Элис Петерсон - Спустя десять счастливых лет
Есть еще одна причина, почему я не вернулась к Глитцу, – я снова начала рисовать. И это так замечательно, будто вернулась частичка меня. Конечно, у меня нет времени всерьез заняться творчеством, но я общаюсь с местным арт-дилером, которая устраивает частные выставки в центре Лондона. Ей понравились мои итальянские пейзажи, и она пообещала что-нибудь мне заказать. Когда Алфи пойдет в детский сад, а потом в школу, я приложу все усилия и попробую снова обеспечить нам жизнь искусством. С тех пор, как Олли умер, я все же получила один урок – не надо мучительно размышлять над тем, что делать, надо принимать каждый новый день таким, какой он есть. Сейчас я хочу побыть матерью Алфи. Матери-одиночке всегда тяжело, и теперь я понимаю, каково было Пиппе с близнецами и мужем, который вечно пропадает за границей. Жаль, что в детстве мы не были близки. Я поддерживала бы ее. Еще я поняла, почему ей так была нужна помощь мамы.
Алфи любит навещать бабушку с дедушкой. Когда мы приезжаем в Винчестер, то гуляем с Кейшей с курсов для молодых матерей или заходим в магазин к Анни, который по-прежнему на грани закрытия. Оскар и Тео обожают своего маленького кузена, хотя временами мне приходится следить, чтобы они не щипали его или не проверяли, проснется ли он, если ткнуть его вилкой. В Лондоне к нам часто приходит крестная Китти. Иногда она приводит с собой Стивена. Он низенький и круглолицый, но веселый, и у него умные голубые глаза. А еще Стивен более чем идеальная пара для Китти. Уж он не позволит ей им командовать. Они любят рассказывать Алфи историю, как большой монстр вытолкнул Китти из двухэтажного автобуса, а отважный супергерой Стивен бросился на помощь. Китти и Стивен всегда разыгрывают эту сцену с таким чувством, что Алфи смеется. Иногда Китти узнает искорки в его глазах, когда он хихикает.
– Так на Олли похож, – говорит она, отдышавшись.
Джейми тоже часто заходит в гости на пару с Сильви, которая явно не интересуется детьми или разговорами на эту тему, хотя изо всех сил старается не подать виду.
Часто приезжают Виктор с Кэролин. Они останавливаются в небольшой гостинице неподалеку от моей квартиры. Я рассказала им про рукопись Олли. Я наконец ее прочитала, жалея, что так долго откладывала. Может, мое мнение предвзято, но я не могла оторваться от чтения.
– Это комедия, – рассказала я Виктору и Кэролин. – Иногда я прямо вслух смеялась, однако есть и трогательные моменты. Там два персонажа, которые должны быть вместе…
– Не рассказывай, – прервала меня Кэролин. – Я тоже хочу почитать.
Смерть сына не могла не сказаться на них, они сильно постарели, и только Алфи помогает им заполнить пустоту. Виктор обещает Алфи, что когда тот подрастет, он сможет погостить у них в Нортумберленде. У них чудесный сад с овощными грядками. Виктор с нетерпением ждет возможности показать Алфи, как гусеницы превращаются в бабочек.
Время от времени мы с Алфи пьем горячий шоколад в компании Глитца в нашем любимом кафе рядом с Нью-Бонд-стрит. Но чаще всего моего мальчика навещает Джанет. Сын любит видеться с ней и играть с Вуди. Когда Алфи слышит гудок машины, то тут же радостно несется к окну. Мишель привозит Джанет раз в месяц, а сам тайком уходит в кино или на выставку. Я начала замечать, что Джанет все тяжелее опирается на его руку и гораздо медленнее ходит.
– Что-то слабовато сердечко стало, – шутит она, хотя я знаю, что дело наверняка обстоит куда серьезнее.
Во время ее недавнего приезда я все-таки набралась смелости, чтобы поговорить с ней о Джо. Кто как не Джанет может знать о нем самые важные новости, благодаря вхожему в семью Мишелю.
– Как там отец Джо? – задала я направляющий вопрос.
– В доме для престарелых под названием «Вишневое дерево». Ох, господи, хоть бы тоже там не оказаться. Но Джо решил, что так будет лучше. Ему становилось слишком тяжело.
– Ясно. А сам Джо? – Я предложила ей печенье к чаю. – Как он?
– Мишель говорит, что «Мезо Джо» процветает! Такой яркий этот парень. – Джанет ощупала печенюшку.
– С ванильным кремом, ваше любимое.
– О, чудненько. – Джанет откусила приличный кусок, но уронила часть на пол. Вуди очень повезло. – Я уверена, что Джо тебе обрадуется, – сказала Джанет, тщательно подбирая слова. Она знала, почему мы не общаемся с тех пор, как родился Алфи.
– Я очень по нему скучаю, – призналась я давным-давно, – но у нас ничего не получится, Джанет.
Я напомнила ей, какую боль ему причинила.
– А он пытался заменить Олли? – спросила Джанет.
– Нет, – буркнула я, не желая думать о том, что наговорила. – Я ему писала, когда Алфи было где-то шесть месяцев. Пригласила в гости, выслала фотографии. Он так и не ответил. – Я помолчала. – Я часто о нем думаю. Все равно…
– Ты его любишь?
– Джанет!
– Простой вопрос.
– Люблю ли я шоколад – вот простой вопрос.
– Ладно, но если ты не хочешь говорить со старой ворчуньей, то с кем еще?
Я опустила плечи.
– С тех пор, как мы с Алфи наладили новую жизнь и у меня появилось больше свободного времени, да, я начала скучать по Джо, но разве это значит, что я его люблю?
– А смогла бы полюбить? – спросила Джанет теперь уже более мягко.
– Я виновата, – отвела я в сторону глаза.
– Виновата?
– Он был лучшим другом Олли.
Тогда я решилась рассказать Джанет всю историю с самого начала, с университетских деньков. Джанет слушала, как зачарованная, даже не притрагивалась к печенью. Кое о чем я все-таки умолчала, однако общий смысл Джанет поняла.
– Наверное, он все равно уже кого-то себе нашел. — Я сунула в рот печенюшку. – Ох, Джанет, я так боюсь снова влюбиться. Одной быть намного проще. И я ведь не одна, у меня есть Алфи. Вот мой мужчина.
– В детстве, Ребекка, я совсем не хотела заводить собаку. — Я заметила, как дрожат пальцы Джанет – чашка слегка звенела о блюдце. – Зачем, если она умрет? Поэтому я спросила маму, можем ли мы вместо этого обучать собак-поводырей. Так они будут покидать нас молодыми. Я очень боялась смерти.
Я кивнула, желая услышать, к чему же этот рассказ.
– И началось. Сперва был лабрадор Билли, потом мы его отдали и взяли золотистого ретривера Мэйси, и так далее… пока мама не уговорила меня завести собственную собаку. Ею стал Пеппер, серо-белый цвергшнауцер. Он умер спустя десять лет, когда мне было двадцать два. Я рыдала целыми днями. Днями, Ребекка! Так я впервые столкнулась со скорбью, но извлекла ценный урок. Чтобы полюбить, необходимо потерять. Скорбь – это цена за любовь.
