Канта Ибрагимов - Дом проблем
Нет, не вертолет и не целый взвод прибыл за ним — всего два чеченца, слегка обросшие, на побитом уазике. Одного Ваха знает: служили вместе в Афганистане, остался на сверхсрочную службу, по слухам, недавно прибыл из Анголы, родом из соседнего села. Мастаев хотел было этих ходоков послать подальше, да дед Нажа посоветовал: «Лучше с властью, тем более новой и такой, не спорить: эти церемониться не будут, у них закона и конституции нет, есть приказ — они его тупо исполняют».
Пришлось и Вахе все исполнять. Опять в чуланчик пришло письмо, опять вызывают по тому же адресу, только ныне это не Дом политпросвещения, а Исламский университет, правда, на конверте те же силуэты Маркса и Ленина, тот же знак коммунизма «Серп и молот», рядом приютился еще один знак — тотем, как подсказали, «одинокий волк воет на Луну» — новый символ независимой Чечни.
Там, где было «Общество «Знание», теперь написано «Общество независимых», а рядом, наверное, губной помадой приписано «анархистов».
В кресле, где ранее сиживал Кныш, теперь восседает президент-генерал. На сей раз он в гражданском. При виде Мастаева поднялся:
— Почему ты не исполнил свои обязанности? Почему в Москву не отправил «итоговый протокол» выборов?
— Зачем? — удивился Ваха. — Ведь вы президент независимой Чечни, и уже присяга была.
— Что ты несешь? — громко, по-военному, закричал генерал. — В Москве бюрократы, им бумажка нужна. Молчи! Срочно отправляй протокол.
— Какой? — тих голос председателя избиркома.
— Как какой? — усы генерала вздернулись. — А что, их несколько?
— Да. Один из Москвы, другой — настоящий.
— Покажи, — генерал, словно прицеливаясь, щурясь на один глаз, бегло пробежался по обоим листкам. — Вот этот документ явно подготовлен специалистами, все четко, ясно, честно. А вот этот состряпал какой-то болван.
— Я написал как есть, — обиженно произнес Мастаев.
— Как есть — решает командир, к тому же генерал. Адъютант! — крикнул президент. — Срочно эту бумагу в Москву, самолет ждет.
Мастаев думал, что адъютант какой-нибудь молодой человек, а из соседнего кабинета появился мужчина довольно зрелого возраста, сосед по «Образцовому дому», инструктор обкома КПСС, фотография которого как лучшего агитатора-пропагандиста по вопросам атеизма висела здесь.
— Товарищ президент, — сказал бывший агитатор, — у нас положение не военное, а просто «ЧП» — чрезвычайное, поэтому надо бы ко всем обращаться по-граждански, — я помощник, а не адъютант. Привыкайте.
— Нечего мне привыкать. Лучше введите военное положение. Издайте указ.
— Это решает Москва, Кремль, — в услужливой позе стоит агитатор.
— Пусть решают! Какая народу разница — чрезвычайное или военное положение?
— Разница большая. При военном положении все решается по-военному.
— Так и надо, — перебил генерал. — Исполняйте, — он небрежно махнул помощнику и тут же более вежливо обратился к Вахе. — А у вас, молодой человек, неплохие рекомендации, — он жестом пригласил Мастаева сесть, сел сам. — И опыт работы в печатных органах. Вы вновь должны возглавить газету «Свобода».
— А — а, — стал отчего заикаться Ваха, — номера готовые будут поступать из Москвы?
— Что?! — вскочил взбешенный генерал. — Никакой Москвы. Никаких русских! Мы полностью свободны и независимы, — и, увидев исказившееся лицо Мастаева, он как-то неумело подмигнул и, неестественно гримасничая: — Пока что мы слабы. Сам знаешь, СССР — Империя! Но мы их, — он вознес указательный палец, — пользуясь нынешним бардаком в Москве, перехитрим. Ведь русские — болваны. А у нас все есть — нефть, газ; все есть — смелые джигиты. Но пока нам надо прикинуться смирными, послушными овечками, выманить у них побольше оружия: танки, самолеты, корабли.
— А зачем корабли? — изумился Ваха. — У нас ведь морей нет.
Генерал замер. Свысока, презрительно осмотрел Мастаева и недовольно отвернулся; чуть погодя, искоса глянул и выдал:
— Никогда не станешь генералом. А Чечня, великая Чечня, будет от Черного до Каспийского моря, через весь Кавказ! Понял, рядовой Мастаев?
— Так точно! — вскочил Ваха, стал по стойке смирно. — И, более того, как говорил Троцкий: чеченцы будут сапоги мыть даже в Индийском океане.
— Вот это браво! — рявкнул генерал. Потом скривил лицо, не зная, шутит молодой человек или нет, так и не поняв, добавил: — Вот только на Троцкого ссылаться не надо: он оппортунист, шпион. Лучше на Ленина, Сталина.
— Сталин наш враг: выселял.
— Это так, но врагов, тем более достойных, надо уважать, — он гораздо теплее посмотрел на Мастаева. — А ты, солдат, соображаешь.
— Я гвардии сержант запаса, — почти перебивает генерала Мастаев.
— О! Даже так. Я думаю, что за идею с Индийским океаном, за этот масштаб тебе следует с ходу капитана дать.
Может быть, так бы и случилось, да вновь появился помощник-адъютант.
— Товарищ генерал, о, простите, президент.
— Лучше президент-генерал, — поправил летчик-генерал.
— О да! Товарищ президент-генерал, звонили из Москвы, требуют и оригинал прислать, что написал Мастаев.
— Да, — президент-генерал замешкался. Потом, заглянув под стол, туда же вытянул ногу. — Я занимаюсь карате, — сообщил он, но не без труда, зато, пользуясь лишь ногой, скомканный листок придвинул. Правда, руками положил на стол, пытаясь разгладить, выдал еще одну идею: — Они в Москве хотят завести на меня компромат. Не выйдет. Капитан, — он смотрит в упор на Ваху, — ты должен переписать свой «итоговый протокол».
— Нет, — твердо ответил Ваха. — К тому же, кое у кого в Москве копия есть.
— Хм, салага, — президент разорвал скомканный листок. — Рожденный ползать — летать не может. Вон! — указал на дверь.
Погода была отвратительной. Мелкий непрекращающийся дождь, резкий, порывистый, пронизывающий ветер нагоняли тоску. Быстро наступил вечер. В чуланчике Ваха лежал на диване, смотрел телевизор. Центральное телевидение передавало недобрые вести из Москвы. Президент Советского Союза Горбачев и президент России Ельцин обвиняли друг друга в измене Ленину и коммунизму. На местном канале показывали почти то же самое. Оказывается, несмотря на то, что летчик-генерал вроде бы выиграл выборы, даже присягу принял, и несмотря на то, что вокруг него есть вооруженные люди, тем не менее он не может войти в здание обкома КПСС, там вроде бы назначенный из Кремля глава администрации. Словом, как в Москве двоевластие, так и в Чечне. И вот, как развязка, показывают, что только что (уже темно) из столицы страны прибыл самолет, прямо у трапа правительственная делегация, ее возглавляет депутат Верховного Совета России Галина Деревяко, и она очень серьезно заявляет:
