Пэт Конрой - Обрученные с Югом
— Я не знал, что вы полицейские, — говорит он, обводя нас всех взглядом, но обращаясь только к Айку и Бетти.
— Мы приехали по программе обмена опытом, — отвечает Бетти.
И мне становится ясно: они с Айком не знают, что делать с нашим «арестантом» теперь, когда он в наручниках и задержан лицами, не имеющими на то никаких полномочий. По виду Айка и Бетти я догадываюсь, что их поведение так же незаконно, как и поведение самого задержанного, который пытался присвоить кошелек Шебы.
— Вы слышали — эта женщина назвала меня негром! — кричит великан. — Это межрасовый конфликт, ясно, как божий день. Преступление на почве расовой ненависти.
— Замолчите, мистер! — приказывает Бетти. — Дайте нам немного подумать.
К несчастью, Шеба наделена талантом ухудшать и без того плохое положение.
— Ты совершенно прав, подонок, — вступает она. — Это преступление на почве ненависти. Я всегда ненавидела таких выродков, как ты. Посмотри на свою задницу: она шире вездехода. Почему бы тебе не пойти работать — деревья валить или что-нибудь в этом роде?
По непонятным для нас причинам Шеба произносит эти слова с ярко выраженным чарлстонским акцентом, который усиливает расовую антипатию. К тому же Шеба прибегла к маскировке: с помощью темных очков, шарфа и свободной одежды она скрыла свою красоту, и ее знаменитая внешность остается неузнанной.
— Офицеры, вы только послушайте, что городят эти белые, — говорит великан. — Это же крекеры, они с юга. Все они заодно, одна шайка, это всем известно. Я знаю, что говорю, я вырос в Каролине. Я сразу вижу расистскую сволочь, с одного взгляда. И чую сразу — с первого слова.
— Вы из какой Каролины? — спрашивает Айк. — Из Южной? Из какого города?
Теперь, немного успокоившись, мы начинаем различать в речи великана знакомые интонации.
— Вы о таком никогда не слышали, — бурчит великан.
— А все же? — настаивает Айк.
— Гаффни.
— Гаффни?! — восклицаем мы хором.
«Арестант» поворачивается ко мне, и тут меня осеняет, где я видел эти глаза раньше.
— Мы его знаем, этого парня, — говорю я, пораженный, и обращаюсь к Найлзу с Айком: — Представьте, что нет этой грязной шевелюры. Сбрейте бороду. Сбросьте двадцать лет и пятьдесят фунтов. Оставьте только мускулы. Полуфинал первенства штата в Колумбии.
— Черт подери, а ведь ты прав! — восклицает Айк, сам не веря своим глазам.
Найлз, похоже, еще не вспомнил, так как недоуменно бормочет:
— Что-что?
— Напрягись, Найлз, напрягись! — говорит Айк. — Мы по всем раскладам должны были выиграть у Гаффни. И не выиграли. Почему? Наша команда была сильнее, все шансы были на нашей стороне. И мы проиграли. Почему? Посмотри в эти глаза.
— Вы бывали в Южной Каролине? — с надеждой спрашивает великан.
— Маклин Тихуана Джонс! — наконец восклицает Найлз, пораженный тем, что узнал незнакомца.
— Мы были впятером, — рассказываю я женщинам, которые смотрят на нас так, будто мы дружно тронулись умом. — До конца матча оставалось пятьдесят восемь секунд. И тут эти глаза. Мы трижды шли в нападение, и трижды этот человек останавливал нас. И вот последняя атака. У тебя, Айк, и у тебя, Найлз, и у меня была одна задача — выключить этого парня из игры. Дать Уорми возможность пройти в очковую зону. И тут Маклин Тихуана Джонс оттеснил нас троих и блокировал Уорми захватом. Во время последней атаки.
— Мой отец до сих пор считает тебя одним из лучших пяти футболистов штата всех времен, — говорит Айк. — Сними с него наручники, Бетти. Мы поймали земляка.
— Сниму, только если он пообещает вести себя хорошо, — ворчит Бетти.
— А вы, парни, играли за «Пенинсулу»? — спрашивает Маклин. — Да, хорошо я вас тогда прижал, чуть кишки не выпустил.
— Это точно, — соглашаюсь я. — Потом ты стал играть за Джорджию.
— Ты хорошо играл. А потом получил травму — колена, кажется? — вспоминает Найлз.
— Перед тем как завязать, уже оба колена выбил. Хозяева продали меня в Окленд. Так я оказался здесь. Уже в самом конце.
— Как же ты, приятель, дошел до жизни такой? — спрашивает Айк. — Упал в грязь.
— Мне не повезло, — отвечает Маклин. — С каждым может случиться.
— Чем мы тут занимаемся? Упражняемся в навыках светской беседы? — вклинивается Шеба. — Зря теряем время. Всадите пулю ему в коленную чашечку и пойдем обедать.
— Вот опять не повезло. Не ту дамочку выбрал, — произносит Маклин, и мы невольно смеемся.
— Ты даже понятия не имеешь, кого ты выбрал, — отвечает Найлз.
— А где ты сейчас живешь, Маклин? — интересуется Бетти, не спуская с него при этом глаз.
— В Тендерлойне. В брошенном автомобиле одного знакомого. Колымага стоит на заднем дворе его дома. Парень болел за «Рэйдеров» когда-то. Вот и выручил меня.
— Ты на крэк[92] подсел? — спрашивает Айк.
— Считай, что так, — соглашается Маклин.
— Какой ты был спортсмен! Потрясающий, — качает головой Айк, потом долго смотрит на Маклина. — А ты хорошо знаешь Тендерлойн?
— Как свои пять пальцев. Это мой район.
— Хочешь подзаработать?
— Айк, ты лишился своего бесподобного рассудка? — вскипает Шеба.
— Нет. Мне как раз пришла в голову блестящая идея. Маклин Тихуана Джонс поможет нам найти Тревора По.
— По-моему, это самая идиотская идея из всех возможных, — отвечает Шеба.
— Вот именно, Айк, — соглашается с Шебой Найлз.
— Задача у нас и так непростая, — поддерживает Молли. — Боюсь, ты еще больше ее усложняешь.
— Что мои славные земляки из Южной Каролины делают в компании таких вонючих сучек? — рычит Маклин.
— Смотри, Маклин, не лезь на рожон, когда твои дела пошли на лад, — предупреждаю я.
— Я не понимаю, что значит «Тихуана», — вмешивается в разговор Фрейзер, которая до сих пор молчала. — Это что, фамилия?
— Предки матери родом из Мексики, — спокойно отвечает ей Маклин. — А отцовские предки — Джонсы.
— Сними с него наручники, Бетти, — смеясь, говорит Айк. — Это Джонс из Южной Каролины.
— Он до сих пор не пообещал, что будет послушным мальчиком. Пусть подаст мне знак.
— Мне все же хотелось бы потолковать с этой сучкой, — кивает Маклин в сторону Шебы.
— Пусть он лучше остается в наручниках, Айк, — говорит Бетти.
— Маклин, еще одна угроза в адрес моей подруги, — качает головой Айк, — и я вытащу пистолет и раздроблю тебе коленную чашечку. Я человек добрый, поэтому ты сам сможешь выбрать, правую или левую.
— Я ничего плохого не собираюсь делать, — говорит Маклин. — Просто потолковать. Я всегда разговариваю с людьми, и только.
— Ладно, заткнись и послушай. В Чарлстоне мы с Бетти знаем все закоулки. Все до единого. Знаем людей, которые в курсе всех слухов, которые скажут, кто чем занимается, кто торгует наркотой, когда прибыла оптовая партия и все такое. А в Сан-Франциско мы ни хрена не знаем. И человека подходящего у нас нет. А теперь появился мистер Маклин Тихуана Джонс. Всем понятно, что я имею в виду? — Айк обращается ко всем нам.
— Одно я знаю наверняка, — произносит Маклин в тишине, наступившей после слов Айка. — Никто из вас больше не увидит моей черной жопы, если унесу от вас ноги. Славный у нас получился клуб, разноцветный, но я пойду своей дорожкой. Встречаться с вами еще, добрые люди, мне сильно неохота.
— Если это твое окончательное решение, тогда мы уходим, — отвечает Айк.
— А как насчет наручников?
— Теперь они твои, — говорит Бетти. — Оставь себе на память. Смотри не потеряй.
И мы всей компанией шагаем прочь от Маклина.
— Вы не имеете права бросить меня тут в наручниках! Эй, мы же земляки! Мы из Пальмового штата![93]
Наш смех приводит его в ярость, и он мечет нам вслед изобретательные и цветистые проклятия, но нас они скорее забавляют, чем пугают.
Айк возвращается и хватает Маклина за грудки.
— Нам нужна твоя помощь, Маклин! Ясно тебе или нет? Решай быстро. И смотри не ошибись, прими правильное решение.
— Чем могу быть вам полезен, милые леди и джентльмены? — оценив ситуацию, вежливо спрашивает Маклин.
Подходит Бетти и снимает с него наручники.
— Шеба, дай мне твой кошелек, — просит Айк и протягивает руку.
Шеба нехотя кладет кошелек в протянутую руку. Айк, не сводя глаз с Маклина Джонса, отсчитывает триста долларов и вручает ему с небольшим напутствием:
— Вкратце расскажу тебе, в чем дело. Мы приехали, чтобы найти человека по имени Тревор По. Он играл на фортепиано, часто — для очень известных особ. Он заболел СПИДом. Вот листовка с его портретом, Маклин. Если ты его найдешь — мы дадим тебе пять тысяч баксов, без вопросов. На листовке я написал, где мы остановились. Если ты намерен заново начать свою чертову жизнь, мы тебе поможем. Благодари Бога за то, что сегодня вздумал ограбить нас. Думаю, Господь не случайно свел нас вместе.
