Маша Царева - Золушки для холостяков
– Замечательно! – воскликнула я. – Понимаю, что теперь нам уж точно нечего делить. И все же мне просто интересно знать… Варь, а зачем это тебе вообще было надо?
Она сначала рассмеялась, как сумасшедшая. Потом повернула голову ко мне – и такое выражение лица у нее было, что мне стало страшно.
– Зачем, спрашиваешь? Посмотрела бы я на тебя, если бы ты сначала оказалась в королевском дворце, а потом снова в свинарнике! К хорошему привыкаешь быстро. Хотя… – она брезгливо посмотрела на мои недорогие туфельки «Карнаби», – хотя тебе этого не понять.
– Но при чем тут я? И Алька? И Татьяна?
– Если бы я могла контролировать все, что произошло, – пробормотала она. – Я даже не знаю, когда ситуация вышла из-под моего контроля… Да, я сознательно выбрала тебя по фотографии. Знала, какая ты рохля и какая легкомысленная.
– Ну спасибо, – буркнула я.
– Думала, что с тобой будет совсем легко. Особенной чистоплотностью в личных отношениях ты никогда не отличалась. А уж как он ухитрился спутаться с Танькой, для меня вообще загадка.
– Для меня тоже, – призналась я, – надо же было случиться такому совпадению!
Моего веселья Варвара не разделила.
– Что же касается Альбины, то это была его ошибка. Она ему сломала блестящую карьеру продюсера, можно сказать и так. Я нашла ему замечательную кандидатуру, он просто был бы подставным лицом.
– Наверное, он не хотел быть подставным лицом. – Я вспомнила циничные статьи Сыромятина о пешках в шоу-бизнесе и невольно улыбнулась, – Варя, и все-таки… У тебя есть Люсик. Вы же давно встречаетесь, как же ты не подумала о нем?
– А ты видела, какими глазами он смотрел на эту певичку, Аню, свою бывшую жену? – ухмыльнулась Варвара. – Он до сих пор надеется, что она к нему вернется… Так что это для меня не вариант. Но я знаю, что буду делать дальше.
– Что? – спросила я скорее машинально, чем из любопытства.
– Я его найду, – рассмеялась она. Смех получился неестественным, неприятным, – он сказал, что едет в другой город. Думаю, что в Питер подался, куда же еще. Такой изнеженный мальчик больше нигде не выживет.
– Зачем тебе это нужно? – Она не прекращала меня удивлять.
– Какое тебе дело? – ощетинилась Варвара. – Он увидит меня и поймет, что ошибся. Что от прошлого все равно никуда не деться. И что он все равно любит меня до сих пор.
Я встала с лавочки и хотела было попрощаться с Варей, но в последний момент передумала. Разговор с ней вымотал меня больше, чем полтора часа напряженной работы в тренажерном зале. С другой стороны, после него я почувствовала совершенно необъяснимое облегчение. Как хорошо, что я умею отсекать собственное прошлое навсегда – даже несмотря на то, что его безапелляционная ампутация так болезненна.
Когда я обернулась, она все еще сидела на лавочке, сгорбленная, хмурая, с недопитой бутылкой теплой колы в руке.
Глава 13
– Настя, ты слышала новость?! – В корреспондентскую комнату ворвалась менеджер по рекламе Юля. – Вся редакция в трауре!
– Кто-то умер? – безразлично переспросила я. Надо сказать, я не удивилась бы, если бы этим «кто-то» оказался Борис Сыромятин. А какая-то зловредная часть меня даже считала бы, что в его безвременной кончине есть доля справедливости.
– Я сейчас умру! – Юля плюхнулась на стул, схватила с чьего-то стола толстенный пресс-релиз и принялась обмахивать им лицо. – Сыромятин уволился.
– Вот как? Нашел местечко потеплее? – без эмоций поинтересовалась я.
– Ну да, тебе, конечно, по фигу, – Юле моя холодность казалась оскорбительной, – ты успела продегустировать продукт!
– Что ты несешь? – Мои брови поползли вверх.
– Как будто бы ты не понимаешь! – выпустила когти Юля. – Хотя разве это уже имеет какое-то значение…
– Для меня – никакого, – бодро соврала я. С ума сойти, я умираю заживо, а эти дурочки из рекламного отдела мне завидуют!
– Зато есть и хорошая новость, – вздохнула Юлька.
– Ну?
– В отделе политики новый корреспондент. Зовут Александр. Красив, как… Нет, даже лучше, чем Олег Меньшиков. Мы собираемся устроить для него вечеринку.
– «Мы» – это кто? – удивилась я.
– Женская половина редакции, – зарделась Юля, – так сказать, «welcome party».
– Мне что-то таких вечеринок никто не устраивал, – усмехнулась я, – когда я пришла на эту работу.
– Так ты и не похожа на Олега Меньшикова, – резонно рассудила Юля, – может, и к счастью, не знаю, как бы он выглядел в женском варианте. Так ты придешь? В субботу. Цена входного билета – бутылка вина или шампанского.
– Вряд ли, – вздохнула я, – что-то для вечеринок у меня сейчас совершенно не то настроение. Тем более для таких вечеринок, которые грозят закончиться служебным романом!
А уже через неделю после трагического события, вдребезги разбившего самые смелые надежды трех ближайших подруг, мы провожали Альбину в турне.
В очередной раз я удивилась и порадовалась ее стойкости – пока мы, взрослые бабы с претензией на цинизм, вытирали друг дружке сопли, наша двадцатилетняя Алечка взяла себя в руки, коротко подстриглась, явилась в продюсерский центр и выцарапала у них контракт. И вот теперь она вместе с другими участниками «Конвейера талантов» должна была объехать тридцать с лишним городов России, выступить с сольным номером почти в сотне концертов и в качестве моральной компенсации за этот лошадиный труд получить всего две тысячи американских долларов плюс перспективу подписания контракта уже куда более заманчивого.
Смотреть на коротко стриженную Алю было как-то непривычно. Она выглядела еще более хрупкой, совсем молоденькой и беззащитной.
Хотя – надо отдать ей должное – и пыталась изо всех сил бравировать и бить себя тощими кулачонками в упакованную в поролоновый лифчик грудь.
Со стороны могло создаться впечатление, что Аля уже давно и думать забыла о Григории, что она с головой погрузилась в интриги нового коллектива, который почти на два месяца должен был стать для нее чем-то вроде семьи. Но мы-то знали, что она все равно грустит.
Перебивая саму себя, Алька рассказывала о кастовости «Конвейера талантов».
– Боюсь, что меня затравят, – вздыхала она. – Ну кто я здесь? Выгнали в первом туре, толком не выступала нигде. А здесь есть люди, у которых уже по три клипа. У Аннетты бандитский бойфренд, говорят, что он собирается проплатить для нее национальную премию «Открытие года». Машку пригласили спеть с «Ла Бурритос». Теперь она будет у всех на слуху. А я…
– Кто такие «Ла Бурритос»? – нахмурилась Танька.
Альбина едва не задохнулась от возмущения. Ей наивно казалось, что все окружающие должны испытывать болезненный интерес к доносящимся до них слабым отголоскам с другой, населенной «звездами» планеты, на которую она, Аля, всерьез задумала переселиться.
