Черешни растут только парами - Виткевич Магдалена
Часть пятая
Сердцевидный плод черешни
♥
Черешни.
Противоположную породу представляют <…>
черешни, в нашей стране – дикорастущие <…>.
Плоды сладкие, сердцевидной формы <…>.
Руда Пабьяницкая, 14 мая 1960 года
Милая Стефания, моя дорогая и единственная доченька!
Если ты читаешь это письмо, то меня, скорее всего, уже нет на этом свете. Наверное, получилось так, что я умерла, не успев попрощаться с тобой. А ты, наверное, плачешь и горюешь. Таков порядок вещей. Мы все когда-нибудь уйдем.
Всю жизнь мы были самыми важными друг для друга людьми. Мы очень доверяли друг другу. Однако я скрывала от тебя один секрет. Секрет, который я не открыла никому. Ради твоего же блага.
Я не знаю, с чего начать. Может быть, я начну с просьбы к тебе, чтобы ты не переставала любить меня как свою мать. Независимо от того, что ты узнаешь из этого моего письма. Я пишу его сейчас, потому что судьба бывает переменчивой. Один день человек смеется, другой плачет, один день он есть, а потом его нет. И никто не знает ни дня своего, ни часа. Все мы в руках Божьих. Это Он забирает нас отсюда, из этого мира, тогда, когда мы там, наверху, нужны.
Стефания, ты не моя биологическая дочь. А Кароль – не твой биологический отец. А потому и с Анджеем ты не состоишь в кровном родстве.
Я не знала, что вы встретитесь и полюбите друг друга. Сердце мое разрывалось, когда отец Анджея – мой сын – разлучил вас. Тогда я ничего не могла сказать. Очень перед тобой виновата, что разрушила твою жизнь. Жизнь, которую ты могла бы провести рядом с любимым человеком, могла бы иметь детей, дом, все, что тебе положено.
К сожалению, я обещала Анне, твоей матери, что это знание я оставлю при себе так долго, как только это возможно. Тем не менее я не хочу, чтобы моя тайна ушла со мной в могилу. Ты должна знать свое прошлое.
Далее Янина описывала с подробностями бурную жизнь как Анны, так и своего сына. В заключение она написала:
Я люблю тебя, дочка. Прости меня. Будь счастлива. Я бы хотела, чтобы вилла Двораков когда-нибудь ожила. Чтобы там раздавался детский смех и чтобы рыжий кот терся о дверь в ожидании остатков от обеда.
Вот и все, о чем я мечтаю.
– Вы поехали к ней? – спросила я.
– Сразу, – подтвердил он. – Не медля ни минуты. Я не видел ее столько лет. Иногда она присылала какие-то свои фотографии. Впервые в жизни я оказался в Гданьске. С вокзала я взял такси, которое привезло меня к громадному жилому дому-волне. Стоял я перед ним и думал, что принесет мне судьба.
– Что дальше? Она не открыла?
– Нет, открыла. Спросила: «Кто там?» Я ответил просто, что я. Она сразу поняла, кто я. А ведь прошло столько лет. Удивленная, она впустила меня в дом. Она была прекрасна, как всегда, прибавилось, правда морщин, но какое это имеет значение, если ты любишь человека.
– И что потом?
– Я не знал, что сказать. Я просто показал ей письмо. – Пан Анджей задумался. – Мы плакали оба. Мне хотелось остаться там и никуда оттуда не уезжать.
– Но ведь вы вернулись.
– Да, вернулся. Но лишь затем, чтобы отремонтировать виллу, чтобы Стефания могла жить в ней, чтобы мы могли жить вместе. Я решил подарить ей эту виллу. Я думал, что если символ всего того, что было когда-то, вернется к настоящей хозяйке, то заклятие Анны падет и в моей жизни будет только счастье. Впрочем, Анна, похоже, не совсем об этом мечтала, – вздохнул он. – Она еще не обрела вечный покой.
– Ну да, у нее до сих пор нет своей могилы, – задумалась я.
– А как быть, как похоронить ее, если тела нет?
– Не знаю, – пожала я плечами. – Пан Анджей, а вы были у священника?
– Нет. Я по священникам не ходок, давно не верю во все эти дела. Ну посуди сама, если бы Он существовал, Он не позволил бы всему этому случиться.
– Если бы Он не допустил всего этого, мы бы, наверное, сейчас здесь не сидели.
– И это правда. – Анджей покачал головой. – А меня так и вовсе бы не было.
– Пан Анджей. Я схожу к священнику, – сказала я. – Я не могу этого объяснить, но мне кажется, ей было важно, чтобы у нее было свое место здесь, на земле.
Пан Анджей не был убежден. Он пожал плечами:
– Делай что хочешь, дитя. Ситуация такая, что вряд ли что можно здесь испортить.
– Я наведаюсь в приход завтра, – сказала я.
– Мне пора. – Пан Анджей встал. – Теперь вы знаете всю историю. Она должна была переехать сюда. Не успела. Я зол на себя за то, что не уговорил ее. Ведь после стольких лет разлуки одно лишь то, что мы могли хотя бы время от времени видеться, стало бы для меня удивительным подарком судьбы.
В его глазах появились слезы. Я положила руку ему на плечо: мужчины ведь не плачут. Он повернулся и ушел, не попрощавшись.
На следующий день я пошла к священнику. Когда уходила, то снова увидела среди деревьев что-то красное. Пальто, платье? Постепенно я привыкла к присутствию Анны, хотя законы науки отрицали, что я вообще могу с ней встретиться. Но я верила, что интуиция подскажет мне, что делать.
Конечно, я задавалась вопросом, как начать разговор с ксендзом. Что я хочу похоронить того, кто давно умер, но даже не знаю, где его тело.
Ситуация, казалось бы, бессмысленная. Но что в этой жизни имело смысл? Наверное, только любовь.
Я вошла в приходскую канцелярию. За столом сидел священник и читал какую-то толстую книгу. Наверняка это была не религиозная книга. Судя по темной обложке, скорее какой-то детектив или триллер.
– Свадьба? Тогда почему одна?
– Скорее похороны, – сказала я.
– А, тогда извините. – Священник прищурился. – Если бы в приходе кто-то умер, я бы наверняка знал.
– Умер. В приходе. Только очень давно. Еще в тридцатые годы.
– Похоронен?
Я покачала головой.
– Нет. И, наверное, из-за этого… – запнулась я. – Из-за этого он не может обрести покоя.
– Вы верующая?
– Наверное, да.
– Наверное?
– Я верю, что кто-то все это задумал с какой-то целью. Хотя иногда я удивляюсь, как он мог быть так жесток.
– Свобода воли. У людей всегда есть выбор.
– А разве не так: мы рождаемся, а сценарий нашей жизни уже где-то записан?
– Все верно: сценарий сценарием, но на стадии производства, воплощения он всегда претерпевает изменения.
– Вы правы. Но… вернемся к делу. Можно ли кого-то считать погребенным, если нет тела?
– И да, и нет. Можно на кладбище сделать символическое надгробие, кенотаф.
– Пожалуй, это выход… Это поможет Анне обрести покой…
– Какой Анне?
Я кратко изложила священнику историю. Он задумался.
– Я проведу мессу за упокоение души Анны. Это позволит освободить ее душу от страданий и поможет спастись.
Я сама удивлялась, что поверила в действенность мессы по Анне и ее, хоть и условного, погребения, которые могут сделать свое дело. Наверное, потому что слишком сильно хотела, чтобы эта женщина не страдала после смерти.
– В лесу я однажды видела крест. Может быть, это ее символическая могила?
– Если в лесу появляется могила, то на это есть лесничий, который всегда может удалить ее. Лес не должен быть местом захоронения. Если нет тела, то делают символическую могилу, и делают это обычно на кладбище.
– На кладбище? Но без тела?
– Без. А еще можно выкупить нишу в колумбарии и там захоронить урну.
– Пустую?
– Не обязательно: она может быть пуста, но вы также можете спрятать там какие-то памятные вещи, оставшиеся от покойной. А также землю, с которой она была связана.
