Тьерри Коэн - Она так долго снилась мне...
Я поговорю с ней, Лиор. Я откроюсь ей, расскажу ей все. Я надеюсь, она меня выслушает и поймет, почему я столько времени скрывал правду.
ЛИОРТо, что он доверил мне, потрясло меня. И я поняла, что, поведав сейчас свою историю, он тем самым рассказал и мою. Мне захотелось поверить в его любовь, потому что это и моя любовь тоже. Идея предназначения, две встретившиеся родные души, которые узнали друг друга. Но, как он правильно заметил, меня сбила с толку слащавость и манерность романтического видения, навязываемого нам в виде всяческих штампов и клише. Я слишком долго бродила в снах, которые при каждом пробуждении делали меня еще бесчувственней, еще больше опустошали. Упустила ли я свое счастье? Прошла ли мимо человека, который мне предназначен? Тут перед глазами встало лицо Ионы — вот и очевидный ответ на все вопросы.
— Ты не оставила ему ни единого шанса. Ты не оставила ему никакой надежды на то, что он тот человек, которого ты ждала.
— Если бы это была любовь, я бы поняла это. Наши души бы узнали друг друга!
— Его душа узнала твою, ты же знаешь. Но твоя душа была погребена под слоем глупейших предрассудков и идиотских принципов, которые явились следствием твоих же собственных ошибок и любовных неудач.
Я решила избавиться от всех этих болезненных вопросов и заглушить терзающий меня внутренний голос, написав письмо Рафаэлю. И осознала, что, если я начну защищать эту девушку, я тем самым обвиню себя. Выказывая свою жалость к ней, я признавалась в собственной трусости. Я сама была этой подозрительной, разочарованной девушкой, я сама боялась любви. Меня вело какое-то откровение, словно, стряхнув с себя паутину лжи, я высвободила огромное количество энергии и очистила разум.
ИОНАЯ слонялся по книжному магазину, мысли мои блуждали где-то в виртуальном пространстве и крутились вокруг нашей электронной переписки. Мсье Гилель украдкой наблюдал за мной с весьма обеспокоенным видом.
Я ничего не рассказал ему о письмах, поскольку боялся его вновь разочаровать.
Поэтому я не заметил, как открылась входная дверь, а тотчас услышал, как знакомый голос приветствует мсье Гилеля. Тот, конечно, сразу расплылся в улыбке и направился к ней.
— Здравствуйте, девица-красавица! Вы теперь редкая птица в наших краях! У меня из-за вас стремительно падают показатели по продажам!
Она засмеялась и обернулась ко мне.
— Вам сегодня не удастся на мне заработать, потому что я пришла увидеться с Ионой, — ответила она и радостно улыбнулась мне.
Почему она решила прийти сюда? Ответ, утешительный для меня, но и одновременно будоражащий: Рафаэль Скали попал в цель, ему удалось поколебать ее принципы. Неутешительный, и притом более правдоподобный — ей нужно мое мнение, мой совет по поводу Рафаэля Скали. Именно эта мысль и укрепилась в моей голове и заранее наполнила мою душу горечью.
Мсье Гилель обернулся ко мне, неудачно пытаясь скрыть свою радость.
— Тут он, тут… Иона, ты можешь идти, я закрываю магазин, — бросил он мне.
Я подошел к ней, робея ничуть не меньше, чем при нашей первой встрече.
— Привет. Давно не виделись.
— Да, давно. Дней десять, наверное, — ответила она.
— Одиннадцать, — уточнил я. — Точно, одиннадцать.
— Ладно, одиннадцать. Я прошу прощения, мне просто нужно было какое-то время побыть одной.
— Неприятности?
— Да не то чтобы неприятности… Всякие сомнения. Когда я в таком состоянии, я предпочитаю самоустраниться.
Я взял куртку и вышел вслед за ней. О каких сомнениях она говорила?
— Я тебе нужен? — спросил я, когда мы оказались на улице.
— Нужен ли ты мне? — переспросила она, нахмурив брови.
— Я хотел сказать… Ты хочешь поговорить со мной о том, что у тебя случилось?
Она загадочно улыбнулась.
— Нет, я не для этого пришла. Я просто была неподалеку… Ну и вот.
— Зайдем в кафе, выпьем по стаканчику? — предложил я.
— Не сегодня. Но, если хочешь, можем прогуляться до моего дома. Это тут недалеко, в десяти минутах ходьбы, а погода вроде неплохая.
Мы некоторое время молчали, вроде как беззаботно прогуливались.
Потом я спросил, как себя чувствует ее больная подруга.
— Плохо себя чувствует. Совсем плохо, — грустно ответила она. — Жизнь по капле уходит из нее с каждым днем.
Она снова замолчала.
— Рафаэль Скали рассказал тебе о нашем разговоре?
Ну вот, началось.
— О вашем разговоре? — переспросил я, вглядываясь в ее лицо и пытаясь угадать ее мысли.
— Ну, о имейлах.
— Нет, ничего не сказал, — ответил я, сам не понимая почему.
Но это ее, кажется, обрадовало.
— Я попыталась убедить его вновь начать писать.
— Вот как…
— Он возражает. Одновременно удачно и не очень. Некоторые его доводы вполне разумны, но их с тем же успехом можно обернуть против него.
— Он влюблен, — сказал я. — И это сбивает его с толку.
— А ты ее знаешь? Знаешь эту его возлюбленную?
— Да, немного.
Она подняла голову, взглянула с любопытством.
— Кто она? Как она выглядит?
Она не сводила с меня глаз, нетерпеливо ожидая ответа.
— Почему тебя это так интересует?
— Да потому что… может, это глупо, но мне кажется, что такой человек, как он, может влюбиться только в необыкновенную девушку. Что-то в ней должно быть удивительное!
— Такой человек, как он? Ты что, считаешь, что писатели какие-то высшие существа?
— Нет, что ты! Я имею в виду, такой чувствительный человек, так много значения придающий чувствам.
— В общем, это вполне простая девушка. Очень красивая. Но у нее не броская красота, а сдержанная, такая, которую могут понять только те, кто умеет ее разглядеть. Она ранимая, нежная и такая же чувствительная, как и он.
— Я смотрю, она тебе тоже нравится, — усмехнулась Лиор.
— Она понравится любому человеку с умом и сердцем.
— А ты часто встречаешься с Рафаэлем Скали?
— Ну, так, он появляется время от времени.
— А можно попросить тебя об услуге?
— Пожалуйста.
— Хотелось бы, чтобы ты меня как-нибудь с ним познакомил.
Ну вот и настоящая причина ее прихода. Рафаэль Скали. Вечно этот писака.
Я замолчал, пытаясь осознать смысл и последствия этой просьбы.
— Не хочется надоедать ему. Но я хочу все-таки довести до конца свой план и убедить его вновь заняться литературой, я тебе говорила. Для меня это превратилось в какую-то навязчивую идею. И дополнительное обстоятельство: я хочу знать, как выглядит автор книги «В тиши ее молчания».
— Обычный человек.
— Ну конечно, вот я и хочу убедиться, как обычный человек мог показаться мне таким необыкновенным… это важно для меня.
Мы подошли к ее подъезду.
— Ладно. Я это сделаю.
— Когда?
— При первой же возможности.
— Хочешь, поднимемся? Познакомлю тебя с Эльзой.
— Нет, мне пора домой, — услышал я свой ответ.
Хотелось остаться одному, стряхнуть с себя всю ложь, всю фальшь этой встречи.
— А, ну как хочешь, — сказала она с плохо скрываемым разочарованием.
Я сухо чмокнул ее на прощание и повернулся, чтобы уйти, но тут она окликнула меня:
— Иона?
— Да?
— Что-то не так?
— Нет, все в порядке.
— Я сказала или сделала что-то, что тебя задело? — растерянно спросила она.
— Нет, абсолютно. С чего ты взяла?
— Не знаю. У тебя такой странный вид…
— Просто немного устал.
Она недоверчиво тряхнула головой, махнула мне рукой и ушла.
ЛИОРПо дороге в книжный я чувствовала, как кровь стучит в висках, как замирает дыхание. Огромный огненный шар горел в моей груди и наполнял все тело огромной, могучей энергией.
Первый раз в жизни я решила действовать сама, не томиться в ожидании. Я хотела знать, хотела понимать, что происходит. И я хотела опять увидеть Иону. Я хотела по-другому взглянуть на человека, который занимал все мои мысли. Хотела знать, нужно ли открыться ему, прекратить всю свою игру и позволить чувствам вырваться наружу.
Ты входишь в книжный и слушаешь, что подскажет тебе сердце. Не нужно играть. Перестань играть. Не лги себе. Лишь одно мгновение, Лиор. Чтобы все не испортить, чтобы лучше представить себе ситуацию.
Как он посмотрел на меня! Нежно, удивленно и так радостно. И все эти переживания — из-за меня.
Словно звезда разорвалась во мне, разлетелась на тысячу осколков, наполнила все мое существо теплыми радостными частицами, маленькими звездами, крохотными галактиками, которые будто смывали с меня все то, что меня когда-то испачкало.
Я увидела маленького мальчика, про которого мне говорил Рафаэль, увидела мужчину, который его скрывал. Оба мне понравились.
— Ты теперь ведь все поняла, Лиор, правда?
