Ольга Карпович - Семейная тайна
Кирилл все чаще заговаривал о ребенке.
Она же отговаривалась, как могла, – сначала ссылаясь на незаконченный институт, потом на отсутствие собственного жилья, затем на еще какие-то мифические препятствия. Словно боялась перейти последний рубеж и оказаться связанной с Кириллом уже точно навсегда. Как будто еще надеялась на то, что каким-то чудом ее жизнь изменится.
А потом все запуталось еще сильнее…
В тот вечер, сидя на кухне, корчась от боли, только что вернувшаяся из клиники, где деловитый доктор выскоблил из нее нерожденное, нежеланное, но мучительно кроваво любимое дитя, она смотрела на мужчин, с которыми ее связала жизнь, и клялась себе, что найдет в себе силы и изменит все.
Что этой фальши, мерзости, подлости больше не будет в ее жизни.
«Ненавижу вас! Обоих ненавижу, будьте вы прокляты!» – твердила она, не разжимая губ.
И снова лгала, лгала, лгала…
– Все! Не могу больше! – Софья в изнеможении прислонилась к стволу березы.
Казалось, они уже целую вечность бредут в этом влажном, кружащем голову тумане. Сырость, запах плесени и тлена как будто пропитал волосы, пробрался под кожу, в самые кости. В глаза рябило от нескончаемых голых стволов деревьев…
«Не могу больше! Больше не могу! Конец!» – почему-то завертелось и в голове у Андрея.
Кто-то из них уже произносил эти слова сегодня.
Но кто? И почему ему кажется таким важным это вспомнить?
– Сонюшка, ну, держись! – Кирилл, подойдя сзади, ладонями массировал ее напряженные плечи. – Уже немного осталось. Смотри, лес как будто поредел.
– Это неправда, неправда! – со слезами в голосе возразила Софья. – Ты просто успокаиваешь меня! Он все гуще и гуще, мы не в ту сторону идем, ясно же. Я так устала, я замерзла! – она всхлипнула.
Кирилл прижал ее голову к своему плечу, принялся гладить и шептать что-то успокоительное.
Андрей отвернулся, подобрал с земли тугой прут и принялся в ярости хлестать по голым кустам. Его бесила, выводила из себя эта дикая ситуация. Женщина, самая дорогая ему на свете, нуждалась в помощи, а он ни на что не имел права – ни обнять ее, ни успокоить, ни просто прикоснуться. Только и оставалось, что хохмить, как идиот, чтобы хоть как-то разрядить обстановку…
– По крайней мере, волков, про которых эта тетка говорила, не видно, – заметил он. – А то давно бы уже пошли им на обед. Хорошо, что мы слишком интеллигентные люди, чтобы сожрать друг друга, правда?
– Разве? – не оборачиваясь, бросил Кирилл.
– В самом деле, ты прав, – едва сдерживая раздражение, отозвался Андрей. – Мы с Соней сегодня утром чуть не утопли, пока тебя вытаскивали. Думаешь, зачем? Конечно, чтоб иметь запас свежего мяса на случай, если заблудимся в лесу.
– Я и забыл, ты же мне сегодня жизнь спас, – с какой-то странной горькой интонацией подхватил Кирилл. – Спасибо, друг! Я теперь перед тобой в неоплатном долгу. Никогда не забуду!
– Перестаньте! – вступила Софья. – Хватит препираться, вы мужики или бараны упрямые? Не хватало еще сейчас разругаться и разойтись в разные стороны…
«А между прочим, не самая плохая идея», – мрачно подумал Андрей.
Неизвестно почему, в нем зрело недоверие к старому другу.
Ведь должен же был он изучить карты, прежде чем ехать сюда! Как же получилось, что он представления не имеет, в какую сторону им идти до ближайшего населенного пункта? Что, если он нарочно водит их тут кругами?
«Чушь! – мотнул он головой. – У меня на почве никотиновой абстиненции уже паранойя развивается».
Налетел ветер, в воздухе вдруг закружилась какая-то полупрозрачная пыль. Андрей подставил ладонь и поймал несколько замерзших кристаллов.
– С ума сойти! Снег! – вслух изумился он.
Софья и Кирилл задрали головы кверху.
Набухшее свинцово-серое небо просыпалось мерзлой крупой. Ветер засвистел, завыл в верхушках деревьев протяжно и тоскливо. Затрещали под его напорами высокие стволы.
– Бред какой-то, – качнула головой Софья. – Мы что, на Северный полюс случайно зашли?
– Это не мы, это какой-то циклон ненормальный пришел, – в своей обычной рассудительной манере объяснил Кирилл.
– Черт, только-только шмотки немного просохли, – посетовал Андрей. – Вот что, братцы, давайте двигаться быстрее, хоть куда-нибудь, пока нас тут совсем не замело!
Как ни странно, случившийся природный катаклизм придал им сил. Забыв об усталости, о мучительном страхе, они зашагали быстрее, надеясь найти хоть какое-то убежище от надвигающейся метели.
Снег становился чаще, гуще, сыпался уже не мелкой крупой, а большими мохнатыми хлопьями. Земля под ногами сначала словно прикрылась белой вуалью, а затем – толстым слоем рыхлой ваты.
Андрей чувствовал, что легкие замшевые ботинки промокли насквозь, пальцы на ногах ломило от холода. Кирилл укутал Софью в свою куртку, сам же, наклонившись вперед и ссутулив широкую спину, шел под снежным ветром в одной рубашке.
Через несколько метров Софья, зацепившись ногой за торчавший из земли корень, упала.
Андрей подбежал к ней, окликнул Кирилла:
– Стой! Надо Соне помочь!
Тот обернулся, обвел их обоих невидящим взглядом, бормоча:
– Холодно… Мне все время холодно… Нет сил… Проклятая, проклятая, ненавистная жизнь!
– Тьфу ты, блин, опять его расколбасило, – проворчал сквозь зубы Андрей.
Он помог Софье подняться, спросил:
– Идти можешь?
Она кивнула и снова двинулась вперед, уже не плакала, только тоненько постанывала на ходу.
Андрей подошел к Кириллу. Сил выводить его из транса уже не было, поэтому он лишь подтолкнул друг вперед, скомандовав:
– Двигай! Там разберемся с тобой.
И Кирилл послушно зашагал в заданном направ-лении.
Порывы ледяного ветра заставляли их сгибаться чуть не до земли, ледяные кристаллы жестоко секли лицо и руки, жгли кожу.
«В лесу в метель замерзнуть насмерть – раз плюнуть, – лихорадочно соображал Андрей. – Еще пара километров – и Софья снова упадет, а подняться уже не сможет. Мы, конечно, будем нести ее по очереди, но надолго нас не хватит. А Кир… что, если он совсем с катушек соскочит? Что же делать? Неужели вот так глупо, по-идиотски гибнуть в двадцать пять лет? Не может быть! Должен быть выход, должен, должен!»
Он приставил посиневшую от холода руку козырьком ко лбу, загораживаясь от залеплявшего глаза снега, и прибавил шагу.
Показалось – или впереди мелькнул какой-то просвет между деревьями? Он рванулся туда, вперед, еще не зная, что его ждет там, отчаянно желая лишь вырваться из окружившей их со всех сторон голой холодной чащи.
