Дэнни Уоллес - Человек-да
Влюбился.
— Влюбился? — переспросил Иан по телефону.
— Да, — промямлил я. — Влюбился.
— Круто, — задумчиво произнес Иан.
— То есть мне так кажется. Я только и делаю, что дакаю.
— Ничего себе поворот.
— Причем даже не задумываюсь об этом, когда я с ней. Соглашаюсь по собственному желанию. Мне любое
предложение представляется хорошей идеей, когда она рядом. Словно я запрограммирован на согласие.
— Значит... ты у нас теперь согласномыслящий.
— Господи, ну и словечко!
— Да, не очень удачное. Но все равно здорово все это, да?
— Да, — подтвердил я. — Так, может, тактика согласия имеет смысл, когда исповедуешь ее вместе с кем-то.
Может, как раз в этом суть. Вероятно, смысл жизни заключается в том, чтобы искать возможности и
использовать их вместе с кем-то. Если подумать, так оно, наверное, и есть. Жизнь — это череда возможностей, которые предоставляются тебе для того, чтобы ты использовал их с кем-нибудь вместе.
Очевидно, мои доводы Иана не убедили, ибо он промолвил:
— Ну ты и идиот.
Но, возможно, Лиззи думает по-другому. Не про то, что я идиот — надеюсь, идиотом она все же меня не
считает, — а по поводу всего остального. Даже не знаю. Может, она по жизни такая. Импульсивная. Хватается
за любую возможность. Всегда готова пойти, поехать куда угодно, сделать что угодно. Может, она всегда
настроена позитивно. Со мной и без меня.
Через несколько дней мы с Лиззи самолетом вернулись в Лондон. Я отвез ее в тот же аэропорт, откуда
провожал в прошлый раз, когда она возвращалась в Австралию. Мы обнялись.
А потом она опять улетела — так же быстро, как приехала, и я понял, что больше никогда ее не увижу.
Моя тактика согласия подарила мне еще десять дней с Лиззи. Десять дней, которых, если бы не «да», у меня
никогда бы не было.
Но на этот раз я терял больше. Тогда я прощался с девушкой, которая мне нравилась, теперь — с той, кото-
рую любил. Но это я осознаю только на следующий день, когда Лиззи будет от меня за тысячи миль, а я про-
снусь, обведу взглядом комнату и впервые пойму, насколько же я, в сущности, одинок.
ГЛАВА 15
В которой Дэниел получает
неожиданное известие
Следующие две недели и еще один день я почти ничего не делал.
У меня было такое ощущение, будто я отброшен далеко назад — к тому, с чего начал.
Больше ничего не происходило. Встреча с Лиззи выбила меня из колеи. Говорят, лучше любить и потерять,
чем не любить вовсе. Да, возможно. Но, черт возьми, когда теряешь так быстро, что в том хорошего?
Я стал больше времени посвящать Би-би-си. С головой ушел в работу. Написал подробный исчерпывающий
отчет обо всех виденных на фестивале спектаклях, употребляя такие эпитеты, как «яркий» и «глубокий».
Сказал Тому, на кого из актеров, по моему мнению, ему стоит обратить внимание. Я посещал все совещания, на
которые меня приглашали, — и вовсе не потому, что считал своим долгом принять приглашение. Я хотел
добросовестно трудиться на благо хорошей компании. Я являлся на работу даже в те дни, в которые, согласно
контракту, мог бы сидеть и развлекаться дома. Работа стала для меня смыслом жизни. Потому что, пока я
работал... я был... как бы точнее выразиться... в безопасности. Работа не могла мне навредить. Вот я и работал.
Провокатор, казалось, исчез с лица земли. Очевидно, письмо, что я послал Джейсону по электронной почте,
сделало свое дело. Сообщение, которое я отправил Тому, не вернулось, но он и не ответил на него. И
мобильник его был отключен, — вероятно, у Тома теперь новозеландский номер. Но это было неважно:
Согласный победил. Правда, мне казалось, что я должен бы чувствовать себя счастливее. В принципе, я даже
был несколько разочарован, что победа досталась мне так легко. Теперь у меня не было ни любимой, ни
мстительного врага. А без врагов жизнь скучна.
Однако работа на Би-би-си с лихвой восполняла все мои потери. Благодаря своей тактике согласия, которой я
строго следовал вот уже на протяжении двух месяцев, и полной самоотдаче, которую я продемонстрировал,
работая на Эдинбургском фестивале, я зарекомендовал себя добросовестным работником с позитивным
настроем, искренне преданным своему делу. Том спросил, не желаю ли я зайти к нему и поговорить о новой
вакансии, появившейся на телецентре. Он сказал, что, на его
взгляд, я вполне подхожу на эту должность, но сначала он просто хочет со мной побеседовать.
Я ответил согласием.
В те выходные Иан отчаянно пытался выяснить, чем бы мне хотелось заняться. Небритый, в тренировочных
штанах и футболке, я горбился на диване, а он сидел на стуле напротив меня — одетый с иголочки,
благоухающий лосьоном после бритья.
— Так... пойдем в паб? — спросил он.
— Пойдем, — ответил я, пожимая плечами.
— Или... может, в кино?
— Давай, — кивнул я.
— А может, пойдем сыграем на бильярде?
— Прекрасно, — вяло отозвался я.
— Значит, и на это согласен. Ладно. Ну... может... не знаю... давай пробежимся, что ли?
Я опять пожал плечами.
— Давай. Я на все готов. Выбирай.
Иан разволновался.
— Боже, Дэн. Ну что ты все талдычишь «да», «да»? Это же я.
— Ммм-хмм.
— Я просто пытаюсь выяснить, чем ты хотел бы заняться.
— Здорово.
— Так что... паб, кино, бильярд или пробежка?
— Угу, — отозвался я. — Хорошая мысль. Выбор за тобой. Пойдем.
Сколь бы я ни был рассеян, я по-прежнему продолжал отвечать согласием на любое предложение. Просто мне
это больше не доставляло удовольствия. Словно во мне кончился заряд. Я говорил «да» машинально, не видя
смысла в своей тактике согласия, хотя прежде был уверен, что каждое мое «да» открывает передо мной новые
горизонты, и надеялся, что так будет всегда. Теперь же я вообще не хотел думать об этом.
— Полагаю, сейчас не самое подходящее время сообщить тебе, что я придумал для тебя идеальное
наказание, если ты нарушишь взятое обязательство? — предположил Иан.
Я сердито зыркнул на него. В лице Иана отразился испуг.
— Твое даканье еще хуже, чем когда ты все время некал, — добавил он. — По крайней мере, тогда мне хоть
не приходилось постоянно торчать рядом с тобой.
Мы пошли играть в бильярд.
Иан загонял в лузы один шар за другим. Мне было трудно найти в себе силы, чтобы противостоять ему.
— Дэн... надеюсь, ты не собираешься завести старую песенку?
Я перестал прицеливаться и посмотрел на него.
— Это ты о чем?
— Ну... ты ведь не станешь опять таким, каким был несколько месяцев назад? Ведь если ты возьмешься за
старое, мне придется наказать тебя чуть раньше, чем я планировал...
— Ну тебя с твоим наказанием. Ты его еще даже не придумал.
Иан обиделся.
— А вот и придумал.
— Да? Ну и что это за наказание?
— Ну хорошо, не придумал. Но придумаю. Ты у меня попляшешь.
Я присел на бильярдный стол, думая, что бы сказать.
— Знаешь, когда я выиграл двадцать пять тысяч фунтов и сразу их потерял, я совсем не расстроился?
Иан кивнул.
— Ибо я выиграл благодаря тому, что сказал «да». То, что я потерял эти деньги, не имело значения. Но
потом, благодаря «да», я получил кое-что получше, чем двадцать пять тысяч. Лиззи. И со стороны «да» это
было жестоко, ибо я не смог удержать ее. «Да» свело с меня с девушкой, которая живет на другом краю света, и
я в нее влюбился. А потом эта девушка уехала. И у меня теперь мерзкое настроение, И я считаю, что моя
тактика согласия — это чистейшая глупость. Потому, играя сейчас с тобой в бильярд, в этом пабе, я думаю, что
жизнь — фиговая штука, ничего не приносит, кроме неприятностей. Лучше б я чаще говорил «нет». Говорить
«нет» — это все, что я теперь хочу, Иан. Я не хочу быть таким, каким был, но от даканья меня уже тошнит. Я
устал на все соглашаться. Тактика согласия была призвана помочь мне. Взбодрить.
Иан положил кий и с невеселым видом кивнул.
— Все, что «да» дарит, оно же и отнимает, — заключил он.
Должно быть, Иан рассказал Ханне о том, что произошло.
На следующий день она назначила мне встречу в кафе возле Олд-стрит.
— Привет, — поздоровался я, усаживаясь за столик.
Я опоздал на двадцать минут, но Ханна меня не упрекнула. Судя по всему, она была настроена благодушно.
— Привет, — тихо сказала в ответ Ханна. — Я просто подумала, что нам не мешало бы встретиться. Давно
не виделись. Хотела узнать, как ты.
