Мейв Бинчи - Самый лучший папа
Ноэль развернулся, чтобы уходить.
— Когда ты завязал? — спросил Мосси.
— Брось, Мосси, — теперь тебя это не касается. Иди разноси выпивку народу. Разве я мешаю тебе? По-моему, нет.
— Погоди, Ноэль, — не отставал Мосси.
Ноэль ответил, что ему очень жаль, но надо идти. И он гордо, с высоко поднятой головой, покинул паб — заведение, где он привык проводить свободное время.
На улице дул холодный пронизывающий ветер. Ноэль прислонился к стене паба и снова прокрутил в голове все, что наговорил там, внутри. Он сказал это, чтобы поддразнить мямлю и дурачка Мосси, во всем подчинявшегося отцу. И придется держать марку. Впредь он не сможет выпивать в пабе Кейси. Теперь он вынужден ходить в это ужасное место, где среди завсегдатаев числился отец Деклана Кэрролла со своей огромной, как медведь, собакой. Там не было «друзей», «приятелей» или «народа». Там все называли друг друга «товарищами». Матти Скарлетт всегда спорил там с «товарищами» по поводу исхода скачек или футбольного матча. Ноэлю никогда не нравилось это место.
Может, и вправду отказаться от алкоголя? И тогда пусть мистер Холл находит какие угодно бутылки. Мистер Кейси станет кусать локти и сожалеть о своем отказе — вот было бы приятно посмотреть. А у самого Ноэля наконец появится время, чтобы заняться вещами, о которых он давно мечтал. Он продолжит учиться, получит диплом и сможет претендовать на повышение.
Возможно, ему даже удастся уехать из Сент-Иарлаф-Крещент.
Погруженный в глубокие раздумья, Ноэль долго гулял по улицам Дублина, вдоль канала, по Георгианскому кварталу. Он заглядывал в окна ресторанов, где молодые люди его возраста сидели за столиками с милыми девушками. Ноэль не принадлежал к отбросам общества — просто он жил в собственном мире, где не было подобных симпатичных женщин. А почему? Потому что Ноэль по уши погряз в повседневной рутине.
Больше этого не будет. Он подарит себе лучшее, что могут предложить трезвость и время — еще больше времени. Он подарит себе лучшее, что можно получить от трезвого образа жизни — время в невероятном количестве.
Прежде чем войти в дом номер 23 по улице Сент-Иарлаф-Крещент, он взглянул на часы. Наверняка все уже спят. Он принял серьезное решение и не хотел, чтобы сейчас кто-то испортил ему настроение пустой болтовней.
Но он ошибался. Никто не спал — семья сидела за кухонным столом. Из обрывков беседы он заключил, что отец уходит из отеля, в котором проработал всю жизнь. Также Ноэль понял, что у них теперь будет жить собака по кличке Цезарь — чудесное лохматое существо с огромными доверчивыми глазами. Мать собиралась сократить часы работы на бисквитной фабрике. Его двоюродная сестра Эмили познакомилась со всеми соседями и даже успела подружиться с ними. Но самой страшной новостью стало решение собирать пожертвования на памятник какому-то святому, который даже если и жил когда-то на самом деле, умер пятнадцать столетий назад. Когда он утром уходил из дома, родители вроде были в полном здравии и ясном уме. Что же произошло за день?
Похоже, ему не удастся незаметно проскользнуть в свою комнату и привычно достать бутылку из коробки с надписью «Рисование» — в ней он хранил новые кисти и бутылки с вином и джином.
Нет, пить он не станет. Его одолевали мрачные мысли. Он пытался понять, что за странные перемены происходят в доме. Сегодня не будет убаюкивающего забвения — наоборот, его ожидает ночь терзаний, героические попытки удержаться подальше от коробки с кисточками или вылить содержимое бутылок в раковину.
Он ломал голову над словами отца: выгуливать собак, ухаживать за животными, собирать деньги, поставить памятник святому Иарлафу. За все годы тихого и тайного пьянствования Ноэль не переживал таких сюрреалистичных и странных видений, как сейчас наяву.
А ведь он абсолютно трезв.
Ноэль немного поерзал на стуле и попытался поймать взгляд Эмили. Наверняка все эти неожиданные перемены — ее рук дело. Это она заразила всех мыслью о том, что сегодня — первый день новой жизни каждого из них. Сумасшедший, опасный переворот в доме, который десятилетиями жил рутиной.
Среди ночи Ноэль проснулся с мыслью о том, что бросать пить следует не по воле случая, а запланировано. Он откажется от выпивки на следующей неделе, когда все утихомирится. Но, вытянув из коробки бутылку, он вдруг ясно осознал, что следующая неделя никогда не наступит. Он выплеснул в раковину две бутылки джина. Туда же отправились и две бутылки красного вина.
Ноэль вернулся в кровать и отчаянно ворочался под одеялом, пока не услышал привычный утренний звук будильника.
Оказавшись в своей комнате, Эмили открыла ноутбук и написала Бетси письмо следующего содержания:
«У меня такое впечатление, будто я жила здесь целую вечность, хотя прошел всего лишь день.
Мой приезд пришелся на время удивительных перемен в этой семье. Каждый в этом доме находится в начале нового пути. Дядю уволили — он работал швейцаром в местной гостинице. Теперь он собирается зарабатывать на жизнь, выгуливая собак. Его жена планирует меньше работать и посвятить свободное время сбору средств на памятник святому, который умер — только представь себе — пятнадцать веков назад!
Их сын, который ведет затворнический образ жизни, кажется, решился расстаться со своей единственной любовью — выпивкой. Я слышу через стену, как он выливает содержимое бутылок в раковину у себя в комнате.
Отчего я решила, будто здесь будет тихо и спокойно, Бетси?
Стала ли я что-то понимать в этой жизни, или я обречена на вечные скитания по земле в поисках гармонии с миром и тщетных попытках осмыслить его?
Не отвечай на этот вопрос. Это даже не вопрос — просто размышления вслух. Скучаю по тебе.
С любовью,
Эмили».Глава вторая
Отец Брайан Флинн никак не мог уснуть в своей маленькой квартирке в центре Дублина. Сегодня хозяин квартиры дал ему три недели на поиски нового жилья. Вещей у него было не много, поэтому переезд не грозил кошмаром, но и денег не было тоже. Он не сможет позволить себе квартиру в хорошем удобном месте.
От одной мысли, что придется съехать с этой маленькой квартиры, отцу Флинну становилось плохо. Это жилье для него нашел приятель Джонни — оно находилось всего в нескольких минутах ходьбы от иммиграционного центра, где Брайан работал, и в нескольких секундах ходьбы от одного из лучших пабов в Ирландии. Он знал всех в этом районе. Переезжать совсем не хотелось.
— Неужели архиепископ не может подсобить тебе?
У Джонни не было проблемы с квартирой. Сам он собирался переехать к своей девушке. Но для католического священника средних лет такой вариант устранения бытовых проблем был маловероятен. Джонни любил говорить, что по нынешним временам только безнадежный безумец в таком возрасте может быть священником и что архиепископ Дублина мог, как минимум, обеспечить жильем тех идиотов, которые отказались от всех жизненных благ и удовольствий, чтобы денно и нощно нести добро и слово Божье людям.
— Ну что ты, архиепископу не до того. У него куча других более важных дел, — отвечал Брайан Флинн. — Думаю, без труда смогу найти другое место.
Хотя на самом деле понимал, что это будет проблематично.
А у него всего двадцать дней в запасе.
Брайан Флинн не верил своим ушам, когда слышал о суммах, которые называли в качестве арендной платы. Неужели и правда кто-то соглашается платить такие деньги? Да еще и во времена кризиса.
Не давали ему заснуть и другие мысли. Этот ужасный священник умудрился грохнуться на Испанской лестнице в Риме и сломать ногу, он до сих пор находится в итальянской больнице и, небось, спокойно уминает сочный виноград. А это означает, что отец Флинн по-прежнему исполняет вместо него обязанности капеллана при больнице Святой Бригитты. А в жизни Брайана и без этого хватает проблем и осложнений. Он до сих пор исповедует свою старую паству в Россморе. Его мать — в доме престарелых, у нее слегка помутился разум, и она заявила, что ей было видение. Но, как выяснилось, это было не видение, а картинка в телевизоре. Сей факт поверг в полное разочарование всех стариков и старушек.
Наблюдая, как уходят из жизни люди в больнице Святой Бригитты, отец Флинн стал слишком часто задумываться над смыслом бытия. Одна из пациенток, бедняжка Стелла, молодая девушка, была ему так благодарна, когда он договорился с парикмахером, чтобы тот пришел в больницу сделать ей укладку. Беременная Стелла была при смерти. У нее была короткая, безрадостная жизнь. Как у всех. Но она ни на секунду не задумывалась, как подготовиться к встрече с Создателем. А отец Флинн никогда не заговаривал об этом первым — только если пациент сам решится. В конце концов, все знали, кто он и что входит в обязанности капеллана при больнице. Если пациент попросит прочесть молитву или отпустить грехи, конечно, он сделает это, но никогда не начнет беседу о приготовлениях к смерти.
