Гийом Мюссо - Прошло семь лет
Через каждые семьсот метров высились башенки постов спасателей. Эти башенки служат для купальщиков ориентирами и местом встреч. Пост № 8 с радужным флагом служил, похоже, местом встреч для геев. Никки и Себастьян прошли мимо него и продолжили свои поиски. Океан обдавал их водяной пылью. Вдали манили острова Гагарос, сияющие тысячью огней, и силуэт гор-близнецов, тех самых «Двух братьев», которых они недавно видели на фотографии.
Они упорно продолжали идти по пляжу, пробираясь между игроками в футбол и пляжный волейбол. Из-за обилия купальщиков пляж напоминал подиум с коллекциями нижнего белья и купальников. Ипанема дышала чувственностью. Воздух насыщала эротика. Гибкие, с пышными формами купальщицы в узких бикини выставляли напоказ высокую грудь и покачивали бедрами, а бронзовые мускулистые серфингисты любовались ими.
Никки и Себастьян добрались до поста № 9, судя по всему, самой элитной части пляжа, где собиралась золотая молодежь Рио.
— А мы, — решительно заявила Никки, — ищем прекрасную полуобнаженную блондинку по имени Флавия, которая подает коктейли в баре под названием…
— «Кашаса», — подсказал Себастьян, указывая на красивый павильон.
Они направились к бару. «Кашаса» — элитное пляжное заведение, где богатая публика в парео с брендами и темных очках-стрекозах потягивает мохито за 60 реалов, слушая ремиксы басановы и разглядывая официанток, а те все как на подбор: двадцати лет, фигуры манекенщиц, мини-шорты, макси-декольте.
— Hello! My name is Betina. May I help you?[62] — обратилось к американцам одно из этих удивительных созданий.
— Мы ищем одну девушку, — объяснила Никки, — ее зовут Флавия.
— Флавию? Да, она здесь работает, но сегодня ее нет.
— А вы не знаете, где она живет?
— Нет, но могу узнать.
Девушка подозвала одну из товарок, еще одну куклу Барби со светлыми волосами, светлыми глазами и сияющей улыбкой, и сказала:
— Познакомьтесь, это Кристина, она живет в одном квартале с Флавией.
Юная бразильянка поздоровалась. Несмотря на красоту, в ней чувствовалось что-то грустное и щемящее. Воздушная сильфида, лишенная жизненных сил.
— Флавия уже три дня не выходит на работу, — сообщила она.
— А вы не знаете, по какой причине?
— Нет, не знаю. Обычно мы ходим вместе, потому что у нас одинаковый график. Но сейчас ее нет дома.
— А где она живет?
Девушка махнула рукой в сторону холмов.
— У своих родителей, в Росинье.
— А вы не пробовали ей позвонить?
— Пробовала, но попадала на автоответчик.
Никки достала из бумажника фотографию Джереми.
— Вы не видели здесь этого мальчика? — спросила она, показав девушке снимок.
Девушка покачала головой.
— Нет, но вы знаете, за Флавией не уследишь, у нее то один, то другой…
— А вы не могли бы дать нам ее адрес? Мы хотели бы поговорить с ее родителями.
Лицо юной бразильянки выразило сомнение.
— Росинья — квартал, не подходящий для туристов. Одним вам туда нельзя.
Себастьян вновь потребовал адрес, но девушка стояла на своем.
— В таком случае не могли бы вы нас туда проводить? — предложила Никки.
Девушке такое предложение не показалось заманчивым.
— Нет, это никак не возможно, я только начала свою смену.
— Мы очень вас просим, Кристина. Мы оплатим ваш рабочий день. Ведь Флавия ваша подруга, вы должны ей помочь.
Последний довод подействовал. Кристина почувствовала что-то вроде вины перед подругой.
— Хорошо, я попробую. Подождите меня.
И пошла отпрашиваться, очевидно, у начальника, молодого человека в обтягивающей майке, который пил кайпиринхас[63] вместе с посетителем вдвое старше его.
— Все в порядке, — сообщила она, вернувшись. — Вы на машине?
57
Грузный «Лендровер» с легкостью поднимался по вьющейся серпантином дороге, ведущей к фавеле. Себастьян вел машину, четко следуя всем указаниям Кристины. Сидя на переднем сиденье, юная бразильянка стала работать навигатором, как только они отъехали от пляжа. «Лендровер» миновал роскошные жилые комплексы южного квартала и выехал на автостраду Гавеа — узкое шоссе, единственное, которое, змеясь по холму, вело в самую обширную фавелу Рио.
Как и большинство бедных кварталов, фавела Росинья карабкалась по склону шогго, огромного холма, одного из тех, что окружают Рио. Никки приникла к окну, разглядывая сотни лачужек, прилепившихся к холму. Сложный лабиринт из охристого кирпича, казалось, в любую секунду может поползти вниз.
По мере того как машина удалялась от «асфальта»,[64] все явственнее обнаруживался парадокс Рио: самыми красивыми видами города можно было любоваться из самых бедных кварталов. Труднодоступное орлиное гнездо открывало фантастическую панораму пляжей Леблон и Ипанема. И не только. Возвышаясь над цитаделью, фавела представляла собой великолепный наблюдательный пункт за нижним городом, чем и объясняется то, что наркоторговцы облюбовали ее в качестве генерального штаба.
Себастьян дал задний ход. Уже близок въезд в фавелу, но дорога закрутилась улиткой и закупорила въезд. Только стареньким мотороллерам и фыркающим мототакси удавалось пробраться по ней.
— Лучше остановиться здесь, — посоветовала Кристина.
Себастьян припарковал машину на обочине. Все трое вылезли из внедорожника и пешком прошли ту сотню метров, которая еще оставалась до Росиньи.
На первый взгляд фавела не производила впечатления той беспросветной нищеты, о которой пишут в туристических путеводителях. Никки и Себастьян приготовились очутиться в темных и мрачных закоулках, а оказались на городской окраине, где живет простонародье. Чистые улицы, бетонные домики с водопроводом, электричеством и телевизионными антеннами. В домиках иной раз даже по три этажа, и все покрыты графити. Яркие рисунки на стенах вносят ноту радости и хорошего настроения.
— В Рио каждый пятый житель живет в фавеле, — объяснила Кристина. — Большинство тех, кто здесь живет, честно зарабатывают на жизнь: работают кормилицами, помощницами по хозяйству, медсестрами, водителями автобусов, даже учителями…
Никки и Себастьян узнали пряный запах мяса на вертелах и кукурузы, с которым уже познакомились на пляже. Оживления меньше, больше лени — атмосфера более спокойная. Из домов несется оглушительная музыка, все слушают байле-фанк.[65] На главной улице мальчишки гоняют мяч, считая себя Неймарами.[66] Мужчины всех возрастов сидят на террасах кафе, потягивая из бутылок пиво «Бамберг», а женщины, порой совсем юные, возятся с младенцами или болтают, сидя у окон.
