Юлия Кова - Аватар
«Запускай в Google перевод с урду на английский язык», – написал Исаев.
«Есть, готово. Читаю... Слушай, это – переписка между Максом Уорреном и каким-то “Вторым”. Речь идёт о телохранителях и истишхаде. В конце писем Макса подпись – SIMBAD. Макс – это и есть Симбад? Это очень странно...».
Андрей прищурился: дело о похищении Евы, которое казалось ему простым, начало принимать скверный оборот, а детали – менять картину.
«Насчёт участия Макса в похищении Евы я уверен, – подумав, напечатал Андрей. – Но что касается Симбада... Прости, но Симбада не существует».
«Почему ты так решил?»
«Потому, что Симбад никогда не был мужчиной».
«А кем же он тогда был?»
«Женщиной, которую любил мой отец. Женщина умерла, мой отец тоже. Это было давно».
«Понятно, прости... И, тем не менее, последние полгода Макс Уоррен использует в соцсетях имя “Симбад”. У Макса есть какая-то связь с прошлым Даниэля Кейда. Настоящее имя Кейда – Дани Эль-Каед. О нём Макс упоминает в своих письмах “Второму”. Может быть, я что-нибудь придумаю, и помогу тебе?».
«Нет, ну ты подумай: Самойлова снова за старое», – всё-таки разозлился Андрей.
«Не смей, – без обиняков напечатал Исаев. – Это не твоя война – и уже не игры. Потому что ты подставишься и подставишь того, кто помог тебе с трояном. А я не могу разделиться на три части, чтобы защитить и тебя, и его, и дочь Даниэля. Смерти моей хочешь?».
Исаев блейфовал. Ирина сдалась первой.
«Ну, ладно, – ответила Самойлова. – Только тогда и ты, пожалуйста, будь осторожней. Это какая-то скверная и крайне запутанная история. Возможно, Макс расследует похищение Евы на свой лад?.. Послушай, пожалуйста, когда ты поедешь за Максом, возьми себе напарника. Тебе потребуется помощь. Один из видеофайлов в компьютере Макса говорит, что он владеет ножевым боем и огнестрельным оружием. А я.… я не хочу увидеть тебя мёртвым. Дай мне слово, что ты пойдешь за Евой не один».
Андрей убрал руки с клавиатуры.
«Нет, Ира, – мог бы напечатать он. – Любой напарник для меня в этот раз исключается. И не потому, что я работаю один, а потому что я нашёл твоего брата. И если вдруг окажется, что я, паче чаяния, ошибся, и твой брат – преступник, то ни ты, ни кто-либо другой знать об этом не будет. Я не допущу, чтобы тебе снова сделали больно. Довольно и того, что вчера сделал с тобой я».
«Хорошо, сделаю всё, как ты хочешь, – быстро напечатал Исаев. И добавил: – Я признателен тебе за помощь».
«Не за что. Возвращайся живым. Пока», – почти дописала своё письмо женщина.
«Подожди!», – увидела она на мониторе. Помедлив, Самойлова нажала клавишу «shift» и прижала пальцем цифру семь.
«?», – прочитал на своем мониторе Исаев.
«Ира, правда, спасибо тебе. И, пожалуйста, передай то же самое Зайк (зачеркнуто) Д. Кузнецову. Я знаю, чего вам обоим стоила эта помощь», – наплевав на все игры, написал Андрей ровно то, что думал и чувствовал в эту минуту. Женщина прикусила губы. Ей оставалось всего лишь нажать на соответствующую кнопку и отключить переписку, но она медлила. Она ждала последнего чуда – одного признания, трех слов, которые бы все изменили. Но связь оборвалась. Это означало, что Андрей попрощался с ней. И Самойлова всхлипнула:
– Ты так ничего и не понял, Андрей...
Увы: Ирина Самойлова просто не могла видеть, как Исаев захлопнул крышку «Vaio». Как, сидя за столом, мучительно застонал и обхватил голову руками...
Когда в «тайник» вошёл очень довольный Кузнецов, женщина всё ещё сидела за компьютером. Прислонившись к дверному косяку, Кузнецов с улыбкой посмотрел на Иру.
«Моя, – с удовлетворением подумал он, – теперь только моя. Потому что я знал, помогая ей спасать этого мальчишку, чем обернётся вся эта помощь. Ира напишет ему, и он потянется к ней. Но Ира не простит ему своего вчерашнего поражения, потому что на первом месте у нее гордость. И вот теперь, выиграв у него раз и навсегда, она просто вычеркнет его из памяти».
– Ир… – весело позвал женщину Кузнецов. Но, погружённая в свои мысли, женщина его не слышала. – Ау, зайка моя!
Самойлова медленно подняла голову. В её беспомощных глазах Кузнецов увидел надежду, тонущую в слезах – мечту, которая медленно умирала.
– Ир, да ты что? – обомлел Кузнецов.
– Митя, прости меня. Я тебя обманула.
– Господи, да в чём? – помертвел Кузнецов.
– Я люблю его. И всегда любила.
Кузнецов на чугунных ногах подошёл к столу, за которым сидела Ирина.
– Ир, ну подожди, – неуверенно начал он. – Послушай, это же так, глупости... Просто он, видимо, снова сыграл с тобой в какую-то свою игру, вот ты и решила, что...
– Митя, – закричала женщина, вытирая слезы, – Митя, какие к чёрту игры? Я же жить без него не могу... А он... а ты... а вы... ну как же вы этого не понимаете-то?
@
8 апреля 2015 года, среда, поздно вечером.
Коттеджный посёлок «Апрелевка Парк», улица Виноградная, д. 23, г. Апрелевка.
Россия.
Сидя за столом в комнате Лейс бросил в высокий стакан с водой кубик льда и перечитал письмо, полученное от Элен:
«Лейс, привет!
Как твои дела, как отдых в Москве? Здесь, у нас в Оксфорде творится несусветное – такое, что и в двух словах не опишешь. Короче говоря, вся кафедра буквально бурлит из-за результатов твоего последнего эксперимента. Посмотри итоги сам (я вложила диаграммы отдельным письмом, как ты и просил). Лейс, результаты поразительные! После того, как мы разложили ген “azot” на экзон – участок ДНК, эукариот, несущий генетическую информацию об особи, – и цитоплазматический белок, кодирующий синтез продукта гена и имеющий четыре EF-руки (основную часть в семействе связанных кальцием протеинов) – мы создали копии гена, как ты и предсказывал, и добавили их в клетку Drosophila melanogaster.
По итогам теста у всех объектов исследования улучшилась отбраковка постаревших клеток, а по сравнению с нормой, средняя продолжительность жизни особей увеличилась на пятьдесят, а кое-где, и на шестьдесят процентов. На шестьдесят процентов, Лейс! Лейс, всё-таки ты – гений. Конгрегация университета с ума сходит, все говорят, что ты можешь смело готовиться к Нобелевской премии. Так что все мы здесь с нетерпением тебя ждём. Приезжай скорей.
С уважением, Элен Кэтчер.»
Лейс глубоко вздохнул: итак, он нашёл код бессмертия. Теперь оставалось только сохранить алгоритм чистой формулы и прописать перспективы её дальнейшего развития. На это ушёл ровно один час. В одиннадцать вечера Лейс дописал последнее предложение, сохранил работу на USB-носителе и потёр покрасневшие глаза. Его работа была закончена. Не оборачиваясь, Лейс окликнул:
