Ирина Лобановская - Мужской стриптиз
Обзор книги Ирина Лобановская - Мужской стриптиз
Лобановская Ирина Игоревна
Мужской стриптиз
ИРИНА ЛОБАНОВСКАЯ
МУЖСКОЙ СТРИПТИЗ
Роман
- На выход, мальчики, на выход! Поторапливайтесь, пора! Просыпайтесь, просыпайтесь, ребятки! Какие-то сонные мухи на закате, а не танцоры! Дамы ждут в нетерпении!
Привычный и раздражающе навязчивый голос Виталия... Что, они сами не знают, когда пора?
- И Вика уже давно на месте, Андрюша! Ты слышишь? Жадно высматривает тебя глазами! Поторопись!
"Есть хорошее обстоятельство": Виктория в зале... Снова и опять... Упорная. С маниакальной настойчивостью пытается его вернуть. Поэтому всю дорогу таскается в ночной клуб...
Зачем женщинам столько денег? Они все равно не знают, куда их пристроить с умом, и разбазаривают бестолково и бессмысленно. В частности, тратят на мужиков. Например, как Викуша. Ей в высшей степени вредно чересчур много получать. Сейчас начнется... Все не слава Богу...
Андрей не мечтал о ее сегодняшнем визите. Думал хоть немного отдохнуть. Ведь она только на днях здесь "клубилась"! Сколько же можно! Видно, сколько угодно. Викина страсть беспредельна. Так же, как ее время и финансы. И спать ей совсем не надо.
- Подтянулись, ребятки, подтянулись! На выход, Андрюша, на выход!
Кондиционер, кажется, очумел от жары и забыл о своем назначении. Где-то был вентилятор, но искать лень. И потом, действительно пора...
Танцоры вяло потянулись к выходу в зал, утомленные солнцем, не глядя друг на друга, едва замечая окружающее. Слишком жарко... Но на посетительниц клуба жарища не действует. Наоборот, у них лето - чрезвычайно активное и посещаемое время года. Настоящий лом. Зимой дамочек намного меньше. Иногда заходит всего две-три за ночь. И клуб начинает "гореть". Наверное, потому, что ночь длиннее, а желаний меньше. В темноте встаешь, в темноте ложишься... И не хочется ничего, кроме долгожданных, нынче осточертевших, солнечных лучей. Бесконечно долгая, осенне-зимняя темнота... Беспросветная. Когда-то именно так о нем отозвалась Лиза. С необычной для нее грубостью.
В интимно-сумрачном зале свет ложился причудливыми, странными полосами, бросая слабые, колеблющиеся разводы на призрачные лица сидящих женщин. Андрей огляделся и тихо вздохнул: ну и слетелось их сегодня! Полный пейджер... Еще больше, чем в предыдущие ночи. Танцору упасть негде.
Нет, дамам все-таки нельзя много платить. Вот народец! Лучше выходили бы замуж, рожали детей, зависели от сильной половины... Но разве барышни отдадут без драки свою самостоятельность! Между прочим, в подобном случае Андрей с коллегами лишится работы. И приличных заработков.
Он никогда не считал, сколько получает за ночь. Примерная сумма хорошо известна, плюс-минус туда-сюда... За плавками постоянно торчат ценные бумажки: доллары и родные, российские. Кто в каких даст. Утром он лениво, безразлично, почти неохотно засовывал деньги в сумку, а дома, не глядя, вытряхивал ее на стол. Для Маринки. Она денег тоже никогда не считала. Не умела.
Танцоры медленно двинулись наперерез залу.
- Ну, Андрюха, распахни глаза! - засмеялся рядом верный друг Тимоша. - Место встречи изменить нельзя! Твоя милка даже вскочила от радости! Прибыла с вечерней лошадью! Нарисовалась в проходе и пошла в наступление, ежкин нос!
Тимофей грациозно, картинно на ходу изобразил это наступление. Андрей улыбнулся.
- Дрессировке не поддается! - продолжал Тимоша. - Статус кво! Гормоны играют здорово! Занять? Оформлю грамотно! Не абы как, а как абы! Забесплатно! Даже платьица не сомнем!
- Займи! Возражений нет! - легко согласился Андрей, мельком, с досадой осмотрев блестяще-нарядную Викторию. - Если, конечно, получится. Не зарывайся и не промахнись!
Тимофей откинул с белого лба длинные, темные пряди и снова нагловато, уверенно улыбнулся. Ладненько... И разухабисто поплыл вперед, тихонько мурлыкая:
- "Ну и пусть будет нелегким мой путь..."
Чтоб у Семушкина да не получилось? Тимоша не из тех. Всегда в нужном образе.
Но в данном конкретном случае не на такую напал. Поэтому дело тухлое. Вика - девушка с характером. Она слишком упряма и будет стоять на своем до конца. Надо же, снова приперлась! Двинулась в первые ряды... Половодье чувств... И Зиночка заявилась. Устроилась сегодня за столиком рядом с Викушей и с удовольствием глазеет по сторонам. Ну, этой есть где разгуляться: бабья здесь полно! Впрочем, она удивительно нежна и прелестна для лесбиянки. Эдакая милость во плоти. Во плоти худенькой и хрупкой. Чудесный мальчик-девочка в женском одеянии. Хотя юбка ей не очень идет... Вот Лиза в юбке очаровательна. Особенно в длинной, до земли.
...Именно в такой она сидела тогда на скамейке в Александровском саду и беззвучно плакала. О ком-то или о чем-то. Осталось невыясненным. Карманная бескровная женщина. Андрею всегда нравились маленькие, компактные создания. И чтобы абсолютно плоский экран.
Андрей присел рядом и осторожно погладил узкую, безвольную руку. Девушка робко повернула к нему мокрое личико.
- Вот, наконец, и мой Азазелло, которого я так сегодня ждала, - тихо сказала она. - Только совершенно в ином обличии...
- Кто? - удивился Андрей, впервые услышав странное, нерусское, необычное имя. - Вы меня с кем-то перепутали. Меня зовут Андрей. А вас?
Незнакомка посмотрела изучающе-внимательно. В ее взгляде не было ни осуждения, ни удивления, ни презрения. Глаза цвета весеннего льда.
- Вы не читали Булгакова? - спросила она. - Такое бывает?
- И не такое бывает, - отозвался Андрей. - Кажется, в школе проходили... Не помню. Разве это очень важно?
- Это очень интересно, - спокойно объяснила девушка. - А что вы любите читать?
Андрей порылся в памяти: он ведь листал книжные страницы совсем недавно... Какой-то вшивый детектив, название не запомнилось... Тимофей приносил.
- Я больше люблю кассеты, - честно сказал Андрей. - Боевики, комедии... Брюса Ли, Сталлоне, Стивена Сигала...
Незнакомка снова внимательно его осмотрела, неловко и смущенно зацепившись весенними глазками за резко и красиво выделяющиеся бицепсы. За них цеплялись многие.
- Ясно, - сказала она.
Ясно бывает лишь на барометре. Иногда. Довольно редко. Если его не зашкаливает.
- А почему вы плачете? - спросил Андрей. - Я не могу вам ничем помочь? Если кому-нибудь нужно набить морду, я готов. Отправить меня в нокаут пока еще никому не удавалось. И не удастся в ближайшем будущем. Это точно.
Девушка неуверенно, застенчиво улыбнулась, покачала головой и встала. Андрей вскочил на ноги следом за ней.
- Так как же вас все-таки зовут?
- Бедная Лиза, - опять непонятно отозвалась незнакомка.
...Про Азазелло она ему позже рассказала сама. Книга в Лизином пересказе Андрею очень понравилась, но читать он ее не стал: зачем теперь, когда и так все известно? Да и рассказывала Лиза замечательно: она заканчивала аспирантуру в университете, где одновременно преподавала русскую литературу ХХ века, и Андрей сначала никак не мог объяснить себе, почему они оказались вместе, что их связало даже на время. А потом догадался. И объявил Лизе о своем открытии. Нехорошо так объявил, по-хамски, с жестокой откровенностью.
Произошло это в тот момент, когда Лиза вновь рассказывала, на сей раз об имажинистах, и вдруг коротко, неприязненно бросила, словно отрезала, что на нее было совсем непохоже:
- Ты вряд ли сумеешь понять! Беспросветно! Темная ночь!
Вытерла об него ноги... И Андрей по-настоящему озлобился, впервые ощутив горький, отвратительный вкус унижения и собственную беспомощность перед грубой истиной. Хотя редко срывался подобным образом, тем более, с женщинами.
- Зато я тебя всю дорогу прекрасно понимаю в постели! Значительно лучше других! Всего-навсего! И никто еще, кроме меня, до сих пор не смог добиться от тебя, холодной и фригидной девки, ничего путного! И никто, кроме меня, не смог натаскать тебя хотя бы в примитивном, азбучном сексе и показать, на что ты способна! Только со мной ты стала кончать и докумекала, наконец, что такое оргазм и с чем его едят! Поэтому про ночь ты вспомнила неслучайно! Я тратил на тебя свое драгоценное время, не получая взамен ни черта: ни удовольствия, ни ласки, ни удовлетворения! Все остальные бросали тебя через неделю, скиснув от тоски и скуки! Так было до меня и так будет после!
Он лгал: его удивительно, до слезливого, сентиментального восторга умиляла эта неумеха. Ему подозрительно нравилось ее бесконечно учить и открывать ей то, что сам прекрасно издавна, в деталях, изучил и о чем она, дожив до двадцати шести лет, не имела ни малейшего представления. Он приходил в настоящее восхищение от собственной изощренной техники и постельного мастерства, когда удавалось услышать от Лизы - от эмоционально туповатой, а поэтому бедной Лизы! - блаженную любовную околесицу и нежно-бессвязные, неосознанные слова. Всего ничего...
В постели Лиза оказалась абсолютно неинтересной, неумелой от природы, скованной, на первый взгляд, равнодушной, лишенной всякой чувственности и эротики. Андрею стоило огромных трудов научить ее хотя бы элементарному - целоваться, а потом - доходить до состояния возбуждения. Вначале она напоминала ему куклу из магазина сексуальных пособий. Трудно было просто предположить и попробовать определить, с кем она спала до него - а с кем-то ведь спала! - если выросла напрочь необученной постельному режиму. Зато столь сведущая в литературе, в искусстве, в музыке... Столько прочитавшая, побывавшая сотни раз в музеях, о которых Андрей слышал краем уха. Именно от нее Андрей здорово культурно понахватался и многое запомнил, не разбираясь, в сущности, ни в чем. Ему страшно льстили ее образованность и аспирантура. И даже ее возраст: Лиза была на несколько лет старше.
