Йоханнес Зиммель - Я признаюсь во всём
— Это всего лишь теория, — сказал я.
— Да? — спросил он и засмеялся. — Тогда пойдемте-ка со мной!
— Куда?
— Мы должны подготовить небольшое театральное представление, прежде чем Мартин вернется.
По школе, в которой сейчас было абсолютно тихо, я проследовал за ним на первый этаж.
— Будьте внимательны, — сказал он и остановился около двери. — Здесь его класс. Рядом находится кинозал. В стене есть несколько маленьких окон для аппаратуры. Через них вы можете наблюдать за классом и слышать, о чем они говорят, оставаясь незамеченным.
Он открыл вторую дверь и впустил меня в маленькую кабинку. В стене я действительно увидел два маленьких окошка для проекторов. Я подошел к одному из них. Доктор Фройнд закрыл за мной дверь. Я стоял в темноте и через окошко смотрел в большой светлый класс, где сидели около тридцати мальчиков и девочек. У доски стояла молодая учительница и рассказывала. Это был урок математики. Я видел, как вошел доктор Фройнд. Дети встали. Молодая учительница подошла к нему и протянула руку.
— Садитесь, — сказал доктор Фройнд. — Я пришел только для того, чтобы сообщить, что сегодня в ваш класс придет новый товарищ. Его зовут Мартин Франк, и он мой друг, с которым мы уже давно знакомы.
— О! — воскликнула молодая учительница, внезапно просияв. — Это просто замечательно! — Казалось, она действительно очень обрадована.
«Она просто не знает, чему радуется», — подумал я. Но потом решил: конечно, она знала. И тем не менее она радовалась! Именно поэтому! Потому что нормальные дети в этой школе никому не были интересны. Интерес представляли лишь ненормальные. Я видел, как доктор Фройнд вышел из класса. Тут же я услышал, как он вошел в кабину и встал рядом со мной.
— Теперь будьте внимательны! — сказал он тихо.
Между тем молодая учительница обратилась к классу.
— Знаете, — сказала она радостно, — этот Мартин Франк, о котором нам только что сказал господин директор, действительно, очень милый и хороший парень. Я уже много слышала о нем. Вы прекрасно подружитесь!
«Благослови вас бог, — подумал я. — Дождитесь только, пока он сбросит кирпичи вам на головы и будет таскать вас за волосы по школьному двору».
— Мартин, — продолжала молодая учительница, — ошибается только в одном и ничего не может с этим поделать…
Я прислушался.
— …Он даже не знает об этом.
— Что же это за ошибка, госпожа учительница? — спросила маленькая девочка с черными косами.
— Его ошибка состоит в том, что он неверно думает. Он просто делает ошибочные предположения, понимаете? Он считает, что люди его не выносят.
Я затаил дыхание, стараясь не пропустить ни одного слова. Я чувствовал, как доктор Фройнд наблюдает за мной в темноте.
— Он думает, что все люди — его враги!
— Какая глупость! — воскликнул мальчик.
— Конечно, это глупо, — с чувством сказала учительница. — Но он вот такой, понимаете? Вообще он может даже обидеть, бедняга! Наверное, страшно думать, что тебя никто не любит, правда? Думать: вот этот сейчас меня побьет, тот меня выдаст, а другие только и ждут, чтобы плюнуть в меня.
«Боже! — подумал я. — Я стою здесь, в маленькой темной каморке, — я, который совершил убийство, который разбогател на чужом добре, и наблюдаю за попытками спасти маленького злобного мальчика. Я был свидетелем того, как взрослые посвящали себя воспитанию детей с таким рвением и такой серьезностью, будто действительно от этого зависит будущее мира. А не зависит ли, спрашивал голос внутри меня, и в самом деле будущее от воспитания этого ребенка, от воспитания всех больных и асоциальных детей? Куда я попал, боже, куда?!»
— Когда Мартин какое-то время пробудет с нами, он сам поймет свою ошибку, — говорила молодая учительница. — Но первое время это будет совсем непросто. Вы знаете, как это бывает: если вы уверены, что правы, другой может десять раз сказать, что вы не правы, — вы ему все равно не поверите! Так же и Мартин сначала просто вам не поверит! Сначала он будет продолжать думать неверно. И поэтому я могу себе представить, как он иногда подумает — ошибаясь, конечно: «Тони собирается побить меня на перемене! Я знаю это совершенно точно. Но прежде чем я позволю ему избить меня, я сам его побью! Чтобы ему было неповадно!» И Мартин, может быть, попытается избить на перемене бедного Тони, который, конечно же, ничего не затевал против него. — Учительница оглядела класс. — И что произойдет, если Тони за это в следующий раз изобьет Мартина?
— Мартин подумает, что был прав и Тони действительно не выносит его! — закричала маленькая девочка.
— Абсолютно точно, — сказала учительница. — Я вижу, вы сразу меня поняли. Мартин убедится, что он был прав! Хотя это не так и Тони ничего против него не имеет! Но ведь Мартин убедится в правильности своей теории? Теперь будет еще сложнее доказать ему обратное. А на следующей перемене Мартин подумает: «Тони и Альберт собираются со мной подраться!» И если эти двое действительно его побьют, он еще раз утвердится в своем заблуждении и через неделю сам изобьет весь класс.
Дети засмеялись.
— Но так, конечно, не пойдет, — сказала учительница. — Так мы не поможем Мартину научиться правильно думать, правда?
— Да, госпожа учительница.
— Но что же я должен делать? — спросил толстый мальчик, вероятно, Тони. — Я не могу позволить этому Мартину просто так себя обидеть.
— Конечно нет, — сказала учительница. — Но кое-что другое ты вполне можешь сделать — предотвратить!
— Предотвратить?
— Да, быть с ним милым, дружелюбным и готовым прийти на помощь. Если ты с самого начала будешь хорошо к нему относиться, он не подумает, что он тебе не нравится. Так неверно не подумает даже Мартин. Значит, ты уже поможешь ему освободиться от заблуждения.
Тони кивнул:
— Я понимаю, госпожа учительница. Я-то могу правильно думать.
Доктор Фройнд потянул меня за рукав:
— Пойдемте, нам пора. Сейчас придет Мартин.
— Я хочу остаться здесь.
— Мы сюда вернемся, — сказал он.
Взволнованный и крайне заинтересованный этим экспериментом, я вернулся с ним в кабинет директора, где действительно уже сидел Мартин. Он выглядел испуганным и бледным.
— Ну, Мартин, как было в городе?
— Ужасно, господин директор.
— Ужасно? Почему?
— Очень много людей! — Мартин передернул плечами. Меня он совсем не замечал.
— А чем тебе мешают люди, Мартин?
— Ах, они такие противные!
— Так-так, ты им не нравился. Ну, значит, ты должен быть очень рад снова оказаться у нас, где все тебя ждут.
Мартин пожал плечами.
— Или ты думаешь, что мы тебя тоже не любим?
— Я не знаю.
— Но я знаю, Мартин! Ребята из твоего нового класса уже спрашивали о тебе. Они все…
В дверь постучали.
— Войдите, — громко крикнул доктор Фройнд. Дверь отворилась, и вошли двое детей: толстый Тони и маленькая девочка с черными косами. Доктор Фройнд бросил на меня быстрый взгляд. — В чем дело?
— Господин директор, — сказала маленькая девочка и подошла ближе. — Учительница сказала нам, что Мартин Франк придет сегодня в наш класс. Поэтому мы хотели спросить: может быть, он уже здесь и мы могли бы с ним поздороваться?
Мартин, очевидно, не верил своим ушам. Он беспомощно теребил пальцы и смотрел на маленькую девочку.
Доктор Фройнд засмеялся и встал:
— Ну, какое счастливое совпадение! Вы как раз вовремя! Наш Мартин стоит перед вами!
— Это он? — с любопытством спросил Тони.
— Да, это он! — доктор Фройнд подтолкнул Мартина вперед: — Вот видишь, я говорил правду! Мы все здесь действительно уже ждем тебя!
Мальчик и девочка сияли.
— Хм, — сказал Мартин, совсем запутавшись.
— Позвольте вас познакомить, — улыбнулся доктор Фройнд. — Итак, это Мартин, это Тони, староста второго класса «В», а это Ильза, его заместитель.
Тони и Ильза пожали Мартину руку.
— Добро пожаловать, — сказала Ильза.
— Мы очень рады, — сказал Тони.
— Так, — доктор Фройнд довольно потер руки. — И знаете что, раз уж вы уже спустились, то мне не придется вести Мартина в класс. Вы ведь можете это сделать так же хорошо, правда?
— Конечно, господин доктор!
— Ну и отлично! — доктор Фройнд кивнул. — Итак, будь здоров, Мартин. Мы увидимся позже.
Мой сын беспомощно переводил взгляд с одного на другого.
— Я в самом деле должен с ними… — начал он неуверенно.
— Конечно, Мартин, ведь остальные тоже хотят с тобой познакомиться! — сказал Тони. Он взял Мартина за руку. Ильза положила свою худенькую ручку ему на плечо, и они осторожно вывели онемевшего Мартина из кабинета.
Дверь закрылась. Мы остались одни. Я чувствовал, как стучит мое сердце, когда сказал:
