Айрис Мердок - Лучше не бывает
Он остановился снова и включил свет, желая быть уверенным, что не пропустил новых разветвлений. Кажется, одно было впереди. Он осторожно поплыл вперед и выплыл на обширное место, из которого было уже не меньше четырех выходов — черных кругов, похожих на сжатые кулаки над медленно движущейся водой, освещаемой фонариком; она казалась слоистой и шоколадно-коричневой в его неровном свете. Тут Пирс увидел справа от себя, когда пещера расширилась, выбоину в стене, похожую на наклонную полку. Пирс подплыл к ней и попытался взобраться на нее. Это оказалось делом нелегким. Она вся была покрыта зелеными водорослями, тонкими, как волосы, это делало ее крайне скользкой. Наконец он примостился, хоть и неудобно, наполовину в воде и зажег фонарь, с осторожностью осматриваясь. Впереди было четыре выхода. Пирс увидел, что их своды значительно ниже, чем те, что были в прежних пещерах. Пещера явно уходила вниз.
В этот момент Пирс услышал шум в воде. И не он производил его. Он лежал, подобно тюленю, совсем тихо, вытянувшись в углублении, удерживаясь там с трудом благодаря выступающему острому камню, за который цепко держался. Он напрягся, прислушиваясь. Это был плеск, производимый кем-то большим и неуклюжим. Пирс с трудом повернулся, держась за край выбоины, и посмотрел через плечо. Бледный коричневый луч фонаря заскользил по поверхности воды. Кто-то был здесь, кто-то приплыл сюда — в сердце пещеры. Это был Минго.
— Минго! — крикнул Пирс. Он резко выпустил из рук фонарь и перестал держаться за край своего убежища. Когда он скользнул вниз, веревка, привязывавшая фонарь к ремню, задела за острый выступ камня и оборвалась. Фонарь балансировал на самом краю и затем тихо сполз в воду и исчез в ней.
Пирс все еще лежал, прижавшись к скользкой скале, вода доходила ему до плеч, одной рукой он ухватился за водоросли. Тьма была плотной, абсолютной. Звук плеска приблизился, Пирс вытянул руку и ощутил ошейник Минго и сухую шерсть его головы. Минго вскарабкался на скалу, стараясь забраться подальше от воды.
— О, Минго, Минго, — сказал Пирс. Он подтолкнул собаку повыше на маленький уклон с водорослями и положил голову на ее мокрый теплый бок, вцепившись в скалу мертвой хваткой. Горячие слезы вдруг заструились по его лицу.
35
— Что же нам делать? — спрашивала Пола. Она смотрела на Дьюкейна. Барбара схватила его за рукав. Близнецы обнялись.
— Моторная лодка? — спросил Дьюкейн.
— В деревне есть одна, — сказала Пола, — но в это время…
— Ее арендовали на весь день, — сказал Эдвард, — мы видели, как она уплыла.
— Нужно позвонить в береговую полицию, — сказал Дьюкейн. — Нет, не это… Давно он туда заплыл?
— Наверно, минут пятнадцать прошло, — сказала Барбара.
— Больше, — уточнила Генриетта.
— Понимаете, — сказала Барбара, — ее голос стал высоким от страха. — Я совсем не верила ему сначала. Я ждала, когда он выйдет оттуда. Потом я вдруг поняла, что он говорил серьезно. А потом стало ясно, что он не выплывет сам.
— Мы там тоже были, — сказал Эдвард. — Я был уверен, что он не шутил. Я об этом сразу сказал.
— Мы скоро увидим, как этот юный идиот выплывет из пещеры и…
— Нет, нет, нет! — завыла Барбара. — Он внутри, он собирается там остаться, я знаю!
Дьюкейн задумался. Он старался соображать как можно быстрее, глядя на Полу, которая отчаянно пыталась помочь ему.
— Когда море закроет вход в пещеру?
— Через полчаса.
— Через двадцать пять минут, — поправила Генриетта.
Дьюкейн посмотрел на часы:
— Послушайте, — сказал он Поле, — будем предполагать худшее. Звоните в береговую полицию, звоните в деревню. Если увидите моторную лодку, остановите ее. Выясните, знает ли кто пещеру. Узнайте, есть ли у кого-нибудь легководолазное снаряжение и кто умеет им пользоваться. Хотя я не знаю, на самом деле… Я сейчас обплыву кругом скалы и посмотрю. Может быть, он притаился сразу за входом, пытаясь просто напугать нас.
— Мы с вами! — закричали дети.
— Нет, вы не пойдете, — ответил Дьюкейн. — У вас озноб, вы слишком долго были в воде. — Все трое детей дрожали. — Во всяком случае, это на вас Пирс пытается произвести впечатление. Особенно на тебя, Барбара. Если он подумает, что ты там, он не выйдет. Вы идите с Полой.
— Джон, ты ведь не пойдешь в пещеру? — закричала Пола.
— Нет, нет. Только посмотрю. Возможно, я встречу Пирса, возвращающегося обратно. Идите, вы все, и не паникуйте.
Дьюкейн снял пиджак и галстук. Скинул ботинки, носки и брюки.
— Идите! — крикнул он остальным.
Пола и дети побежали по гальке. Дьюкейн опять надел ботинки и побежал в противоположном от них направлении, туда, где в море спускалась красная скала, и скользнул в воду.
Он плыл, делая сильные и быстрые гребки, стараясь держаться как можно ближе к скале. Он чувствовал подводные течения, из-за которых купальщики не жалуют этот пляж. Они несли его назад, и он продвигался медленно. Он еще никогда не испытывал такого ощущения от плавания — он как будто в судороге агонизировал на одном и том же месте. Он уже задыхался. Рукава рубашки намокли, они вздулись, наполнившись водой, он стал стаскивать с себя рубаху. Не переставая плыть, он стащил ее через голову и бросил в воду. Затем течение ослабело, когда он повернул за скалу и оказался в другой бухте, откуда уже не было видно Трескомба.
Теперь уже ничего не было видно, кроме спокойного моря, и неба, и скалы, закрывавшей сейчас вид на берег. Дьюкейн почувствовал себя вдруг маленьким и одиноким. Красная скала вблизи оказалась коричневой терракотой с серо-голубыми и синими полосами, она круто обрывалась в море и выглядела такой сухой и обветренной, что, казалось, она рассыплется от соприкосновения с водой. Широкая полоса внизу указывала уровень прилива, а водоросли, пекшиеся на солнце с тех пор, как море выбросило их, свисали темными уродливыми пучками, как колтуны. Поверху виднелись стайки белых маргариток, неведомо как угнездившихся на скале. Дьюкейн чувствовал их запах, смешанный с теплым морским запахом полузасохших водорослей.
Сейчас он уже видел вход в пещеру — неправильной формы темно-коричневый зев над водой. Приблизившись, он посмотрел на часы, которые еще шли. По оценке Генриетты, оставалось еще пятнадцать минут до того, как вода закроет его. Сделав еще несколько гребков, Дьюкейн вышел из области, залитой светом, и оказался в тени скалы, он крикнул:
— Пирс! Пирс!
Молчание.
Вход в пещеру был примерно на высоте семи футов над водой. Дьюкейн проплыл туда и заметил, что там свод немного понижается. Потом он снова стал выше, а пещера шире. Дьюкейн плыл и звал, опять и опять.
Дьюкейн сказал, что поплывет к пещере просто потому, что ничего другого придумать не мог. Ему почему-то казалось, что он легко отыщет Пирса и заставит мальчика выплыть из пещеры. Но сейчас все казалось иным. Острое одиночество в залитой солнцем бухте, потом погружение в холодную полутьму что-то изменили в нем. Реальность куда-то исчезла. Он звал снова. Он заметил, что море теперь вливается в пещеру очень быстро и что течение уже уносит его от входа. Он сделал несколько гребков в обратную сторону, чтобы иметь уверенность в том, что он может легко выплыть оттуда. А потом он дал течению снова отнести его чуть дальше в темноту и все время он звал Пирса через равные промежутки времени.
Когда Дьюкейн вплыл в большой бассейн пещеры, ему вдруг ясно представился образ из «Алисы в Зазеркалье» — Алиса и мышь плавают в Бассейне Слез. Он ясно помнил, как грациозно плыла Алиса, как элегантно ее одежда распустилась на воде, подобно цветку. Наверно, эта картинка произвела на него в детстве очень большое впечатление. Девушки и их наряды. Он позвал опять. Молчание.
Теперь он лучше видел в коричневатом чайном свете внутри пещеры и различил слева черноту в стене пещеры, которая казалась дырой. Он поплыл к ней, теперь брассом, высоко держа голову и прислушиваясь. Как будто бы кто-то очень легко прижимал к его голове черную подушку, когда он вплывал в эту дыру.
Дьюкейн не боялся воды, но очень боялся замкнутых пространств. Он подался назад, держась за стену. Потом закричал. Очень-очень слабый крик раздался в ответ. Вода отнесла Дьюкейна к стене. Он прислушивался к тишине, в которой едва различимо было тихое шипение текущей воды. Он отвернулся от слабого света позади него и посмотрел в непроглядную тьму впереди, и позвал опять. Значит, ему не померещилось. Ему ответил слабый, далекий, затерянный нереальный крик.
В уме Дьюкейна возник новый образ. Он увидел Пирса где-то в конце туннеля, страдающего от судорог или раненого, пойманного в ловушку, отчаянно зовущего на помощь. Одновременно, как если бы тьма стала экраном, на который проецировалось то, что было у него в уме, он увидел с абсолютной ясностью прямо перед собой загорелое взволнованное лицо Мэри Клоудир.
