Гийом Мюссо - Я не могу без тебя
– Возвращение к жизни или вылет к смерти… – грустно закончил фразу Мартен.
– Ты все правильно понял, парень, – подтвердил Арчибальд.
Лиззи задумчиво рассматривала крупные руки священника и синюю татуировку на толстых пальцах: Ж.И.З.Н.Ь и С.М.Е.Р.ТЬ. Она первая решилась спросить дрожащим голосом:
– А как мы можем узнать, куда нам лететь?
– Это обозначено на ваших билетах.
– Каких билетах? – удивился Мартен.
– На билетах, какие получает каждый пассажир, прибывая в зону вылета.
– Билет типа этого, – подтвердил Арчибальд, положив на стол свой посадочный талон.
Мартен нахмурился. На нем была та же одежда, что утром, когда произошел несчастный случай на мосту: превосходный костюм, выбранный мадемуазель Хо, и та же рубашка, только теперь мятая, торчащая из брюк. Он пошарил в кармане пиджака, нашел свой бумажник, мобильник и картонный билет. Мартен положил его на стол:
– Не повезло тебе, парень, – сочувственно хмыкнул Арчибальд.
Потом мужчины обернулись к Лиззи, на обоих лицах застыл немой вопрос.
Девочка смотрела на них полными ужаса глазами. Она неловко вывернула наизнанку карманы и нашла сложенный вчетверо картонный билетик. Лиззи развернула его дрожащими руками и положила на стол рядом с остальными. В нем содержалось печальное известие:
26–
Мирские удовольствия на небесах
Итак, я в последний раз увидел землю: огромная сфера, окруженная голубым сиянием, плывущая в бесконечной вселенной. А я, невесомая песчинка, наделенная душой, безмолвно кружился в пустоте, отдаляясь все дальше от прекрасного голубого шара, чтобы отправиться в неизвестность.
Уильям Хоуп ХаджсонЗона вылета
23 часа 46 минут
«Небесный свод» без сомнений являлся самым роскошным рестораном в зоне вылета. В красивом зале, элегантно оформленном в стиле модерн, в идеальном порядке аккуратно стояли круглые столики, покрытые кремовыми скатертями. Удивительная люминесцентная штора, сотканная из оптоволокна, располагалась вдоль одной из стен, и ее мягкое обволакивающее свечение создавало в зале бархатную, изысканную атмосферу. В центре располагался современный камин, добавляя к утонченному интерьеру теплоту и уют. Даже здесь, на пороге небесного царства, публика состояла из обычных клиентов, посещающих подобные заведения класса люкс: нувориши из Китая и из России, нефтяные магнаты с Ближнего Востока, финансовая элита эпохи глобализации.
Среди этого сборища VIP-персон Мартен и Арчибальд выбрали себе место за столиком около окна, откуда можно было наблюдать огни взлетной полосы, где самолеты, несмотря на поздний час, продолжали взлетать в противоположных направлениях.
– Ты словно не в своей тарелке, парень, – заметил Арчибальд, с аппетитом поглощая поджаренную до розовой корочки телятину с рисом и паштет из лесных грибов по-домашнему.
Мартен заказал себе порцию баранины по-аверонски.
– Легко набивать себе брюхо, когда знаешь, что выйдешь отсюда живым. Позволю себе напомнить, что мне лично вскоре суждено умереть.
– Нам всем суждено когда-нибудь умереть, – заметил Арчибальд.
– Да, но мой срок истекает завтра утром!
– Ты прав, это несправедливо, – согласился грабитель. – Я в два раза старше тебя, и, признаюсь, это я втравил тебя в эту историю…
Он добавил вина в свой бокал и поставил бутылку на сервировочный столик рядом с собой. Непростое вино, одно из самых изысканных сухих французских вин, только для особых случаев – «Мутон-Ротшильд» 1945 года и красное бургундское 1985 года.
– Ты уверен, что не хочешь попробовать бургундского? – произнес Арчибальд. – Было бы непростительно умереть, не попробовав этого превосходного вина.
– Да подавитесь вы вашим вином! – тихо ответил Мартен. Он боялся потревожить Лиззи, которая спала, уткнувшись ему в бок, пристроившись рядом с ним на банкетке. Перед ней в тарелке лежали остатки королевского чизбургера с телятиной и беконом.
Арчибальд достал из кармана коробок спичек и заострил ножом кончик одной из них, сделав себе зубочистку. В таком изысканном ресторане его старая привычка выглядела неуместно.
– А не попробовать ли нам перед десертом голубятинки, нашпигованной утиной печенью? – размышлял он вслух, листая меню. – Что скажешь?
Мартен молча отвернулся, предпочитая не отвечать на провокацию.
Сквозь прозрачное стекло он видел небо и звезды. Особенно его впечатлил сияющий голубым светом небесный объект. Сначала он принял его за Луну, но, скорее всего, это была Земля: голубая планета, загадочная и далекая, плывущая в бесконечной вселенной со всеми своими обитателями, которые любят друг друга, убивают друг друга и методически уничтожают ее саму.
Планета, где он всегда чувствовал себя одиноким, но которую раньше ему не приходилось покидать.
– Нам нужно с тобой серьезно поговорить, парень.
Мартен посмотрел Арчибальду в лицо. Его глаза блестели, как искры, черты заострились, и по выражению изможденного лица можно было понять, что ему сейчас не до шуток.
– О чем же вы собираетесь со мной говорить?
– О Габриель.
Мартен глубоко вздохнул:
– Что вы хотите знать? О моих намерениях по отношению к ней?
– Именно.
– Мои намерения были самыми честными и благородными, но теперь-то какое это имеет значение? Для меня все кончено…
Он все-таки налил себе вина, прежде чем продолжить:
– И потом, вы же сами знаете: ваша дочь – опасное существо. Не менее опасна, чем вы сами! Габриель просто чокнутая: каждый раз, стоит ей приблизиться к счастью, она стремится от него избавиться как можно скорее и все сломать!
Подошел официант и забрал со стола грязные тарелки. Арчибальд отменил десерт и заказал кофе для двоих.
– У меня для тебя две новости, сынок. Хорошая и плохая.
– С учетом моего нынешнего положения, предпочитаю сначала узнать хорошую.
– Хорошая в том, что ты – единственный мужчина, которого она по-настоящему любит.
– Что вы в этом понимаете? Вы же тридцать лет не общались с дочерью! Вы ее совсем не знаете.
– Ты так думаешь. Но я тебе кое-что скажу.
– Ну, валяйте…
– Со стороны может показаться, что так и есть, но, поверь, я знаю Габриель лучше, чем кто-либо.
– Лучше меня?
– Гораздо лучше, но это, впрочем, не так уж и сложно.
Увидев, как в глазах Мартена вспыхнул гнев, Арчибальд поднял руку, чтобы жестом успокоить его, и произнес:
– Габриель – необыкновенная женщина, и, к твоей чести будет сказано, ты сумел заметить это, когда был еще совсем юным.
