Гийом Мюссо - Я не могу без тебя
– Габриель – необыкновенная женщина, и, к твоей чести будет сказано, ты сумел заметить это, когда был еще совсем юным.
Мартен с удовлетворением принял комплимент и успокоился, зная, что от его собеседника не часто такое услышишь.
– Габриель – натура цельная и утонченная, она очень чувствительна, но и великодушна, – добавил Арчи. – Иногда слишком сложная, но, что поделать: женщины – они все такие…
Мартен кивнул. На этой территории мужчины всегда находили общий язык.
– Габриель, – продолжил Арчи, – это женщина на всю жизнь, она – как уникальный драгоценный камень, еще более редкий, чем тот бриллиант, который я собирался украсть.
Им принесли эспрессо и сласти. Арчи взялся за фруктовый шербет с инжиром.
– Габриель – девушка с норовом, у нее сильный характер. Если не полениться и глубже понять ее, то заметишь, сколько ран у нее на сердце! И ты, я знаю, сразу понял это, еще тогда.
– К чему вы клоните? – раздраженно проговорил Мартен, проглотив обжигающий кофе.
– К чему я клоню? Ты, парень, не слишком проницателен. Габриель не нужен зеленый пацан, зацикленный на прошлом. Ей не нужен растяпа, из-за которого она будет страдать. Ей необходим мужчина, который станет для нее всем: верным другом, любовником и даже иногда врагом… Понимаешь?
– Таким человеком для нее мог быть только я, кретин! И сегодня утром это было еще возможно, если бы вы не явились ставить мне палки в колеса.
Мартен встал из-за стола и…
Больница Ленокс
1 час 09 минут
– Просыпайтесь, доктор Джулиани!
Медсестра зашла в небольшую комнатку, где отдыхали дежурные врачи, и включила неяркую неоновую лампу. Клэр сразу открыла глаза, она и не спала вовсе. Уже несколько лет, как ей не удавалось по-настоящему крепко выспаться. Так, прихватывала по кусочкам то тут, то там. Не восстанавливающий силы сон, а какие-то обрывки, оставляющие нервное напряжение и темные круги под глазами.
– Вот рентген и результаты анализов Мартена Бомона. У него резко подскочило давление!
Клэр нацепила на нос очки и посмотрела на свет рентгенограмму мозга больного. Второй снимок внушал ей тревогу: излившаяся из поврежденных сосудов кровь скопилась между твердой мозговой оболочкой и мозгом, образовав большую гематому. Чтобы скопилось столько крови, несколько крупных сосудов, очевидно, полопались одновременно. Внутри черепа гематома давила на ткани мозга, и если немедленно не провести операцию, то кровеносные сосуды, питающие мозг, тоже окажутся сдавленными, тогда к клеткам прекратится доступ кислорода, что неминуемо приведет к необратимым нарушениям мозговой деятельности.
Необходима срочная операция, чтобы удалить гематому из-под костей черепа, но, учитывая ослабленное состояние Мартена, Клэр опасалась, что его организм не выдержит.
– Вызывайте анестезиологов, его надо поднять в операционную!
Зона вылета
1 час 12 минут
Арчибальд открыл дверь «Бара Гарри». Уютная атмосфера с диванчиками по углам и приглушенным светом, как в типичном лондонском баре. На стенах – деревянные панели из акажу, старые кожаные кресла, банкетки, обтянутые бордовым плюшем. Он прошел через курилку и присоединился к Мартену, который потягивал у стойки «Мохито». Арчибальд скептически хмурился:
– Я-то думал, такую бурду пьют только бабы.
Мартен сделал вид, будто не услышал колкого замечания. Арчибальд как настоящий знаток пристально изучал этикетки впечатляющей коллекции бутылок, занимающих несколько рядов на стене за стойкой. Особо его интересовало виски. Вдруг его взгляд выхватил из предложенного многообразия настоящий клад: самое старое виски в мире, 1937 года. Он заказал себе стаканчик и с удовольствием разглядывал золотисто-янтарный цвет ценного напитка.
– Не убирай, оставь бутылочку на столе, приятель, – попросил он бармена.
Мартен пытался разглядеть этикетку. Арчи тем временем с наслаждением вдыхал аромат, поднимающийся из стаканчика, различая нюансы запахов карамели, шоколада, персика и корицы. Потом сделал маленький глоточек и долго держал драгоценную жидкость во рту, смакуя и растягивая удовольствие. Он взял еще стаканчик, налил туда виски и предложил Мартену:
– Попробуй, парень, ради меня, прошу тебя! Не пожалеешь! Это получше, чем твое пойло.
Мартен вздохнул и равнодушно пожал плечами, однако Арчи задел его любопытство. Он решился и в свою очередь сделал маленький глоток. Хоть он и не был большим специалистом, но ему понравилось, и он позволил себе насладиться сложным ароматом дивного нектара.
– Ну как? Что скажешь?
– Правду говорят, нечто особенное, – ответил он и залпом допил все, что оставалось в стакане.
– А ты начинаешь мне нравиться! Давай сядем где-нибудь в спокойном уголке, – предложил Арчибальд, прихватив с собой бутылочку.
Мартен не сразу отправился за ним. Он очень злился на Арчибальда, и вместе с тем его пугала перспектива провести в одиночестве последние часы жизни.
Мужчины устроились на обтянутых кожей диванчиках, друг против друга, за невысоким столиком из акации и мангового дерева. С изысканным вкусом оформленный интерьер придавал заведению шарм «клуба джентльменов», в духе «старого доброго времени», где мужчины любят собираться, чтобы выкурить сигару и отведать хорошего коньячку перед тем, как расписать пульку или сыграть в бридж под волшебный голос Синатры.
– Могу я предложить тебе сигару?
Мартен отклонил предложение:
– Вы вообще-то в курсе, что, кроме как выпить, покурить и ограбить музей, в жизни есть и другие удовольствия?
– Ты будешь меня учить?! Кто бы говорил! Любитель диетической колы! Или ты думаешь, что она да чинарик гашиша полезнее для здоровья?
Мартен нахмурился. Арчи скривил губы в тонкой усмешке:
– Да, да, Мартен Бомон, я тоже кое-что о тебе знаю…
– Что же вы знаете? Насколько у вас достоверные данные?
– Я точно знаю, что ты хороший парень, мужественный, честный, порядочный. Немного идеалист, но на тебя можно положиться, и, главное, у тебя есть сердце, своеобразное, конечно, но оно есть.
– Но…
– Что «но»?
– Обычно, если сначала говорят комплименты, то потом неминуемо последуют упреки.
Арчибальд прищурился:
– Упреки? Пожалуйста, если настаиваешь.
Мартен с достоинством принял вызов:
– Давайте, выкладывайте. И не стесняйтесь, пожалуйста.
– Прежде всего ты не понимаешь женщин.
– Неужели?
– Не понимаешь! Нет, конечно, ты можешь увидеть в них то, чего другие не замечают, но ты их не понимаешь. Слышишь слова, но не умеешь понять то, что они имеют в виду.
