Кристи Филипс - Письмо Россетти
– А какое все это имеет отношение к заговору? – спросила Гвен, не отрывая глаз от записей Клер.
– Прямого вроде бы не имеет. Просто надеюсь, это поможет мне понять, что за человек была Алессандра.
И может быть, тогда я пойму, действовала ли она по собственной воле или же шпионила за испанцами. И с самого начала работала на Венецианскую республику.
– А этот тип, ну, англичанин, вроде бы говорил, что испанцы тут ни при чем.
– Так ты подслушивала?
– Случайно вышло.
– Да, он говорил. Но я думаю, он ошибается. Впрочем, не собираюсь доказывать это, – сказала Клер и захлопнула дневник. А потом развернулась и посмотрела на Эндрю Кента.
Тот сидел в стороне, зарывшись носом в какой-то древний том, вокруг громоздились горы книг, которых она не видела у него на столе прежде. Чем это он там занимается? Что собирается раскопать? И она вдруг с раздражением и досадой поняла: он читает второй дневник Алессандры.
– Могу дать, но только на полчаса, – сердито проворчала она себе под нос и отвернулась. – Наверное, нарочно читает его именно сейчас, чтобы подразнить меня.
– А в чем проблема? – осведомилась Гвен.
– У Эндрю Кента находится второй дневник Алессандры. Тот, что нужен мне просто позарез.
– Ой, только что вспомнила! – воскликнула Гвен. – Франческа на эту тему что-то говорила. Спросила, использовали ли вы… – Гвен умолкла на секунду-другую, затем вспомнила: – Использовали ли вы свое женское обаяние?
– Не в том смысле, как она думает, – мрачно ответила Клер.
Гвен взглянула належавший перед ней дневник, потом покосилась на стол Эндрю Кента.
– Так вам нужна та маленькая книжонка, похожая на эту?
– Да.
– Действительно очень нужна?
– Да, очень. Но он не хочет отдавать ее мне, во всяком случае сейчас.
– Можно ее раздобыть. – И в глазах Гвен зажегся нехороший огонек.
– Ты что же, предлагаешь украсть?
– Почему украсть? Просто позаимствовать, на время. Подменим его вашим дневником, он и не заметит.
– Я тебя умоляю!
– Умоляете?
– Я тебя умоляю!
– Не пойму, о чем это вы.
– Это означает, что я сомневаюсь. Не согласна с тобой.
– Так почему бы просто не сказать: “Я с тобой не согласна”?
– Обычно у нас так не говорят.
– Почему же? Я говорю.
– Ни один нормальный современный человек не станет так говорить.
– Да не все ли равно, в конце-то концов! Главное другое. Эндрю Кент несомненно заметит, что это мы взяли дневник.
– Допустим. Но не сразу же. А вы тем временем можете его почитать. А когда он поймет, что читает не ту книгу, вы просто скажете, что перепутали, взяли по ошибке.
Гвен так и лучилась энтузиазмом, Клер оставалось лишь надеяться, что источником его была не клептомания, а искреннее желание помочь.
– Все у нас прекрасно получится, – приободрила ее Гвен.
Клер вздохнула. В Венеции она пробудет еще каких-то два дня.
– Так что надо делать?
– Вы должны его отвлечь. Встать у дальнего конца стола и уболтать его. А я тем временем подменю дневник.
– Ну ладно, уговорила. Пошли, пока я не передумала.
– Спешка тут ни к чему. И еще вам надо придать соответствующий вид. – Гвен пошарила в рюкзаке, достала тюбик помады. – Вот, подкрасьтесь. И разрешите поправить вам волосы. Эта косичка лично меня просто убивает… – С этими словами она сняла с конца косы Клер тоненькую резинку, распустила ей волосы, распушила. Теперь они свободно падали на плечи. – И еще…
Она наклонилась и расстегнула верхнюю пуговку на блузке Клер.
– Что это ты делаешь, черт побери? – возмутилась та.
– Придаю вам более привлекательный вид. Только не забудьте нагнуться как можно ниже, когда будете поднимать с пола эту вещицу.
– Какую еще вещицу?
– Ту, что там окажется.
ГЛАВА 18
И новую пару туфель она тоже не может себе позволить. Так думала Клер, разглядывая выставленные в витрине бутика изящные туфельки из тонких кожаных ремешков на высоченных каблуках. Уже не говоря о том, что ей просто некогда бегать по магазинам, времени до свидания с Джанкарло осталось всего ничего. По вымощенной булыжником улочке, где она находилась, уже медленно вытягивались тени; где-то поблизости, из лабиринта тесных и путаных переулков вблизи Сан-Марко доносился звон церковных колоколов. Да, страшная жалость, потому как вон те черные вечерние туфли, что слева, идеально подошли бы к ее новому платью. Клер с трудом отвела взгляд от выставленной в витрине обуви и сфокусировалась на своем отражении, поправила тоненькую, как спагетти, лямку на плече. Платье было изящным, сидело как влитое, в нем она, несомненно, выглядела необычайно сексуально. Оно было теплого красного цвета и самого простого фасона, но эффект получился просто сногсшибательный. Она никогда и ни за что не купила бы его, если бы не настояла Гвен. Именно она первой углядела платье в витрине магазина, о котором им говорила Франческа.
– Мне красное не идет, – нерешительно пробормотала Клер.
– А моя мама говорит, что все женщины выглядят в красном суперски! – возразила Гвен. – Просто красный должен быть тот, что надо.
Выйдя из примерочной, Клер по выражению лица Гвен сразу поняла: этот красный оказался тем, что надо. Вообще все платье было то, что надо. “Убивает прямо наповал!” – эти слова, произнесенные Гвен, очевидно, служили комплиментом. Да и девушка-продавец тоже рассыпалась в похвалах. Но времени подбирать к нему туфли уже не было. Гвен спешила в гостиницу, где договорилась встретиться со Стефанией.
Клер опустила глаза и взглянула на свои лодочки со стоптанными каблуками. Их давно уже пора сменить на что-нибудь пристойное, поскольку портят все впечатление. Нет, разумеется, с учетом того, что на ней надето, Джанкарло вряд ли будет разглядывать ее ноги. До встречи с ним в ресторане оставалось около двадцати минут; у нее еще есть минутка заглянуть в бутик и узнать, сколько стоят эти прелестные туфельки.
– Думали, я не замечу?
Клер вздрогнула и обернулась. Перед ней стоял Эндрю Кент.
– А вам не кажется, что любой разговор следует начинать с приветствия? – с дрожью в голосе спросила она.
– Приветствую. Вы считали, что я не замечу?
– Не заметите что?
– Вы прекрасно понимаете, о чем я. Вы подменили дневник. Вы и ваша сообщница. Правда, не совсем понимаю, зачем для этого ей понадобилось свалить все книги со стола.
– Гвен четырнадцать. Обычно подростки в этом возрасте страшно неуклюжи.
– Гм. Тогда, к вашему сведению, если вы до сих пор этого не знали, кража исторических документов, являющихся собственностью правительства Италии, приравнивается к весьма серьезному преступлению. И наказывается очень большим штрафом и длительным сроком заключения. Не думаю, что вам это понравится. Или поспособствует продвижению по карьерной лестнице.
– Вам не кажется, что вы сгущаете краски? Мы не крали дневника, просто позаимствовали его на время. И если это вас так обеспокоило, почему вы не сказали днем, сразу, как только заметили пропажу?
– Я заметил лишь часа два спустя, когда собирался уходить.
Тут Клер вспомнила, как удивилась, увидев, что Эндрю Кент уходит так рано. Обе они с Гвен тотчас бросились к столу дежурной, где Гвен умудрилась ловко подменить дневники, пока Франческа раскладывала сданные Эндрю книги по полкам.
– Всего этого можно было бы избежать, – добавила Клер, – если б вы согласились дать мне почитать его.
– Вопрос не в том. Вы не имеете права брать вещи у людей только потому, что вам очень хочется.
– А вы не имеете права держать до бесконечности библиотечную книгу, которую даже не раскрыли. Просто собака на сене!
– Как и вы, уважаемая. Я заметил на вашем столе несколько книг, к которым вы за весь день даже не притронулись. Наверное, потому, что работали с моей.
– Так вы за мной следили?
– Ничего я не следил! Просто вы время от времени попадали в поле моего зрения. А теперь скажите-ка мне, дополнительные махинации возле стола библиотекарши помогли вернуть мой дневник на место?
– Да, мы его вернули.
– И на том спасибо.
Он собирался сказать что-то еще, но, видно, передумал. Вообще этим вечером Эндрю Кент был не похож на самого себя. Возможно потому, что на нем был отлично сшитый темный костюм и красивая белая рубашка. Пусть без галстука, но он производил впечатление джентльмена элегантного, даже изысканного. Кент откашлялся.
– Вы выглядите просто… – начал он.
Снова зазвонили церковные колокола и напомнили Клер о времени.
– Простите. Мне пора.
– Вы случайно не в сторону Ка-Реццонико?
– Ка-Реццонико? – переспросила Клер.
– Да.
– Нет.
– Просто я подумал… вы так одеты… это изумительное красное платье… Я хотел сказать, там сегодня замечательный концерт камерной музыки. Нет, конечно, до концертов и опер в “Ла Фениче” далеко, но тоже, знаете ли, производит впечатление.
