Воле Шойинка - Интерпретаторы
— Бумаги на подпись, сэр...
— Пожалуйста, вот заявления об отпуске и расписание дежурств...
— Ссуды на велосипед... Ссуды на велосипед... Это, должно быть, папка к/с 429. Я проверю в картотеке... Только будьте добры...
— Ваш взнос, сэр. Что вам утром, чай или кофе?
— Вас назначили в подготовительный Комитет для отбора заявлений на должность младшего клерка...
— Не забудьте, сегодня правление. Вы по должности обязаны присутствовать...
На заседании река в нем вышла из берегов, и члены правления взглянули на него, не веря глазам.
— Мистер Секони, вы отклоняетесь от повестки дня.
— Я не в сссилах бббольше подписывать эти бббумаги и вввелосипедные сссуды...
Столпотворение, если бы не опытность и смекалка находчивого председателя.
— Прошу вас, мистер Секони, подождите за дверью.
— Что он, спятил?
— Да кто он такой?
— Зачем нам эти всезнайки?
— Нет, нет, нет, — успокоил их председатель. — Мы его переведем на другую работу. Он хочет работать.
И Секони направили в Иджиоху, «где можно работать руками до волдырей на спине», и Секони построил экспериментальную электростанцию. И председатель сказал, хихикая:
— Я же говорил, что это наш человек. Пришлите мне иностранного специалиста.
Тепленький, только с экспертизы, пришел иностранный специалист. Иностранный, поэтому беспристрастный.
— Вы являете собой одночленную комиссию по оценке и испытанию электростанции в Иджиохе, постройка которой превысила смету.
— Что, лучше ее не вводить в строй? — понимающе подмигнул иностранный специалист.
— Лучше всего. Только выразите это техническим языком.
Иностранный специалист отправился в Иджиоху и забраковал работу. Председатель прочел отчет.
— Этот эксперт никогда не подведет. — И слюна у него побежала от пышных эпитетов: — «Непозволительный перерасход, исключительная опасность для жизни, непригодные материалы, неоправданный риск при пуске в эксплуатацию». — Спишем, — хихикнул председатель.
И электростанцию списали, и в ответ на запрос в парламенте объявили: «Авантюра безумного инженера».
— Отдадим под суд? Принесите мне форму С 2/7 «Отдание под суд ответственных работников» и досье Секони, главного инженера на строительстве в Иджиохе.
И председатель — ибо строила электростанцию компания, зарегистрированная на имя его двухмесячной племянницы, — получил несколько тысяч в виде немедленной компенсации и возобновил иск, требуя еще несколько тысяч.
— Я всегда говорил: списать выгоднее, чем выполнить подряд до конца.
И он сказал Секони:
— Эксперт считает, что ваш проект — вздор. Да, уважаемый, вздор.
— Вввздор? Вввздор? — повторял ошеломленный Секони.
И в газетах была шумиха по поводу эскапады «безумного инженера».
Секони бочком ходил по улицам Ибадана, незаметный, неслышный расхаживал между мольбертами в классах Колы, он ждал решения своей участи на ближайшем правлении. Ему часто слышался рев моторов, собранных им из ничего. Из миллиона деталей, выкопанных в грудах железных отбросов на подведомственных электростанциях, на кладбищах автомобилей и паровозов. Он выпрашивал их у услужливого поставщика, который по предписанию властей — или даже без оного — готов был небо спустить на землю.
— Вввздор? — Председатель назвал это вздором. Электростанцию даже не испытали! В больших городах до сих пор холодильники работают на керосине, а Секони мог залить девушек Иджиохи неоновым светом. — Староста захихикал. А нетерпеливый Секони стал разрабатывать план, по которому вслед за электростанцией в строй вступал и водопровод. Недоверчивый староста пообещал ему трех жен, включая собственную дочь.
А председатель сказал: вздор! Когда топку ни разу не разожгли!
В Иджиохе между кирпичных строений электростанции бурно разрослась трава. Окошечко топки щекотал высокий стебель, и Секони на миг почудился хохот кирпичных стен. Грязная голова высунулась из укрытия, за ней — другая. Мальчишки поняли, что обнаружены, и побежали прочь. На Секони сошла тишина, тишина змеи, свернувшейся у штукатурки фундамента, тишина ковшей, замерших на передаче. Они должны были опрокидываться над желобом, по которому уголь шел прямо в топку. Он гордился этим сооружением. Он зашагал к щитовой. На двери был новый замок и размашистые белые буквы на двух языках: «Опасно для жизни». Он огляделся, ища что-нибудь тяжелое, увидел большой камень и хотел поднять его.
— Ах, это вы, инженер.
Обернувшись, Секони оказался лицом к лицу со старостой.
— Я вас напугал? Ребята сказали мне, что тут бродит чужой человек. И я решил сходить и взглянуть.
Чужой человек! Прошло всего лишь два месяца. Секони помнил ребят, и они должны были помнить его. Староста понял ход его мыслей.
— Они, наверно, не признали вас из-за бороды. Тогда у вас ее не было.
Сам того не желая, Секони коснулся рукой подбородка. Он совсем позабыл, а вернее сказать, никогда не сознавал, что у него выросла борода. Это было новой проблемой.
Староста смотрел на Секони с опаской, силясь угадать цель его приезда. Цель не угадывалась, и староста делался все более настороженным.
— Вы что, хотите проститься с нами?
— Я... вввернулся.
— О да, конечно. Здесь многие вас вспоминают.
— Я... хххочу испытать ссстанцию.
Староста не верил ушам. Он вопросительно взглянул на Секони, затем указал рукой на строения. Секони решительно кивнул головой.
Староста нашел слова:
— Вы хотите, чтобы она заработала?
Секони кивнул еще решительнее
— Ггговорят, она не ммможет работать, но это вввздор.
Староста не скрывал враждебности.
— Говорят, что она может работать. Заработает и взорвется. И взорвет всю деревню.
Жилы на лбу у Секони вздулись, и он бессвязно забормотал:
— Ннне ввверьте. Ннне ввверьте. Сссначала нннадо ее испытать...
— Если вам хочется ее испытать, молодой человек, взвалите ее себе на спину и отнесите в другое место. В лес или в свой родной город. Мы знаем, что электричество принадлежит правительству. Мы это знаем. И белые это знают. Один приезжал и нам объяснил. Белые знают, о чем говорят.
— Ллложь. Ллложь. Они сссказали, что это вввздор. Вввздор! А этот бббелый дддаже не вввидел мммоих чертежей.
— Послушайтесь доброго совета, уезжайте, пока вас здесь не увидели.
Секони не мог поверить.
— Нам тттолько нужны дддрова. Пппошлите дддетей за дддровами, они пппойдут у меня вввместо угля.
— Друг мой, езжайте домой.
— Ррребятишкам пппо ррразу сссходить ззза дддровами — и тттотчас она зззаработает. Дддостаньте мммне дддров — и вввон ннна тттом ссстолбе зззагорится лллампочка.
— Спасибо. Мы привыкли к керосиновым лампам. Когда правительство сможет, оно построит нам настоящую станцию.
— Тттолько пппопробовать, тттолько одно испытание. Сссами увидите...
— Уходите, пока не собрался народ...
Он коснулся рукой плеча Секони, и тот отпрянул от него и схватил камень. Староста побежал, взывая о помощи, а Секони стал разбивать новый замок. Дверь распахнулась. Когда староста вернулся с подмогой, Секони смазывал маслом машины и осматривал приборы. Он оглянулся и спросил старосту:
— Вы принесли мне дров?
Как ни странно, он не оказал сопротивления полиции. Была назначена новая комиссия по расследованию, но Секони уже лежал в психиатрической клинике.
2Они ушли из клуба под утро. Эгбо подал пример. Когда музыканты кончили колдовать, он последовал за одинокой танцовщицей.
— У тебя свидание в космосе? — спросил Саго.
— Заблудишься.
— Конечно в космосе. Не возражаешь, мой маленький секретарь?
— У Эгбо есть здравый смысл. Пора домой.
Банделе поднялся. Саго спросил его:
— Когда ты собираешься в Ибадан?
— Когда проснусь. Раньше, чем эти двое.
— Сомнительно. Шейх торопится. Если ты соберешься раньше меня, захвати его,
— Во всяком случае, если мы не увидимся до отъезда, предупреди слугу.
— Ты не успеешь. До свидания, Дехайнва. Не пускай его за руль.
— Не волнуйся. Мне жить не надоело.
— Что ты хочешь сказать?..
Дехайнва потащила Саго по лужам к небольшому автомобилю.
— Отвези меня на берег, — попросил Саго. — Соленый воздух меня освежит.
— Тебе все ничего, ты газетчик. Не забывай, что мне надо быть в конторе к восьми.
— Служащая, служащая, не путайтесь со служащей.
Довольно долго они ехали молча, затем Дехайнва заговорила, и даже сквозь пьяный туман Саго почувствовал в ее тоне угрозу:
— О чем это вы толковали с Банделе?
Он все понял, но переспросил:
— Что?
— Ты сказал, что если ты не увидишь его и других до отъезда...
— Ну?
— Что ну? Они остановятся у тебя?
— Я им отдал свою квартиру.
— Ты знаешь, что я имею в виду.
— Моя прекрасная дама! Я не знаю, что ты имеешь в виду.
— Ты опять за старое? Ты не можешь жить у меня.
