицом довольного хозяина он положил руку на кожаное сиденье своего мотоцикла, – очень удобная посадка, достаточно хороший передний тормоз, и просто отпадный, по меркам нашего города, вид. Что скажешь, Вера?
– Действительно, эпатажно, – едва слышно произнесла она.
– Что? – переспросил Мик.
– Элегантно, говорю. Мне нравится, – на этот раз громче отозвалась Вера. С видом знатока поглаживая «Вояж» по баку, она при этом незаметно разглядывала себя в зеркальце мотоцикла.
Их пальцы находились в неприятной для меня близости друг от друга. Еще чуть-чуть, и они соприкоснутся. Не зная, что добавить, я кинул:
– Неплохо.
Мик лишь усмехнулся и повернулся ко мне спиной, выражая свое презрение. Однако я добился своего – контакт пальцев не состоялся.
Вера в задумчивости прошлась вокруг мотоцикла. Покрутила руль, попробовала нажать на ручку тормоза (или это было сцепление?), рискнула присесть на сиденье, а затем осторожно обратилась к Микки:
– Все это хорошо… но как из моего «Уралища» чоппер[19] сделать?
Какой еще чоппер? Откуда она набралась таких слов? Я вообще что-то не помню, чтобы Вера хоть раз говорила о мотоциклах. Не видел я, чтобы она читала соответствующие журналы или приходила домой с масляными пятнами на одежде. Уж не разыгрывает ли она Мика?
– Не все сразу, детка. Переделка – разговор особый, – почесав бородку, уклончиво произнес тот.
Взяв мою девушку под руку, словно так и надо, этот урод повел ее от меня вдоль по набережной, пустившись в объяснения сложности переделки. Вера даже не обернулась.
К промозглому сибирскому ветру, присоединился весенний снежок, повеяло холодом от реки, сырые ботинки практически не грели ноги, а я все стоял с раскрытым ртом и смотрел на их удаляющиеся фигуры. На душе было поганей некуда.
В раздумье я закурил.
Мое одиночество длилось довольно долго. Но что мне оставалось делать? Вера бродила вдалеке с этим клоуном Микки, остальные байкеры вели разговор на малопонятные технические темы. Мной завладела хандра, я отрешенно пялился на обледеневшую реку и курил. Что и говорить, чужой я тут. Мне здесь явно не место.
Но и Вере тоже. Увлечение байкерством – это не походило на мою подругу. Согласно ее философии жизнь не признает рамок и границ, все находится в развитии и постоянно меняется. Поэтому, чтобы преуспеть в жизни, необходимо быть, как сама жизнь – не ограниченным. А байкеры – это, как ни крути, стадо. Пускай они там твердят о свободе, о ветре в лицо, о героях асфальта и прочей туфте, но все равно они следуют каким-то своим установленным принципам, у них есть свои вожаки и правила. А значит, они по-своему ограничены. Нет, Вера явно не байкер. И ее поведение сейчас – еще одна игра, да только я один догадываюсь об этом, а остальные купились. Вот идиоты!
С такими мыслями у меня улучшилось настроение, а после того, как я нашел одно преимущество своего положения – будучи «безлошадным», я мог выпить – оно так и вовсе стало превосходным. Не замедлив этим воспользоваться, я прогулялся за пивом до недавно отстроенного киоска на площади.
Идя обратно к сборищу, я раздумывал над новым амплуа Веры. Меня подмывало бросить все и отправиться домой. Если в этом заключался очередной тест, то я запутался в Вере окончательно. Тесты-тосты, дискотеки-гопотеки, гей-клубы, а теперь еще и байкеры. Разве можно так измываться над человеком? А ведь я далеко не первый, кто испытывает на себе ее фокусы… Выкидыши!
Как нельзя кстати вспомнились они. Завернув к Драмтеатру, я спрятался за каменным возвышением и достал телефон.
Денис не отвечал, и мне пришлось позвонить своему бывшему однокласснику.
– Алло, Толик, ты сейчас где?
– Пашок? Да я на Лагерном, в Тимирязево к пацанам надо смотаться. А чё случилось-то? Могу пригнать, если срочно.
– Да пока не очень, – ответил я и вкратце рассказал о том, что учудила Вера.
Толик громогласно расхохотался в трубку.
– Моя школа! – довольно заметил он. – Ничего страшного, тачка, мотик – один хрен разница. Путёво она катается, так что, поди, не убьется. Только вот насчет этого кренделя, Мика… Дёнька, говоришь, не отвечает? Жаль, он бы чё-нибудь посоветовал.
Я спросил, не договаривались ли они о встрече.
– Ну, он в сауну обещался вечерком заглянуть, а сейчас… не пасу я его, в натуре! Чё сказать-то тебе? Пока не переживай, а потом поглядим. Если что, я на связи, как морду надо будет бить, ха-ха, звони. И Дёньку постарайся выцепить, он мозговитый, стопудово что-нибудь придумает.
Конец разговора. Но и на том спасибо.
Вернувшись обратно с бутылкой пива, я обратил внимание на смену обстановки. Встреча теперь больше походила на праздник, чем на выездную сессию инвалидов умственного труда, как было до этого. Народ вел себя поживей. Основательно тарахтя и выбрасывая плотные сгустки выхлопов в воздух, мотоциклисты гордо разъезжали вдоль по набережной и красовались перед зданием городской администрации. Со всех сторон подтягивались люди – поклонники мотоспорта и просто зеваки – они, тыча пальцами в байкеров, вели бурное обсуждение этого явления, довольно необычного для нашего провинциального города.
Прибавилось и мотофанатов. К уже знакомым мне байкерам присоединился курносый парень в бейсболке с торчащими из под нее белокурыми вихрами, и серьгой в ухе. Он восседал на красном совдеповского вида мотоцикле с белой надписью на баке – «Чезет». Невдалеке в кожанке нараспашку нарезал круги другой паренек примерно моего возраста. Его агрегатом был оранжевый «ИЖ Юпитер 5», как и у представленного нам очкастого Стилета, но только без переделки. Мне вспомнились времена «Ласкового мая», перестройки, рокеров и рэкетиров. Конечно, я был тогда еще маленький, но чувства переживал схожие. Все-таки, далеко еще нашим колхозным умельцам до настоящих байкеров, слишком все это совком попахивает.
