Питер Кэри - Джек Мэггс
Глава 70
Тобиасу никогда и в голову не могло прийти, что он может оказаться в бегах вместе с убийцей некоего Вилфреда Партриджа. В тот единственный момент, когда они на Бул-лейн проходили мимо полицейского, у него был шанс выпутаться из создавшегося положения, но он продолжил сопровождать Джека Мэггса в том направлении, куда тот указывал, сжимая его локоть. Оба они за это время не проронили ни слова.
Тобиас не смотрел на своего спутника, однако почти неврастенически ощущал его силу, лихорадочное раздражение и потенциальную способность к жестокости.
Когда они достигли места, где Вестгейт-стрит выходит на причал, то оказались в толпе иностранных матросов, шумно окруживших тесным кольцом сидевшего офицера; это было в некотором роде распитие спиртного прямо на булыжной мостовой. Еще один шанс для Тобиаса, и теперь он решил воспользоваться им, попытавшись затеряться в толпе и пробиться к полицейским.
Но увидев их, Тобиас вдруг понял, что встреча с полицией не сулит ему свободы, в его интересах скорее спасти Джека от тюрьмы. Если Джек виновен в убийстве, то он, Тоби, его соучастник; если Джек беглец, то Тоби, знающий об этом, сознательно и преступно укрывает его. Конечно, он писатель, но, увы, сам уже успел побывать на Флит-стрит, и знал, что если он снова попадет на скамью подсудимых, его собратья по перу набросятся на него с неменьшей жадностью. Не говоря уже о том, что сможет еще добавить Джек Мэггс из их нынешних опасных секретов.
Поэтому он повернулся спиной к полицейским и поспешил разыскать Джека Мэггса. Соединившись, они спокойным шагом спустились к реке. Там, небрежно облокотившись о железные перила ограды, они стали смотреть вниз на чуть затянутые пеленой тумана воды реки Северн.
— Прилив, — сказал небрежно его товарищ по конспирации. — Вернее, отлив, — уточнил он, указав на ветку ивы, плывущую на юг.
Тобиас следил за светло-зелеными свежими листьями, уносимыми течением, и испытывал странное и неожиданное чувство, которое, как прохладные воды, щекотало его шею. Он посмотрел на Джека Мэггса, и тот вдруг подмигнул ему. Тобиас провожал глазами ветку ивы, пока ее не поглотил туман, и думал о том, что и у него тоже может быть своя свобода, большая, чем та, которую он себе представлял, когда обеспокоенно подсчитывал свои пенни и фунты на Лондонском мосту.
Он будет в бегах.
Он будет повсюду следовать за Джеком Мэггсом. Не его вина, что он должен бежать. Иного выхода у него нет. Он будет бежать туда, куда, черт побери, ему захочется. Он, возможно, снова найдет себя, как Саймон Винчестер на Ямайке, или Сесил Ганнерсон в Кейптауне, или Финеас О'Брайен в Бостоне.
Как только он представил себе такую возможность, в нем будто родился какой-то безумный, бессознательный зверь, щеки его порозовели и губы стали ярко-красными.
— Мы можем сесть здесь, в Глостере, на пароход? Если вы купите мне билет, я отдам вам деньги чуть позже. Даю слово, я умею делать деньги.
Каторжник, прищурившись, смотрел на взволнованного молодого человека. Далее без всяких объяснений он забросил за спину свой мешок и двинулся дальше по причалу в тот конец, где река встречается с бухтой и где виднелся коттедж начальника шлюза. Здесь Джек, не раздумывая, перелез через забор огорода.
Шнурованные высокие башмаки Мэггса безжалостно давили листья салата и ломали стебли моркови. Шедший следом Тобиас, держа руку в кармане и играя монетами, спокойно вошел в калитку с предупреждающей табличкой «Частная собственность» и, ступая по плитам красивой дорожки (вдоль которой в этот день пятого мая цвели примулы), вышел к круто спускавшейся лестнице, ведущей к реке.
С этой головокружительной высоты, словно с края пропасти, Тобиас посмотрел вниз на жалкую маленькую плоскодонку, привязанную к причалу. Не такой выход он имел в виду. Посмотрев на шелковистую гладь Северна, он вспомнил, что эта река считается самой опасной и знаменита своими яростными приливами и отливами, а также ужасными, высотой шесть футов, приливными валами в устье.
Тобиас остановился.
Каторжник легонько, по-птичьи свистнул с берега реки.
Их разделяло немалое расстояние — лестница в тридцать ступеней. Джек Мэггс достиг своего дна, подножия своей стены. Он, прищурившись, не без тревоги смотрел вверх, словно впервые подумал, как легко теперь его можно предать. Судя по его измученному лицу с заострившимися чертами, ему, должно быть, уже виделась веревка виселицы. Но у Тобиаса мысли о предательстве были уже в прошлом, их слишком далеко отодвинул вид маленькой утлой плоскодонки, чтобы долго сомневаться. Вскоре он уже поспешно спускался к причалу по замшелым ступеням. Здесь он молча отвязал канат и вошел в лодку.
— А теперь садитесь на банку, — сказал ему Мэггс.
Туман милостиво сомкнулся над ними. Река всосала их медленно и неумолимо и понесла к морю.
Глава 71
Вначале их продвижение было медленным и малоприятным из-за запахов. Мутно-желтый туман пах дубильной кислотой, но надежно скрывал их бегство. Через десять минут спокойного плавания они заметили явное ускорение течения, и их плоскодонка понеслась со скоростью, о какой ее строитель и не помышлял. Широкий квадратный нос лодки позволял ей хорошо держаться по течению, и вскоре Джек положил шест на днище лодки и позволил себе тоже сесть, даже подмигнул своему напарнику. Однако отдых продолжался не более минуты; этот большой человек вдруг вскочил на ноги и стал вглядываться в туман.
— Что это? — спросил он.
— Не пароход ли?
— Слушайте.
Тоби, прислушавшись, уловил какой-то грохот вдали.
— Возможно, это шум фабрик на берегу.
— Это не фабрики. — Мэггс нагнулся и, притянув к себе свой мешок, крепко зажал его коленями.
— Здесь много дубильных фабрик. Вот почему так дурно пахнет.
— Подвиньтесь. Черт побери, подвиньте же свой зад, сударь.
Тоби неохотно подчинился. Теперь они сидели рядом. Шум создавала падающая вода. Она оглушала. Тобиас покрепче прижал к себе свой портфель.
— Господи, неужели это Седьмой вал?
— Держитесь, приятель!
Это не был Седьмой вал, это близился порог плотины, и им грозила явная опасность. И тут каторжник Мэггс повел себя так, что, по воспоминаниям Тобиаса, тронул его сердце: он обхватил своей сильной рукой узкие плечи писателя и крепко прижал его к себе.
Плоскодонка словно взлетела в воздух.
— Господи, спаси нас! — закричал Мэггс.
Крик такого человека, как Мэггс, означал для Тобиаса, что им пришел конец. Он тоже крикнул:
— Господи, спаси нас!
Падение, казалось, было с трехфутовой высоты, и когда маленькая плоскодонка упала носом в бурлящую воду, та покрыла ее всю.
— Плывите! — успел крикнуть Тобиас.
Но Мэггс крепко держал его до тех пор, пока лодка не всплыла. Хотя и залитая водой, она все же на три дюйма возвышалась над поверхностью.
— Мы тонем.
— Черпайте воду! Дайте-ка мне это! — Джек Мэггс ухватил за желтый портфель Тобиаса. — Это все, что у нас есть, чтобы вычерпать воду.
Река была неспокойной, течение быстрое, и тупой нос плоскодонки все время черпал воду. Тобиас, открыв свой красивый портфель, вынул из него промокшую насквозь записную книжку, а затем, выбросив в реку перо и пузырек с чернилами, протянул портфель Мэггсу.
— Вы хотите, чтобы я черпал воду? — Тобиас испугался, увидев нарастающий гнев в глазах Мэггса. — Я не ваш, черт побери, слуга, приятель…
Тобиас умолк и, сунув мокрую записную книжку в карман, принялся вычерпывать воду из лодки.
Они плыли по течению: Мэггс с шестом в руке стоял на страже, отталкивая лодку от мелей и берегов, а Тобиас губил свой дорогой портфель, черпая им речную воду.
Туман лежал низко, но вскоре по запахам они могли определить, что миновали болотистые луга, и теперь река течет мимо полей. Тобиас — благодаря упорному труду которого вода в лодке доходила теперь всего лишь до щиколоток — опустил уставшие руки в ласковую, как шелк, холодную воду.
Мэггс положил шест и с удовлетворением заметил, что плоскодонка плывет по течению, не отклоняясь. Проследив еще какое-то время ее поведение и убедившись, что пока лодка сама находит свой путь, Мэггс вынул из кармана плаща миниатюру, которая стоила жизни «Ловцу воров». Этот предмет с запекшейся на нем кровью он положил на скамью, а затем, осторожно сняв свое громоздкое пальто, вывернул испачканную кровью подкладку кармана и, вырезав ее ножом, бросил в воды Северна, как нечто уже негодное. Потом он тщательно вымыл рамку портрета и смыл кровь с миниатюры. Спустя какое-то время лодку прибило близко к берегу, и беглецы вдруг увидели стоявшую на берегу девушку, которая вместе с матерью ловила угрей. Заметив, что они обе вглядываются сквозь туман в тихо плывущую плоскодонку, Тобиас не удержался и, приветственно подняв руку, крикнул:
