Ольга Карпович - Семейная тайна
– А тут что, волки есть? – поежившись, оглянулся по сторонам Андрей.
– Подождите, вы опишите приметы поподробнее, – попросил Кирилл, сняв с носа очки и протирая их об обшлаг куртки. – Может быть, мы его еще встретим, тогда сразу проводим до дома и постараемся, чтобы кто-то дал вам знать.
– Вот спасибо вам, – слабо улыбнулась женщина. – Тощенький он такой, волосы светлые, выгоревшие, глаза голубые, конопушки на носу. Что же еще-то? Вроде и все… Не помню больше, как будто память отшибло от переживаний, – растерянно развела руками она.
– Ладно, все понятно, – кивнул Кирилл. – Вы не волнуйтесь, мы его доведем до деревни, если встретим.
Женщина мелко закивала, утирая огрубевшей от работы ладонью накипавшие в уголках глаз слезы.
Софья, поддавшись неожиданному порыву, подошла ближе и обняла ее за плечи.
– Не беспокойтесь вы так, все будет хорошо, – сказала она, стараясь вложить в голос как можно больше теплоты и понимания. Она сама не понимала, почему эта изможденная деревенская тетка искренне тронула ее, вызвала сочувствие. – Найдется ваш мальчик! Наверно, заигрался где-нибудь на поляне. А, может, он дома уже давно, вы с ним разминулись просто…
– Спасибо тебе, милая, спасибо, – забормотала тетка, вцепляясь в Софью костлявыми пальцами, словно пытаясь заразиться ее силой и спокойствием. – Уж я его найду, я ему всыплю, сорванцу!..
Она снова мелко закивала, пестрая тряпица, которую тетка использовала вместо шарфа, съехала на сторону, и Софья увидела сзади на ее шее багрово-синюю борозду, пересекавшую бледную ноздреватую кожу.
«Ничего себе! – Соня в отвращении отвела глаза. – Душил ее кто-то, что ли?»
Женщина проследила за ее взглядом, отшатнулась и судорожно начала снова накручивать пестренький шарфик на шею.
– Муж это меня наградил, – пожаловалась она вдруг, заглядывая Софье в глаза. – Упырь сущий, алкаш проклятый! Пришел до света пьяный – и накинулся, изверг. Я в погребе схоронилась, так он на мальца напал. Я пока услыхала, пока вылезла…
Она мелко затряслась, забилась, стискивая пальцами тонкие птичьи плечи.
– Ну, что вы, что вы, успокойтесь, все позади уже, – попытался унять ее Андрей.
– Соврала ведь я вам, совестно было, – зарыдала она. – Не за ягодами Костенька мой пошел, от отца-ирода удрал. Я из погреба вылезла, закричала – он и шасть! А муж на меня накинулся, веревкой бельевой удушить хотел, тварь поганая… Да, видно, бог уберег…
«С ума сойти, отъедешь от Москвы на пару сотен километров – и привет, Средневековье! – думала Софья. – Домострой и семейное насилие – в полный рост».
– Слушайте, вы бы ушли от него, что ли, – не выдержала она. – Так ведь и вам, и мальчику лучше будет.
– Да как же я уйду, – развела руками женщина. – Все же не чужой он мне, муж… Так-то он тихий, это только когда выпьет…
– Ладно, – решительно вступил Кирилл. – Советовать вам – не наше дело. А за мальчика вы не беспокойтесь. Если мы его встретим, до деревни доведем и убедимся, что муж ваш протрезвел и угрозы больше не представляет.
Женщина никак не хотела отцепляться от Софьи, и той пришлось даже слегка толкнуть ее, высвобождаясь.
– Ничего, ничего, – повторила она. – Не мучайте себя попусту. Все будет хорошо.
– Да как же, милая, сын ведь мой, кровиночка! – всхлипнула тетка. – Ты ведь и сама женщина, понимать должна, что это такое, когда родное дитя те-ряешь.
– Я понимаю, – буркнула Софья, отворачиваясь. – Удачи вам! Нам пора.
И, не дожидаясь своих спутников, она быстрым шагом пошла прочь.
«Ты женщина, ты должна понимать, – стучало у нее в голове. – Теряешь дитя… Родное дитя… Теряешь, теряешь…»
Откуда-то из глубины, из самого нутра поднялась боль, невыносимая, парализующая, выворачивающая наизнанку.
Фантомная боль, призрачная.
Как в тот вечер, когда ее тело, казалось, оплакивало нерожденного ребенка…
Она приехала домой из больницы еле живая. С одним желанием – повалиться ничком на кровать и уснуть, провалиться в черноту, забыть обо всем.
Еще в прихожей, снимая туфли, она услышала гитарный перебор, доносившийся из кухни, веселые, разгоряченные голоса, звон сдвигаемых стаканов.
– Сонечка пришла! – обрадовался невидимый еще Кирилл. – Соня, иди скорее, у нас гости!
Она сжала зубы, чтобы не закричать, не забиться в истерике. Уже догадалась, кого увидит сейчас, войдя на кухню.
На столе громоздились бутылки, вперемежку валялись пробки, обрывки этикеток, выпавшие из пепельницы сигаретные окурки. Кирилл, веселый, пьяный, не вставая из-за стола, обхватил ее за талию, ткнулся курчавой русой головой в окаменевший от боли живот.
– Вот и супруга моя любимая! Теперь все в сборе.
С другой стороны стола на нее смотрел Андрей. Нехорошо смотрел, зло – с каким-то нахально-трусливым вызовом. Рядом с ним восседала незнакомая блондинка со вздернутым носиком.
– Привет! – бросил он. – А мы тут в гости заглянули, на огонек. Это вот моя девушка – Лена, познакомься. Очень хотелось представить ей самых дорогих для меня людей, практически мою семью, – он глумливо ухмыльнулся.
В другое время Софья легко отпарировала бы этот выпад, сказала бы этой курносой что-нибудь вроде: «Очень приятно, мне всегда нравились подруги Андрея. Надеюсь, мы успеем с вами подружиться, прежде чем…»
Но сейчас у нее просто не было сил. Она тяжело опустилась на табуретку и еле слышно пробормотала что-то приветственное.
Кирилл, со свойственным ему непрошибаемым добродушием, как обычно, ничего не замечал, беспечно радуясь собравшейся дома теплой компании. Лена вертела головой по сторонам, прихлебывая вино из бо-кала.
– А это что у вас? Вот там, на стене, в рамках? Ой, это ваши награды за спортивные достижения, да?
– Да, – кивнула она. – Я когда-то неплохо плавала.
– Ну, дорогая, ты скромничаешь, – развязно отозвался Андрей. – Ты настоящая русалка! Твое умение выплывать из любого омута – это что-то порази-тельное…
«Он мстит мне, – рассеянно думала Софья, стараясь не встречаться с обвиняющим, исполненным горечи взглядом Андрея. – Всегда будет мстить. За то, что я тогда ему поверила, за то, что сделала все так, как он хотел».
Да, это была ее вина – ее проклятие, с которым она жила уже шесть лет и которое, вероятно, ей предстояло нести до конца жизни.
Она полюбила мужчину и вышла замуж за его лучшего друга.
Как все это вышло, как получилось, что их отношения – такие простые, юношеские, светлые – с годами сплелись в запутанный клубок любви, дружбы, зависти, ревности, предательства, ненависти?!
