Герберт Уэллс - Отец Кристины-Альберты
— Значит, не завтракали еще? — сказал он.
— Уже завтракаем, — сказал Бобби, беря горчичницу.
— Издалека едете-то? — осведомился хозяин после задумчивой паузы.
— Порядком, — ответил Бобби предусмотрительно.
— Далеко едете-то? — предпринял хозяин другую попытку.
— Да как сказать, — ответил Бобби.
Хозяин собрал свои силы для решительной атаки.
— Странные к нам заглядывают проезжие, — сказал он.
— Что-то их к вам влечет, — сказал Бобби.
Это поставило хозяина в тупик. Он повернулся и сказал «хмп!» весьма многозначительно.
— Хмп! — сказал Бобби с сугубой многозначительностью.
Хозяин предпринял хитрый демарш, когда они уходили.
— Надеюсь, вы завтраком довольны, — сказал он. — Я что-то не разобрал, дама с вами или джентльмен… А все ж таки…
В этот момент неуемная живость Бобби разыгралась вовсю.
— Это гермафродит, — сказал он доверительным шепотом, на чем и расстался с хозяином.
Но не проехали они и нескольких миль, как он сообщил Саргону о своем решении снабдить его носками, пиджаком и брюками в следующем же магазине, который окажется на их пути.
— А то, — сказал он, — вы двусмысленны. И тогда шляпку, жакет и мешки мы оставим у дороги для того, кому они могут понадобиться. И мне надо послать еще телеграмму. А то в той я допустил ошибку.
По мере того как шли часы, воображение Бобби все больше воспалялось. Он разработал удивительно подкрепленную подробностями ложь о коттедже, пожаре, и о том, как его друг еле успел спастись, накинув на себя лишь то, что оказалось под рукой.
— Все остальное, — сказал Бобби, — буквально превратилось в пепел.
Они едут, чтобы найти приют у варьирующего родственника — у брата, дяди, девствующей тетушки. Мало-помалу подробности пожара становились все более богатыми и удивительными, а частности спасения обретали все большую поразительность. Подобную ложь он излагал с величайшей искренностью и серьезностью. Она была формой спасения… от реальности.
Саргон не говорил почти ничего. Для него это приключение было куда более тяжким испытанием, чем оно в тот момент представлялось Бобби.
Почти все время он был либо втиснут в коляску между поднятым верхом и ветроотражателем, трясясь по шоссе, либо торопливо переодевался у обочины, либо неподвижно сидел в коляске, подкрепляясь под аккомпанемент очень ясных, но странных и обычное совершенно ненужных объяснений его персоны.
8Миссис Пламер, владелица коттеджа Майрсет в Димчерче, была пугливой вдовой. У нее было доброе надежное сердце, но оно тревожилось из-за всякой всячины. Она экономила и из всего пыталась извлечь выгоду с избыточным старанием. Летом она сдавала почти все свои комнаты, а несколько — даже и зимой, но страдала при мысли, чтО некоторые жильцы могут сотворить с ее мебелью. Она любила, чтобы во всем был полный порядок и чтобы у нее проживали люди более красивые и солидные, чем жильцы миссис Прингл или миссис Макайндер. Бобби ее очаровал, потому что он так удачно подошел для ее последней свободной комнаты и потому что при бритье обходился холодной водой, тогда как все его предшественники во весь голос (в комнате не имелось сонетки) требовали горячей. А еще, приходя и уходя, он всегда находил сказать что-нибудь приятное и не требовал добавок за едой.
Она была очень довольна, когда он написал, прося сдать ему на две недели ее нижнюю гостиную и две спальни — для него и близкого ему человека. В Димчерче мало кому удавалось сдать комнату в ноябре. Они могли приехать «в любой момент» после вторника.
Она сообщила миссис Прингл и миссис Макайндер, что ожидает двух молодых джентльменов, и оставила их под впечатлением, что проживут они неопределенное время.
В среду ее взволновала и ввергла в недоумение серия телеграмм от Бобби. Первая ясно и четко сообщала «приеду с тетушкой около четырех Рутинг». Телеграмма ее огорчила. Два джентльмена были бы куда предпочтительнее.
Но меньше чем через час пришла следующая телеграмма: «Ошибка телеграмме не тетушка дядюшка извините Рутинг».
Ну как понять такое?
Вскоре девочка с почты явилась снова.
«Дядюшка простужен огонь грелки виски».
Следующая сенсационная телеграмма оповещала о задержке: «Непорядок шиной не так скоро позднее Рутинг».
Затем: «Около шести почти наверное хороший огонь пожалуйста Рутинг».
— Очень мило с его стороны, — сказала миссис Пламер, — так меня извещать, но, надеюсь, старичок не окажется очень требовательным.
В шесть камин в нижней гостиной весело пылал, на крюке пел чайник, стол, кроме чайного прибора, украшали виски, сахар, стаканы и лимон, а в обеих кроватях наверху лежали грелки. И тут появились беглецы. Первым чувством миссис Пламер при виде Саргона было разочарование. Она позволила своей фантазии создать образ добродушного покладистого дядюшки, разве что с простудой, излечиваемой виски, дядюшки, который окажется если уж не совсем из золота, то хотя бы золотообрезным. И она несколько преувеличила свои воспоминания о приятности мистера Рутинга, если не сказать сильнее. Едва она открыла дверь на рев и сигналы мотоциклета, как увидела, что ей вновь придется умерить свои предвкушения. В сгущающихся сумерках рассмотреть что-либо толком было трудно, но она заметила, что на Бобби нет положенного кожаного костюма, дополненного перчатками с раструбами и очками, какой надел бы для подобной поездки настоящий молодой джентльмен и какой внушил бы уважение миссис Прингл и миссис Макайндер, и что фигура, которую он извлекает из коляски, никак не может быть фигурой приличного дородного дядюшки. Впечатление было такое, словно в базарный день из маленькой корзины вытаскивают большую курицу.
Когда же Саргон вступил в свет гостиной, разочарование миссис Пламер усугубилось и окислилось. Ей редко доводилось видеть такого странного и иззябшего изгоя общества. С бледного лица жалобно смотрели синие глаза, волосы под неуместной шляпой из черного фетра были всклокочены. Облачен он был главным образом в избыточную пару брюк, которые нервно поддергивал, чтобы они не сползли; а их весьма отягощали заправленные внутрь полы его халата; очень широкие белые носки маскировали старые фетровые шлепанцы, точно гетры, и открывали взгляду истерзанные лодыжки. Вид у него был испуганный. На нее он посмотрел, будто ожидая самого недружеского приема. Да и Бобби рядом с ним выглядел грубоватым, вымотанным дорогой, чреватым всякими неожиданностями и совсем не похожим на скромного молодого джентльмена, который ей запомнился.
Проследив быструю смену выражений на лице миссис Пламер, Бобби понял, что еще неизвестно, останутся ли они в этой уютной, озаренной огнем камина, располагающей к отдыху гостиной. К счастью, запасная ложь, которую он придумал, но пока еще в ход не пускал, удачно подвернулась ему на язык:
— Нет, вы только подумайте! — сказал он. — Они забрали всю его одежду. Даже носки!
— Вроде бы так, — сказала миссис Пламер, — кто они там ни есть.
— Чистейший грабеж. По эту сторону Эшфорда. И мой чемодан тоже.
— А откуда у джентльмена одежда, которая на нем? — спросила она неприятно скептичным тоном.
— Они взамен оставили свою. Я пошел назад по дороге поискать насос, который обронил, и не подозревая, что на английском шоссе может случиться такое. (Дядя, да сядьте же к огню.) А когда я вернулся, их и след простыл, а он… ну да вы сами видите. Вообразите мое изумление!
— И вы даже телеграммы об этом не послали! — сказала миссис Пламер.
— Так ведь уже рукой подать было. Я бы приехал раньше нее. Ну, на сегодня с нас приключений хватит. Такой поездки у меня еще не бывало. Хорошо еще, что мы выпили чаю. Пожалуй, лучше всего дядюшке лечь в постель… пока мы не подыщем ему одежды. Как по-вашему, миссис Пламер?
— После того, как он хорошенько вымоется, — сказала миссис Пламер. Сомнения еще не рассеялись, но в ней пробудилась доброта. — Как вы, наверное, испугались, когда они на вас набросились, — спросила она прямо у Саргона. Его синие глаза воззвали к Бобби.
— Для него это такой большой шок, — сказал Бобби. — Такой шок! Он еще почти не оправился от него.
— Почти не оправился от него, — подтвердил Саргон.
— Сорвали с вас всю одежду, — сказала миссис Пламер. — Подумать только. А вы-то еще и простуженный.
— Вот уложим его в постель. Конечно, если у вас найдется для нас ужин, мы бы поели здесь. Скажем, гренки с сыром или еще что-нибудь такое, и стаканчик горячего грога. А, дядюшка?
— Есть много мне не хочется, — сказал Саргон. — Нет.
— Я ведь не забыл, какими гренками с сыром, миссис Пламер, вы меня попотчевали, когда я возвращался из Хайда и угодил под дождь.
— Ну, гренки поджарить нетрудно, — сказала миссис Пламер, заметно смягчаясь.
