Бернард Вербер - Отец наших отцов
Тенардье была довольна тем, как Франк Готье резко припечатал стажерку. Но та еще не признала себя побежденной.
– Отлично, я представлю вам доказательства! – бросила она в клубы дыма.
Тенардье неприятно улыбнулась. Ей пришла в голову одна мысль.
– В конце концов, может быть, это и в самом деле хорошая тема, – вдруг уступила она. – Почему бы не обсудить это? Мой милый Франк, не могли бы вы поработать с действительно серьезным научным материалом, обобщить все мнения современной науки о происхождении человека? Мне кажется, только вы обладаете профессионализмом, необходимым для раскрытия столь важной темы.
Франк Готье торопливо согласился отложить статью о гомеопатии. У него есть масса друзей-палеонтологов, которые с удовольствием поведают ему «настоящую» историю наших предков. Максим Вожирар заявил, что это одна из его любимых тем и он с радостью поможет Франку – напишет юмористический очерк о страсти французов поговорить о праотцах.
– Но… – смутилась Лукреция.
– Большая статья. Быть может, обложка, – расщедрилась Тенардье.
Клотильда Планкаое робко предложила заметку о палеонтологических находках, сделанных во Франции при прокладывании автострад.
– Отличная идея, милая Каролина. Видите, когда вы хотите…
– Но… – заикнулась снова Лукреция, не веря своим ушам.
Тенардье виртуозно закончила собрание:
– Да, великолепная обложка. Кто не задавал себе этого метафизического, этого страшного вопроса, волнующего нас всех: «Откуда мы?».
2. НАВЕРХУ
– Индейцы сиу считают, что человека создал кролик. Зверек нашел сгусток крови на дороге и принялся лапкой гонять его по земле. Сгусток крови превратился в кишку. Кролик продолжал играть, а из кишки вдруг выросло сердце, а затем глаза. И все это превратилось в маленького мальчика, первого мальчика на земле.
Исидор Катценберг листал книги по мифологии. Лукреция тоже взяла одну.
– Мексиканцы в XVI веке думали, что Бог сделал человека из глины. Но первого человека Бог слишком долго обжигал в печи, он получился обугленным, совсем черным. Бога такой результат не удовлетворил. Он выбросил неудачного человечка на землю, и тот упал прямо в Африку. Бог решил сделать второго, не такого «поджаристого» человека. И получился бледный, белый, совсем сырой человек. Бог подумал, что опять ошибся, плохо отрегулировав печь. Он снова выбросил не получившееся творение на землю, и белый человек угодил в Европу. На третий раз Бог внимательно следил за выпеканием человека. Он хотел, чтобы человек вышел румяным, смуглым, с золотистым оттенком. И у него получилось – третий человек был не пережаренным, не сырым, а идеальным: это был мексиканец, которого Бог и поселил в центре Америки.
– А египтяне из Гелиополиса в 2300 году до нашей эры полагали, что человечество – плод мастурбации бога Атума. Из его спермы вышли близнецы Шу и Тефнут, которые стали первыми людьми на земле.
Лукреция перехватила эстафету.
– В 1200 году до нашей эры шумеры решили, что боги устали делать все самостоятельно. И пожертвовали одним из собратьев, чтобы создать слуг, которые позволят им предаваться лени.
– Сколько гипотез, сколько предположений. А теперь еще эта бредовая теория об отце наших отцов, согрешившем со свиньей!
Оба рассмеялись.
Исидор посмотрел на Лукрецию. Когда она смеялась, на ее щеках появлялись маленькие ямочки. В этот момент включился телевизор.
– Время окунуться в современную мифологию, – заявил Исидор.
Ведущий в безукоризненном пиджаке объявлял темы выпуска. Эксклюзивный репортаж о детских домах в Румынии. Детей часто оставляют на церковных папертях, откуда их развозят в государственные детские дома. На экране появился грязный детский дом. Шумные дети. В стране не хватает ни средств, ни персонала, чтобы ухаживать за таким количеством детей, новорожденных подкидышей помещают в кровати, напоминающие клетки. Дети в них постоянно кричат и плачут. Некоторые, обезумев, царапают себе лица. На самых буйных с двухлетнего возраста надевают смирительные рубашки. В мире становится все больше брошенных детей. Сегодня насчитывается 146 миллионов детей, оставленных родителями, и эта цифра постоянно растет. Исидор резко выключил телевизор. Он был потрясен.
– Сто сорок шесть миллионов! – повторил он, оглушенный.
И обхватил голову руками.
Лукреция поняла, почему он так отчаянно искал Путь Наименьшего Насилия. Настоящее вызывало у него панику. Она на секунду удивилась, зачем тогда слушать новости, но тут же поняла: он хочет знать. Он не хочет быть страусом. Он хочет смотреть в лицо миру, в котором живет.
– Все. Извините меня, – пробормотал Исидор, беря себя в руки.
– Я понимаю, – сказала Лукреция. – Я сирота, меня это касается в первую очередь.
– Если мы бросаем детей, это значит, что весь вид…
– …уже не думает о будущем своих потомков, – закончила она.
Он решительно встал.
– Наверное, пришло время раскрыть еще один мой секрет.
Толстый журналист подвел девушку к центральной колонне, возвышавшейся, словно огромная мачта, посреди помещения, открыл дверь и показал ей винтовую лестницу.
Лукреция последовала за ним. Они подошли к следующей двери, Исидор открыл ее, погасил электрический свет на лестнице и зажег свечи. За дверью была небольшая площадка, окруженная водой. Они находились в верхнем резервуаре для сбора воды.
Лукреция поняла, почему Исидор взял подсвечник: он не хотел избытка света. Здесь не было потолка, и, подняв голову, можно было увидеть звездное небо.
– Это мой курорт, тут я провожу отпуск.
Он задул свечи. Света звезд в эту летнюю ночь было достаточно.
Исидор показал деревянный мостик, который вел к пляжу, окаймлявшему водную гладь.
– Здесь я далеко от людей и ближе к звездам.
Он отошел в сторону, выбрал диск и вставил в музыкальный центр: «Три Гимнопедии» Эрика Сати. Музыка заполнила пространство, даже вызвала легкую рябь на воде. Он показал Лукреции два шезлонга.
– Велико…
Исидор знаком призвал ее к молчанию и показал на звезды.
– Сегодня вечером в программе Сати и галактика.
– Я…
Он приложил палец к ее губам.
– Т-с-с… Слушать. Понимать. Молчать.
Он увеличил звук. Музыка наполнила все вокруг.
Она подняла глаза к небу. И чем дольше смотрела, тем больше звезд видела.
Метеорит ворвался в атмосферу, прочертив тонкий след на небосклоне. Лукреция загадала желание.
– Мне кажет…
Исидор просто улыбнулся ей, и она поняла, что он чувствует то же самое. Именно для этого он сюда и приходит. Здесь не нужно было разговаривать, чтобы понимать друг друга.
