Александр Иванченко - Монограмма
Но главное, все они, герои и авторы, были Иваном Александровичем и не хотели быть сами собой.
СЕДЬМАЯ КРИНКА МОЛОКА. Теперь — о Йоге Несотворенного.
Анализ существенной природы «Движущегося» (мысли) и «Недвижущегося» (разума) посредством практики Йоги Несотворенного (и через нее достижение надсансарического состояния) имеет три раздела: Анализ «Движущегося» и «Недвижущегося»; Достижение надсансарического сознания; Медитация на Йоге Несотворенного.
«Недвижущееся» (или «Неподвижное») — это Надсансарический Разум, созерцающий феномены природы, которые являются «движущимися», или преходящими. «Движущееся» — это все мысли, которые возникают и исчезают.
Анализ «Движущегося» и «Недвижущегося»
Оком Всеразличающей Мудрости, рожденной этим незыблемым состоянием не-познания — безразличием к возникновению и исчезновению мыслей — йогин распознаёт, что истинная природа «Недвижущегося» (или разума) проявляется, когда он неподвижен, то есть находится в состоянии покоя. И далее ученик анализирует:
— как разум остается неподвижным;
— как разум оставляет это состояние неподвижности;
— сохраняет ли разум спокойствие неподвижности во время своего движения;
— движется ли разум вообще, когда сохраняет состояние покоя;
— отлично ли «Движущееся» (мысль) от «Недвижущегося» (разума) — или это одно и то же;
— какова реальная природа «Движущегося»;
— и, наконец: как «Движущееся» становится «Недвижущимся» — движущаяся мысль становится неподвижным разумом.
Анализируя это, йогин начинает понимать, что «Движущееся» и «Недвижущееся» ничем не отличаются друг от друга, имеют одни признаки и всецело друг с другом совпадают.
Если истинная природа «Движущегося» и «Недвижущегося» еще не распознана в результате этого анализа, йогин исследует:
— является ли интеллект, который распознает, иным, чем распознаваемое, — то есть отлично ли «Движущееся» от «Недвижущегося»;
— или он является той же самой сущностью «Движущегося» и «Недвижущегося».
По исследовании этого оком самопознающего интеллекта, йогин не обнаруживает в нем ничего отличного друг от друга — созерцающий и созерцаемое, исследующий и исследуемое, познающий и познаваемое распознаются тогда как единое целое.
И так как действительная природа этой нераздельности не может быть познана, стадия, теперь достигнутая, именуется «Целью, находящейся за пределами разума». Она также называется «Целью за пределами всякого умозрения». Джинендра, учитель Махамудры, сказал:
Всякая интеллектуальная, разумом сотворенная цель,
какой бы благородной она ни была,
неизбежно приводит к разочарованию.
Но разум превосходящее
То не может быть названо целью,
ибо находится вне разума.
Вечно неотделим распознающий от распознаваемого,
зрящий от зримого.
Благосклонность и сострадание гуру явили нам эту истину.
В сутре, именуемой «Вопросы Кашьяпы», говорится:
От трения одного куска дерева о другой рождается огонь,
А затем, в этом огне, оба куска дерева сгорают.
Огонь улетучивается в пространство вместе с деревом.
Подобным же образом Сверхразум рождается от
Соединения «Движущегося» и «Недвижущегося»,
И Тем, которого они породили, они оба и пожираются.
И Сверхразум растворяется в Пустоте.
Такова метафора огня и топлива. Уразумей ее.
Достижение надсансарического сознания
Вот метод достижения этого.
Какие бы мысли, или представления, или затемняющие страсти ни возникли в тебе, не следует ни оставлять, ни подавлять их, ни пытаться управлять ими: не прикасайся к ним, пусть идут мимо. Если ты внутренне не привязан к ним, а лишь осознаешь их возникновение и исчезновение, предоставляя им полную свободу, то через некоторое время ты начнешь распознавать их истинную — то есть пустотную — природу, как пробуждающийся распознаёт призрачные видения сна.
Посредством этого метода все, что является препятствием или кажется препятствием на Пути, превращается в помощь на Пути, и поэтому этот метод назван «Превращением яда». Это искусство достижения Освобождения через простое распознавание приходящих и уходящих в медитации мыслей и представлений, посредством чего йогин приобретает понимание нераздельной природы «оставляющего» (то есть разума) и «оставляемого» (мысли), называется «Обратным методом медитации», или «Сущностью практики Благородного Пути».
После достижения Освобождения возникает безграничное сострадание ко всем живым существам, которые еще не распознали истинной природы своего разума, и вместе с тем всякое чувство «я» и «не-я» иссякает. Тогда йогин приносит в себе великий обет, отворяющий врата в Бессмертие: «Все, что бы ни возникло на моем Пути, — да не приму и не отрину его».
Медитация на Йоге Несотворенного
Третье упражнение, Медитация на Йоге Несотворенного, состоит из трех частей: Анализа разума с точки зрения трех времен; Анализа разума с точки зрения его вещественности и невещественности (или материальности и нематериальности); Анализа разума с точки зрения единства и множества (единого и множественного).
Первое, Анализ разума с точки зрения трех времен — прошлого, настоящего и будущего, — выполняется следующим образом:
Прошлая мысль уже исчезла:
Будущая мысль еще не возникла:
Настоящая же мысль никогда не может быть распознана как
настоящая или зафиксирована в нем,
Ибо не может быть отождествлена с ним.
Посредством данного анализа природа всех сансарических вещей начинает распознаваться как подобная этим трем временам, и их иллюзорность становится очевидной. Ибо ни одна вещь не имеет существования сама по себе, отдельно от разума, все они — субстанция разума, который дает им неиссякаемое бывание.
Второе, Анализ разума с точки зрения вещественности или невещественности (или материальности и нематериальности), выполняется следующим образом:
Есть ли разум нечто, что «существует»,
поскольку состоит из материи, —
или он есть нечто, что «не существует»,
поскольку не состоит из нее?
Если он веществен — то какой формы и цвета?
Если он лишь познающая способность —
то не является ли тогда эфемерной вещью,
подобно мысли?
Если он нематериален, то как тогда принимает различные формы?
И кто сотворил его?
В результате этого анализа ты найдешь, что разум не может быть назван ни материальным, ни нематериальным, ни субстанциональным, ни несубстанциональным, но, поскольку он является объектом созерцания для Сверхразума, он не может быть назван также и несуществующим. Это становится понятным само собой. Об этом сказано:
Тот, в чье сердце проникли эти учения гуру,
Подобен тому, кто обнаружил вдруг сокровище, лежащее под рукой.
Найденное внезапно — удивляет.
Третье, Анализ разума с точки зрения единства и множества, или единого и множественного, выполняется следующим образом:
Есть ли разум нечто единое и единообразное?
Или он нечто множественное?
Если он нечто единое и остается единым,
то каким образом обнаруживается столь многоразлично?
Если он множествен, почему все постигается им
как неразделимое целое?
Созерцая так, йогин обнаруживает, что разум не есть ни нечто единое, ни нечто множественное, и, поскольку он свободен от этих крайностей единства и множественности, он назван «Великим символом», или Махамудрой.
В невозмутимом состоянии самадхи йогину, достигшему так реализации, сияет лишь одна чистая Всеразличающая Мудрость Запредельного Разума — и ничего, кроме нее. Поэтому Великий Символ, или Реальность, называется «То, которое лишено всех свойств».
В результате этих упражнений всякая привязанность к вере в реальность видимого мира будет исчерпана, и все теперь начнет представляться йогину иллюзорным, подобно сну, привидению, подобно магически сотворенному миражу. Об этом сказано:
Впереди меня, позади меня, вверху, внизу, посередине.
Во всех десяти направлениях, куда бы я ни смотрел,
Я вижу только То;
Сегодня, о гуру, моя последняя иллюзия исчезла.
Я больше не спрашиваю тебя ни о чем.
Наполнена седьмая кринка молока.
Из записей Лиды. Почему жизнь природы все более и более замирает? Только ли дело в сознательном уничтожении жизни, или этот так называемый экологический упадок есть лишь частная форма проявления активности всеразрушающего разума? Почему прогресс знания и уничтожение всегда идут рядом? Легче всего признать разум заблудшим, человека — безответственным, энтропию — рукотворной. Не растворяется ли энергия и сама субстанция природы в познающем интеллекте, не поглощается ли им? Тогда окончательное познание природы будет означать, как ни странно это признать, ее окончательное уничтожение, самопогружение. Но если наша цель познание, и эта цель неизбежна, и познанием мир уничтожается — не благо ли это самопогружение разума в разум, может ли оно печалить нас?
