Юлия Кова - Живой журнал
— А я-то тут причем? — хмыкнул Кейд.
— Хочешь правду? — Эль изогнула брови.
— Очень хочу.
— Ладно, скажу. Просто… просто точно такая же безысходная боль была на твоём лице в то рождество, в Оксфорде, когда ты решил от меня отказаться.
— Ясно, — Даниэль фыркнул. — А второй раз когда?
— Вчера, — помедлив, неохотно призналась Эль. — Когда папа умер. А ты… ты смотрел на него и плакал.
Даниэль закусил губы и закрыл глаза.
— Дани, — тихо и мягко позвала мужа Эль. Даниэль поднял голову. Его взгляд снова был безмятежным.
— Рассказывай дальше, Эль, — ровным, бесстрастным голосом потребовал он.
— Ну, хорошо, — покорно вздохнула женщина и взяла ещё одну сигарету. — В общем, так мы с Ирой и объяснились. Выяснили все, до конца. Мы вообще в тот день очень долго с ней говорили. Я рассказывала ей про то, какой была Евангелина… До сих пор не понимаю, почему Евангелина не призналась мне, что у её сестры была дочь и почему она не стала искать Иру? — Эль бросила на мужа вопросительный взгляд. Даниэль покачал головой:
— Откровенно говоря, Эль, я тоже не понимаю… Ну, а что твоя Самойлова?
— А Ира поведала мне про своих родителей… Знаешь, Дани, как это бывает? Родители любили дочь, но бросили её… Мать отца Иры очень её любила, но умерла, скрыв от девочки тайну смерти ее родителей… Получается, все, кого Ира любила, оставили её. Уходили один за другим. Без объяснений, в молчании. А ведь это самая страшная форма прощания. Но самое страшное для ребенка — это предательство матери. И я.… — Эль запнулась и вскинула на мужа злые карие глаза: — Знаешь, в чём наша проблема, Дани? Твоя забота обо мне — это контроль. Чувствуешь разницу между двумя этими словами? В юности мне это нравилось. Сейчас это душит меня. Но есть ещё кое-что. Это — страх. Я постоянно боюсь тебя потерять, Дани… И если ты всегда мог читать в моих глазах мою любовь к тебе, то я не всегда могла сосчитать, сколько раз по-настоящему бьётся для меня твоё сердце. Ты всегда и всё держал под контролем и так редко показывал мне своё настоящее лицо… Дани, это же больно. Но есть то, что дважды, трижды больней для меня. Я живу далеко от своего мужчины и от единственного ребёнка. Я вижу вас с Евой всего пару раз в неделю. Ты всегда ограничивал общение моей дочери со своей матерью и с моим отцом, сведя их встречи к одной поездке в год на рождество и двум-трем телефонным разговорам… Да, я знаю, ты боялся выдать тайну Евы, и ты защищал её интересы, но… но я никогда не говорила тебе о том, что я каждый день раскаивалась в своей слабости. В минуту слабости я отдала тебе дочь. Наказанием стало то, что моя дочь выросла без меня и считает, что я ей — чужая. — Эль отвернулась к окну.
— Эль, ты ей — не чужая, и мы это уже обсуждали, и.… — начал Кейд, но женщина подняла голову. В её рыжих прядях засветились золотые блики света, проникающего из окна, и на секунду Даниэлю показалось, что голова и плечи Эль объяты пламенем.
— Нет уж, Дани. Теперь ты меня послушай, — резко сказала женщина. — В тот день, когда Ира Самойлова поняла, что она ничего не знает о своей семье, потому что так хотели её родители, Ира покарала их забвением. А я, взрослая женщина, со всей очевидной ясностью поняла, что, выбирая тебя и защищая от правды свою девочку, я тоже однажды её потеряю. Моя дочь живёт без меня. Это я, а не ты, лгу ей. И она никогда не простит мне этого. Именно с того дня и началась наша с тобой война. И это сражение никогда не закончится. Потому что я не устану требовать, чтобы ты перестал защищать от меня мою дочь. Я больше не хочу прятать от неё правду!
— Эль, — негромко позвал жену Даниэль, — а что, если Ева не примет эту правду? Что, если эта правда её убьёт?
Женщина вздохнула:
— А с чего ты так решил? Да, я боюсь реакции девочки на то, что я ей скажу. И даже предполагаю, что Ева не сразу примет правду. Но я уверена, что со временем моя дочь простит и поймёт меня. В конце концов, между нами двадцать лет любви и взаимопонимания… И больше лгать своей дочери я не хочу. И тебе лгать я не хочу, кстати, тоже. Так что, если уж на то пошло, знай: Ира знает, кто ты.
— Что? — сглотнул Даниэль и опустился на стул.
— Я говорю, что Ира Самойлова знает, кто ты. Как знает и то, что ты женат на мне, а равно и то, что у нас с тобой есть общий ребенок — Ева. А ещё она знает, что у тебя есть подозрения относительно её матери. Но до тех пор, пока не будет фактов, доказывающих или опровергающих это, Ира остаётся при своём: её мать бросила её и от неё отказалась. Но и с тобой встречаться Ира, по понятным причинам, тоже особо не жаждет. — Эль насмешливо посмотрела на оторопевшего мужа: — Так что будь уж так любезен, Дани, когда — а вернее, если ты встретишься с Ирой когда-нибудь, то общайся с ней с учётом всего вышесказанного. Повторяю, я дорожу этой дружбой, и в обиду Иру я тебе не дам. И я не хочу, чтобы её откровения со мной стали оружием в твоих руках. Теперь тебе всё понятно?
— Более чем, — мрачно отрезал Даниэль. — А что же насчет «НОРДСТРЭМ» и Евы?
— А теперь насчёт Евы, — Эль затушила сигарету и скрестила руки на груди. — Я знала, что Ева торчит в Facebook, но придавала этому несколько иное значение. Какое — я тебе уже сказала. Что до Иры, то она позвонила мне в тот день и час, когда наша Ева пришла к ней на собеседование. Ира знала, как выглядит моя дочь — я показывала ей фотографии. И Ира спросила, что ей делать, потому что моя девочка ей понравилась, и она бы взяла её. И я попросила Иру устроить мою дочь в этой фирме. Пусть подучится перед тем, как придёт в «Кейд Девелопмент». Пусть начнёт с самых азов, думала я. Ну, а что до Дмитрия Кузнецова, то он устроил Еву в свой штат по просьбе Иры, потом что там Еву никто не тронет и никто не обидит. Между прочим, с Дмитрием Кузнецовым я тоже знакома — он, кстати, отличный парень. Симпатичный и с хорошим чувством юмора. А ты прости мне, что я сразу не сказала тебе об этом. Но у меня была для этого причина.
— Kuss’o… да к чёрту! Твоюмать, Эль, какая ещё причина?
— А такая: если однажды выбор встанет между тобой и моей дочерью, то в этот раз я выберу свою дочь. Вот так. Понимай и принимай это, как хочешь.
Даниэль набрал в лёгкие воздух и смерил Эль взглядом. И тут в голову ему пришла одна идея:
— А ответь-ка мне ещё на один вопрос, habibi, — прошипел он, — как давно ты знаешь про Facebook и про то, что я там искал Маркетолога? Это тебе твоя Ира сказала, да? — спросил Кейд с нескрываемым отвращением.
— Да как тебе сказать? — Эль насмешливо побарабанила длинными пальцами по подоконнику. — Ну, вообще-то, Маркетолога как человека никогда не существовало…
