Рональд Х. Бэлсон - Исчезнувшие близнецы
Вы даже представить не можете, насколько важны были продукты, которые передавал Зигфрид, – этого было достаточно, чтобы противостоять болезням. У нас уже заканчивались запасы угля, но близился апрель, и мы вздохнули с облегчением, что пережили еще одну зиму.
Я возвращалась домой с работы, радуясь предстоящей встрече с близнецами, когда из темного переулка мне навстречу шагнул немецкий солдат.
– Фрау Шейнман, – негромко позвал он.
– Зигфрид! Ты пришел к нам в гости? Каролина сейчас на работе, но Мюриэль с малышками дома. Рахиль с Лией хотят поблагодарить тебя за молоко, еду и уголь.
Он оставался серьезен.
– Я только что получил приказ. Десять минут назад. Меня посылают в Украину. Поезд скоро отходит.
Он достал из кармана клочок бумаги:
– Вот адрес моей матери. Она живет на ферме в нескольких километрах от Регенсбурга в Баварии. Я уже написал ей, рассказал, что женился на Каролине. Написал, что моя жена приедет к ней, только не знаю когда. Написал, что мы хотим жить с ней на ферме. Надеюсь, что мое письмо дойдет, но война… Передайте Каролине, что если я погибну, то она должна поехать к моей матери и сказать, что мы поженились. Теперь они моя семья.
Он повернулся, чтобы уйти, но я положила руку ему на плечо.
– Зайди, попрощайся с Мюриэль и малышками, которые выжили благодаря тебе. Они такие красивые.
Зигфрид покачал головой:
– Не могу.
Я потянула его за рукав:
– Нет, можешь.
Мы вошли в гетто и спустились в подвал, где Мюриэль качала на руках малышек. Сначала Зигфрид смущался, но, когда Мюриэль передала ему дочек, ахнул, на глаза его навернулись слезы.
– Красавицы!
– Они живы только благодаря тебе, Зигфрид, – сказала Мюриэль. – Они красивые и здоровые только потому, что о них заботился немецкий солдат.
Он что-то пытался сказать, но из-за рыданий ничего расслышать было нельзя. Единственное, что я поняла: «Черт побери эту безбожную войну!» Он прижал к себе малышек и сел на кровать.
– Кто из них кто? – спросил он.
– Это – Рахиль, а это – Лия.
Зигфрид поцеловал дочек:
– Прощай, Рахиль. Прощай, Лия. Надеюсь, мы скоро увидимся.
Он передал детей Мюриэль и поспешно вышел из комнаты. Тогда я видела Зигфрида в последний раз.
Я спрятала бумажку с адресом его матери подальше в свой вещмешок.
Когда Каролина вернулась домой, мы рассказали, что приходил Зигфрид.
Она подошла, взглянула на своих спящих крошек.
– Я же говорила, что он нас любит. Говорила, что он заботится о нас. Он очень добрый, Лена. Он сделал все, что мог, чтобы мы выжили. Для него это было непросто.
Через две недели майор Фальштайн созвал собрание, на котором выступил перед работницами.
– Мы получили приказ закрыть цех пятнадцатого апреля. Все материалы будут перевезены на другие фабрики. Гетто на северо-востоке будет снесено, всех евреев переселят. Придут эшелоны, которые отвезут вас на другие предприятия. Каждой из вас я дам отличные рекомендации. – Он тяжело сглотнул. – Конечно, большими полномочиями я не обладаю, но все же попрошу, чтобы каждую из вас отправили в то место, где ваш талант швеи будет оценен по достоинству. Мне очень жаль. Искренне жаль…
Я могла думать только о детях. Как их защитить? Я уже знала, какая судьба уготована еврейским детям. Знала, что их ждет, когда они покинут эшелон. Той ночью мы собрались в подвале.
– У нас остались считаные дни, – сказала я. – Нужно найти дом для Рахили и Лии.
– Зачем искать им дом? – удивилась Каролина. – Я лучшая швея. Фальштайн даст мне рекомендации. Я заберу девочек с собой туда, куда меня пошлют. Ты тоже поедешь с нами, Лена, будем работать посменно, как здесь. Мы будем все вместе.
– В трудовом лагере тебе не позволят оставить детей.
– И что же мне с ними делать? – Голос ее сорвался.
В ответ я лишь покачала головой.
– О нет! Они не могут забрать моих детей. Я спрячусь с ними здесь, в гетто.
– Они вычистят все гетто. Ты же видела их на перекличке. Они обыщут каждый уголок.
– Подвал они никогда не обыскивали!
– Уверена, что в этот раз ни один уголок не останется без внимания. Кроме того, Каролина, они намерены разрушить гетто. Снести все здания бульдозером.
– Я не позволю им забрать детей! – горячо воскликнула Каролина.
Я достала из вещмешка сложенный лист бумаги.
– Это адрес матери Зигфрида. Он написал ей, чтобы она тебя ждала.
– И что нам с ним делать? Как мне добраться до Баварии?
Я вздохнула:
– У меня есть идея. Ты можешь довериться полковнику Мюллеру, чтобы он отправил тебя с близнецами к матери Зигфрида?
– Нацистскому полковнику? Разумеется, нет! Что за мысль? Нацисты убивают еврейских детей.
– Я полковнику Мюллеру доверяю.
– Почему ты ему доверяешь? Неужели ты думаешь, что он дослужился бы до полковника, если бы дружил с евреями?
– Я не могу сказать почему. Просто доверяю. И думаю, что ты можешь положиться на мое мнение.
Мюриэль подошла к Каролине и обняла ее:
– По-моему, выбор у нас невелик.
Потом мы стояли втроем, обнявшись. И я сказала:
– Завтра вечером я поговорю с полковником.
Глава тридцать первая
На следующий день после работы я оставила близнецов с Мюриэль и отправилась к полковнику Мюллеру. Вечер выдался на удивление теплым для весны – площадь повидала множество таких вечеров, когда здесь гуляли немцы. Но стоял апрель 1943 года, и в Хшануве царила тишина. Большинство немцев уехали. В гетто практически никого не осталось. По дороге к дому я не встретила ни души.
Когда я пришла, было уже девять вечера. В гостиной горел свет. Ах, если бы можно было повернуть время вспять! Если бы я могла открыть дверь и вновь оказаться в 1938 году! Я несколько минут постояла на пороге, потом постучала.
Дверь открыла Эльза и недоуменно уставилась на меня. Она держала бокал с мартини и была одета в длинное, в пол, расшитое блестками черное вечернее платье. Ее белокурые волосы были собраны сзади заколкой с жемчугом. Она посмотрела на меня и поморщилась, как будто наступила на слизняка.
– Как я понимаю, ты пришла к моему мужу?
– Да, пожалуйста, если не возражаете.
– Ох, как я рада, что мы возвращаемся из этой польской дыры в Берлин. Жди здесь. – Она развернулась и скрылась в доме, хлопнув дверью.
«Полковника переводят в Германию, – подумала я. – Очень хорошо. Он сможет найти способ отвезти детей в Регенсбург».
Полковник Мюллер вышел на крыльцо, одетый в парадный мундир с погонами и аксельбантами, с рядами медалей и орденов на груди. Он жестом отозвал меня в сторону.
– Ты что здесь делаешь? С ума сошла? Я же сказал тебе не приходить!
– Мне требуется помощь.
