Гарольд Роббинс - Воспоминания минувших дней
Дела двигались медленно. Дэниэл сразу начал обзванивать региональные организации профсоюза, пытаясь наладить контакты с их руководителями. Те разговаривали достаточно дружелюбно, но до поступления указаний от Макдональда отказывались выполнять какие-либо поручения. Дэниэл пытался связаться с Макдональдом, но всякий раз, когда он набирал номер его питтсбургского офиса, того на месте не оказывалось. Правда, секретарша всегда говорила, что шеф обязательно перезвонит ему.
В пятницу все газеты были полны сообщений о пресс-конференции Мюррея. Особенно часто цитировалось его выражение насчет «банды». Журналисты вообще были падкими на резкие изречения, и даже Габриэль Хиттер использовал его в своей информационной радиопередаче.
Дочитав газету, Дэниэл протянул руку к телефону. Он был слегка удивлен, услышав в трубке голос Мюррея.
— Поздравляю, кажется, конференция прошла блестяще. Твои слова попали во все газеты.
— Спасибо. — Мюррей был явно польщен. — По-моему, общественное мнение понемногу меняется. Люди начинают понимать, кто мы такие и чего желаем добиться. Ну, а ты как?
— Фактически я пока даже не начал работать. Просто сижу здесь, и все. Если так пойдет и дальше, я скоро сойду с ума.
— Не понимаю, — удивился Мюррей. — Ты говорил с Дэйвом?
— Я никак не могу ему дозвониться, а на местах никто не знает о моем назначении. Я здесь, как в тюрьме.
— Хорошо, я поговорю с Макдональдом.
— Если тебе трудно, то не надо, — отказался Дэниэл. — У тебя и так проблем хватает. Послушай, может, мне лучше уехать?
— Нет, нет, я поговорю с ним. Если у тебя какие-то проблемы, я должен их решить.
— Ты мне ничего не должен. — К тому же, я давно не видел сына. Мало того, что он растет без матери, так у него сейчас нет отца.
— Побудь здесь до конца месяца. Если к тому времени ничего не прояснится, уезжай.
— Хорошо.
Дэниэл положил трубку, достал бутылку виски и повернулся к окну. Шел дождь, фонари один за другим выключались, и город медленно погружался во тьму.
Дэниэл почувствовал себя узником. Он подошел к двери и выглянул наружу. В офисе уже никого не было, и только в дальнем углу склонилась над пишущей машинкой какая-то девушка. Часы показывали пять.
Да, в профсоюзе изменилась не только организация. Раньше штаб-квартира была для людей домом, после работы они не расходились, а собравшись вместе в одной из комнат, вели долгие разговоры о настоящем и будущем. Сейчас же профсоюз ничем не отличался от любого другого предприятия. В пять часов уже никого не было.
Держа в руках стакан, Дэниэл подошел к девушке.
— Что вы занимаетесь?
— Печатаю отчет для мистера Джерарда. Он потребуется ему в понедельник утром.
— Мистер Джерард? Из какого он отдела?
— Из юридического.
— А вас как зовут?
— Нэнси.
— Скажите, Нэнси, вам правится работать в профсоюзе?
Нэнси опустила глаза и взглянула на машинку.
— Работа, как работа, — ответила она.
— Нет, я хочу спросить, почему вы пошли именно в профсоюз? — Дэниэл слегка изменил свой вопрос. — Вы хотели помогать рабочему движению, участвовать в борьбе за улучшение условий труда или пришли просто так?
— Я не очень понимаю, о чем вы говорите, — сказала Нэнси. — Я пришла по объявлению и, хотя здесь платят только пятнадцать долларов в неделю, стала работать.
— Вы считаете, у вас плохая зарплата?
— Обычно за такую работу платят девятнадцать долларов в неделю. Но сейчас трудно найти новое место.
— Создайте профсоюз и начните бороться за повышение зарплаты. — Дэниэл улыбнулся. — Хотите выпить?
— Нет, спасибо, мне надо закончить работу.
— Хорошо, — Дэниэл повернулся и пошел к кабинету.
— Мистер Хаггинс! — окликнула его Нэнси. — Можно задать вам вопрос?
— Пожалуйста.
— Извините, здесь ходят разные слухи по поводу того, что вы здесь делаете и в каком отделе состоите. Вы довольно таинственный человек…
— Вы когда-нибудь слышали о тюремном отделе? — засмеялся Дэниэл.
— О тюремном? По-моему, нет.
— Так вот, я оттуда.
Когда Дэниэл вышел из офиса и направился к стоянке, дождь еще не кончился. Заведя мотор и включив фары, он задумался. Ехать домой не имело смысла. Он уже прочитал все сегодняшние газеты, и мысль о вечере у радиоприемника с бутылкой не привлекала его. Сначала он подумывал отправиться в кино, но, решив, что это не развеет тоски, повернул на юг, к заводу «Рипаблик Стил», где он когда-то помогал создать отделение профсоюза. Остановившись у бара, он вошел и огляделся. Бар заполнили шахтеры, отдыхавшие после проведенного в пикете дня. У стены стояли транспаранты: «Рипаблик Стил бастует», «Даешь нормальную зарплату!». Некоторые были отпечатаны в типографии, но большую часть написали сами рабочие.
Подойдя к стойке, Дэниэл заказал двойную порцию виски. Пока бармен выполнял заказ, он посмотрел в зал. Виски пили только двое, остальные держали в руках пивные кружки. Забастовка многое изменила в жизни рабочих, в том числе и их алкогольные пристрастия.
Когда бармен поставил на стойку стакан виски, взял долларовую купюру и выложил сдачу, Дэниэл, направляясь к столику, вдруг услышал, как из глубины зала кто-то окликнул его.
— Эй! Большой Дэн, это ты? — Обернувшись, Дэниэл увидел в углу знакомого рабочего, одним из первых вступившего в свое время в профсоюз.
— Привет, Сэнди! — радостно сказал он.
— Ты здесь? — Сэнди взял свою кружку и начал пробиваться к нему. — Не ожидал тебя увидеть.
— Почему?
— Говорили, ты в Калифорнии.
— Я уже давно вернулся.
— А почему не заходил? — Сэнди имел в виду штаб-квартиру местного отделения профсоюза.
— Я был в Чикаго. У меня теперь новая работа.
— Об этом тоже ходили слухи.
— Не знал, что люди так интересуются мной. Что они еще говорят?
— Разное. По всей видимости, вопрос Дэниэла поставил Сэнди в тупик.
— Дайте еще виски! — сказал Дэниэл бармену и повернулся к Сэнди: — Пошли сядем где-нибудь.
Они присели за столик.
— Давай выпьем за встречу, — он придвинул Сэнди стакан. — А потом ты расскажешь мне, что говорят люди.
Сэнди взглянул на стакан, потом на него.
— Глупости говорят, я им не верю. Говорили, ты был против забастовки. А еще ходили слухи, что ты близко сошелся с кем-то из семьи Гердлера, и сейчас тебя просто прячут, чтобы уберечь от гнева рабочих.
— А что они думают по этому поводу? — Дэниэл кивнул в сторону посетителей.
— Посмотри на них, — с презрением сказал Сэнди. — Одни итальянцы, шведы, да черные. Думать сами они не могут, поэтому всему верят.
— А им говорят, что мне нельзя доверять?
Дэниэл сделал жест официанту, и тот вновь наполнил их стаканы.
— Ну, как у вас дела? — спросил он. — Завод остановился?
— Не совсем. Процентов сорок работают. Когда Гердлер сказал, что больше не возьмет никого из забастовщиков, многие вышли на работу. — Сэнди отхлебнул виски. — А что думают наверху?
— Сегодня я говорил с Мюрреем. По его мнению, все идет нормально, он очень рассчитывает на демонстрации в День Памяти. Гердлер должен увидеть нашу силу.
Сэнди кивнул.
— У нас тоже будет большой митинг. Соберутся все, кто работает на «Рипаблик Стил», а потом в «Сэмс Плэйсе» начнется конференция. Будет около трехсот человек.
— В «Сэмс Плэйсе»? В том зале, где мы собирались раньше?
— Да. Было бы неплохо, если бы ты тоже пришел туда.
— Я тоже так думаю.
— Понимаешь, Дэвис, ну, тот парень, которого прислали тебе на смену, больше похож на профессора, чем на профсоюзника. Мне кажется, он никогда в жизни не работал. Конечно, он говорит правильные вещи, но я все время думаю, что он выучил это в школе. Они не могут снова назначить тебя к нам?
— Не знаю. — Дэниэл встал и протянул руку. — Их замыслы для меня тайна. Ну, ладно, я пошел.
— Счастливо.
Выйдя из бара, Дэниэл пересек улицу и подошел к машине. Внезапно из-за угла появились трое, и он почувствовал, как напрягаются мускулы на шее.
— Большой Дэн? — вдруг спросил один из них.
— Да.
— Иди отсюда, нам такие не нужны.
— Я нормальный гражданин и могу ходить, где угодно.
— Плевать мы на это хотели. Ты продал нас Гердлеру за его племянницу. Ты — предатель.
Мужчины подошли ближе. Дэниэл протянул руку к кобуре и вытащил пистолет.
— Стойте, где стоите, — сказал он, пытаясь говорить как можно спокойнее. — Или я не поручусь за вашу жизнь.
Они остановились.
— А теперь перейдите на другую сторону улицы. И без глупостей.
Мужчины направились к бару. Проводив их взглядом, Дэниэл сел за руль. Когда машина тронулась с места, они бросились за ним.
