Наталия Костина - Только ты
– Все пять тысяч?
– Да хоть десять!
– Боря, ты хоть раз заходил в помещение, где живут пять тысяч индюков?
– Я и одного толком не видел, – признался Бурсевич.
– Звук, запах и видеоряд тебе были бы обеспечены, – Лысенко покачал головой. – Маманя этих индюков за неделю уже возненавидела.
– Какая у вас семья нежная, интеллигентная, – злорадно произнес Бурсевич. – Запах, видеоряд… А жрать потом, небось, за уши не оттянешь?
– Боря, иди пить пиво. Я с Катериной чаю лучше употреблю. Тем более мне ничего нельзя, я за рулем.
– Обиделся, значит?
– Я еще утром обиделся.
– Это Приходченко предложил! – быстро сказал Бурсевич. – Я здесь ни при чем!
– Приходченко человек простой и до такого извращения – живых людей мелом обводить – не додумался бы. Да еще при девках!
– Каких девках? – поинтересовалась Катя, до этого сидевшая в углу и внимавшая саге об индюках молча.
– Боря, ты – человек женатый, между прочим, а при девках свой хвост распушил… как индюк.
– Как павлин, – поправил Бурсевич. – У индюков этот… как его?.. клюв?.. нос?.. ну, сопля такая. Синяя.
– При практикантках он выпендриваться стал. Такой остроумный! Прям обхохочешься! Санитарки там две с нами дежурили. Медэксперты которые, – пояснил Лысенко.
– Ладно, давай в любом случае – за рулем ты там или нет – по пиву и забудем. Я проставляюсь. А с индюками-то твоими что? – Бурсевич, любивший, чтобы всем всегда было весело и хорошо, снова вернулся к мучившему напарника вопросу. – Надо с ними что-то порешать. Давай вдвоем думать. Если у тебя с головой того… как бы не высыпаешься ты…
– Попрошу без грязных намеков! Действительно не высыпаюсь. Знаешь, как в Шаровку туда-сюда мотаться? Восемьдесят туда, восемьдесят обратно…
– А дядька твой один с ними справлялся, что ли?
– Да работник у него какой-то был. Специалист по индюкам. Чего-то им недоложил… или переложил. Короче, штук сто сдохло, дядька раскричался, расстроился, по шее ему надавал и сам того…
– Господи, – посетовал Бурсевич, – до чего вся ваша семья чувствительная! Сто индюков на… Кать, почем нынче на рынке индюки за килограмм?
– Ну… я не знаю, – пожала плечами Катерина. – Я ими не питаюсь. Я больше сосисками.
– Кать, даже курить полезнее, чем сосиски! Чего ухогорлонос твой за тобой не смотрит?
– Он хирург. И тоже сосиски любит.
– Ему хорошо – хоть сосиски, хоть другое какое ГМО – реанимация под боком… Тебе ж еще детей рожать! А ты сосиски жрешь!
Катя обиженно отвернулась.
– Ладно, вернемся к нашим баранам… то бишь индюкам. Возьмем в среднем по двадцать гривен, как опт, хотя это и дешево. Индюк каким весом вырастает?
– Да не знаю я! Я пошла, у меня работа!
– Кать, стой… ладно… больше не буду. Хочешь, ешь свои сосиски. Ты в столбик умножать умеешь?
– Я на мобильнике умею, – буркнула старлей Скрипковская.
– Скажем, три килограмма…
– Это мелкий какой-то, – с сомнением в голосе проговорил Лысенко. – У меня кот – почти пять… а индюки дядькины всегда крупнее!
– Хорошо, пускай и индюк пять будет. Пять кило на сто индюков… это сколько?
– Я и без калькулятора скажу. Пятьсот.
– Ага. А пятьсот на двадцать?
– Десять тысяч, – сообщила Катерина.
– Пять месячных зарплат, – подытожил Бурсевич. – Сдохло за здорово живешь! А осталось сколько? Пять тысяч? Пять тысяч да на пять… да на двадцать… ого! Да ты что, Игорек! Бросать все надо и к индюкам ехать! Пока все не передохли! Сопли им вытирать, жопу мыть, сказки на ночь читать! Какое там пиво! Какая там работа! Чистоплюи! Индюки им не нравятся! По сто гривен за штуку! Это еще и дешево! Нет такой цены даже на опте, точно вам говорю! А вы тут индюками брезгуете… – Бурсевич в прострации от озвученных цифр причислил к недовольным и Катерину. – А за копейки пахать как папа Карло и фитили получать каждую неделю вам нравится?! Чистая работа, на природе, опять-таки дом свой, машина своя…
– Чего вы тут шумите? – в кабинет заглянул озабоченный Сашка Бухин. – Кать, тебя ищу, поехали, у нас труп…
* * *– Когда нашли? – шепотом спросила незнакомая, похожая на студентку-третьекурсницу худенькая следачка с круглыми испуганными глазами, только что прибывшая на место происшествия.
Катя с удовольствием уступила девочке участок у трупа, на пятачке меж старых дубов, обвязанных полосатыми полиэтиленовыми лентами, шелестящими под ветерком.
– Утром рано. Парень с собакой гулял, он ее и обнаружил.
– Парень? – переспросила следовательша.
– Собака его. Ну, кобель. А он потом милицию вызвал. Парень, а не кобель. Я понятно изъясняюсь?
– Нет… то есть да, я сориентироваться просто хочу…
– Вы следствие будете вести?
– Я не знаю…
Девица своей беспомощностью раздражала Катю донельзя. То ли дело такие асы следственного дела, как та же Сорокина, не к ночи будь помянута… тьфу-тьфу-тьфу… но профессионал же! Не то что эта мямля: не зна-а-аю…
– Саш, – недовольно сказала Катя напарнику, – ты девочке помоги, что ли. Она, похоже, растерялась, даже первоначальные следственные действия вспомнить не может.
– Ага, – бодро согласился старлей Бухин, как будто Катя была его вышестоящим начальством. – Щас проведу инструктаж!
Катя только вздохнула, радуясь рвению друга. Сама она, только глянув на труп, поняла, что домой пораньше, как было клятвенно обещано Тиму, она сегодня вряд ли попадет. А все эта копуша из прокуратуры, которая ничего толком не умеет и смотрит Сашке Бухину в рот! Благодаря ей они точно проторчат посреди парка, который больше походит на лес, до самого что ни на есть вечера. А может, и до ночи…
– Тут ситуация очень сложная! – плачущим голосом сказала следовательша за ее спиной.
Катя обернулась, не додумав какую-то очень важную личную мысль и оторвавшись от созерцания фотографа, бойко сновавшего вокруг трупа и то и дело щелкавшего аппаратом.
– А вы попробуйте сразу дать криминалистическую характеристику. Что вы видите?
– Убийство, – убитым голосом доложила следачка Бухину.
– Как вас зовут?
– Марина.
– Мариночка, вы пока постарайтесь обнаружить доказательства…
– Так затоптали же все! Этот, с собакой который, наверняка здесь ходил, потом мальчишки тоже с собаками ходили, мне уже сказа-а-али… – девочка Марина едва не всхлипнула.
Катя еще раз вздохнула, на этот раз раздраженно, а Бухин, закаленный общением со своими близнецами, терпеливо продолжил:
– Ну, вы пока установите хотя бы, что труп обнаружен на месте совершения преступления.
– Вы так считаете?
– Мариночка, я так не считаю…
– Тогда что мне писать? Что ее убили в другом месте?
