Саша Нерозина - Секретный дневник русского олигарха
– Был? – Галинский спросил с прищуром в глазах.
– Да, господин. Печально, но его больше нет с нами. – Мистер Z знал это лучше, чем кто-либо, ведь именно он убрал врача накануне, инсценировав разбойное нападение с целью ограбления.
– Ну что ж, так оно даже лучше, – сказал Галинский равнодушным тоном, явно не желая вникать в детали. – У нас началась новая жизнь, мой друг, – продолжил он повеселевшим голосом. – Скучно нам теперь точно не будет! – Он отпил ещё немного виски. – Жаль, тебе не понравилась моя шутка с отпечатками пальцев на люке.
– Я думаю, это было рискованно.
– Вздор! – Галинский засмеялся. – Ты просто не улавливаешь утончённости и элегантности этой шутки. Мне кажется, что это первоклассный прикол. Я, например, боюсь, что эти идиоты из полиции даже не найдут эти отпечатки.
– Я думаю, вы недооцениваете Скотланд Ярд; специалистов там немало, – сказал Мистер Z спокойным тоном.
– Ну и хорошо! – Галинский махнул рукой. – Я очень надеюсь, что они найдут отпечатки. Держу пари, что они голову сломают, пытаясь понять, как они туда попали. Помимо отпечатков я оставил им ещё один подарок, который заведёт в тупик не только расследование моей смерти, но и моей жизни. – Галинский громко рассмеялся. – Я тебе как-нибудь расскажу на досуге.
Мистер Z понимал, что речь шла о секретном дневнике; Галинскому было и невдомёк, что в это самое время его дневник уже лежал в камере хранения, дожидаясь своего первого читателя, из КГБ.
– За нас? – Галинский поднял бокал.
– За вас, господин.
Глава 38
Кот на крыше
Кофе в пластиковой чашке постепенно охлаждался. Мистера Z это мало волновало; он и не хотел кофе, просто зачем-то чашку наполнил автоматически, его мысли были в другом месте. В этот самый момент Галинский лежал на хирургическом столе, ему делали пластическую операцию. Согласно планам хирурга, процедура, включавшая круговую подтяжку лица, изменение носа, оторинопластику, блефаропластику, а также имплантаты на щёки и подбородок, была довольно сложной и должна была длиться около четырёх часов. На этот момент врачи были уже на полпути.
Мистер Z не мог дождаться конца этой операции и чувствовал себя довольно нервозно. Сидя в одиночестве на удобном стуле в зале ожидания, он сильно переживал, несмотря на все усилия внимательного персонала больницы, а также спокойную классическую музыку, играющую где-то на заднем плане. Что-то беспокоило его, но он не мог понять, что именно. Мистер Z снова заглянул в свою чашку и размешал её содержимое ложкой, но так и не пригубил. А ещё через пару минут он бросил стаканчик с нетронутым кофе в мусорный ящик, стоявший рядом. Он встал и в который раз подошёл к журнальному столику, заполненному всевозможным чтивом. Безо всякого намерения прочитать что-нибудь он взял один из журналов и бесцельно покрутил его в руках, прежде чем снова вернуться на своё место.
Внезапно он услышал какой-то шум – хлопанье дверей и звуки шагов. Мистер Z тут же вскочил на ноги и увидел медсестру, пробежавшую мимо него с паническим выражением лица.
– Что происходит? Что случилось? – Мистер Z попробовал поймать её за рукав, но она ускользнула и побежала вниз по коридору, где исчезла за углом. Несколько секунд спустя она выскочила из-за того же угла в сопровождении троих людей в халатах, двое из которых были докторами. Все четверо поспешили к операционному столу, где находился Галинский. Сердце Мистера Z бешено заколотилось: что-то здесь было не так.
Не раздумывая больше ни секунды, Мистер Z подбежал к операционной и распахнул дверь. Внутри он увидел хаотично перемещающуюся группу докторов и медсестёр вокруг стола, двигавших какое-то оборудование и подсоединявших контакты к лежащему на столе Галинскому. Мистер Z понял, что они пытаются запустить его сердце. Галинский был мёртв. Неожиданно перед глазами Мистера Z все поплыло. Он замер, не в состоянии ни думать ясно, ни говорить; он почувствовал слабость в ногах и в первый раз в своей жизни понял, что теряет сознание.
В суматохе одна из медсестёр наконец заметила его в дверях.
– Что вы здесь делаете? Вы не можете находиться в операционной. Да вы весь белый, вам что – плохо? – Она схватила его за плечи обеими руками и вывела из операционной в коридор. Как только она посадила его на стул, Мистер Z пришел в себя. Он не мог понять, что происходит. Головокружение, лёгкие покалывания по всему телу и волна эмоций, нахлынувшая на него, были ему совершенно незнакомы, хотя и считались типичными признаками шокового состояния. Мистер Z никогда не испытывал ничего подобного, но, с другой стороны, он никогда и не терял кого-нибудь, кого он искренне полюбил.
Пытаясь снова овладеть своими телом и разумом, Мистер Z отшлёпал себя по щекам, сделал несколько глубоких вдохов и досчитал до двадцати и обратно. Он быстро возвращался к своему нормальному состоянию и за считанные моменты становился все тем же Мистером Z с холодным и расчётливым умом. Встав на ноги, он решительно шагнул в операционную, на этот раз полностью взяв себя в руки. Игнорируя медсестру, которая опять пыталась вытолкать его взашей, он подошёл к столу, где лежал бездыханный Галинский с наполовину зашитым лицом. В операционной больше не было паники, борьба за жизнь Галинский была проиграна.
– Что здесь случилось? – сказал своим громким командным голосом Мистер Z, адресуя вопрос главному хирургу, доктору Карлосу.
– Не могли бы вы подождать снаружи? Я буду с вами через одну минуту. Вам нельзя здесь находиться, – ответил доктор Карлос с озабоченным и расстроенным видом.
– Нет, говорите сейчас. Что здесь случилось? – Стальные глаза Мистера Z выглядели ужасающе. В комнате все немедленно замолчали.
– Его сердце не выдержало, – сказал доктор Карлос чуть дрожащим голосом. – Я боялся, что это может случиться. Господин был уже не молод, и у него имелись проблемы с сердцем и высокое кровяное давление. Я хотел сделать операцию в два захода, поэтапно, не за один раз; часть даже под местным наркозом, но он настоял на том, чтобы всё сделать в один присест. Всё шло ровно, но внезапно сердце остановилось.
– А не мог кто-нибудь вмешаться в работу оборудования или в состав медикаментов? – Мистер Z внимательно оглядел всех присутствующих в операционной.
– О! Санта Мария! Как вы могли сказать такую вещь? Невозможно. Никогда! – буквально прокричал доктор Карлос, обиженный таким предположением. Мистер Z пристально посмотрел в глаза доктору и понял, что тот говорит правду. Если тут и были злоумышленники, то доктор о них точно ничего не знал. Мистер Z снова обвел глазами операционную, медленно переводя взгляд с одного на другого, на всякий случай запоминая каждое лицо. Никто не посмел даже шевельнуться, все словно замерли, охваченные страхом и напряжением. В полнейшей тишине казалось, что каждый из присутствующих слышал стук собственного сердца. Наконец, повернувшись к доктору Карлосу, Мистер Z заговорил низким голосом:
– Позаботьтесь о теле, перевезите его в морг. Обо всех формальностях, документах и похоронах позаботится моё доверенное лицо – адвокат в Монтевидео. Я свяжусь с ним немедленно, и он скоро сюда прибудет. Встретьте его и окажите ему полное содействие. – Мистер Z говорил, словно отдавая приказ, не подлежащий обсуждению. – Он же позаботится о независимой экспертизе. Вам не о чем тревожиться, если эта смерть произошла естественным путём, доктор. Если же найдётся какой-то подвох, то начинайте молиться своей Санте Марии. – Мистер Z ещё раз грозно оглядел всех присутствующих, но кроме ужаса в их глазах так ничего и не заметил. – Теперь оставьте меня с телом на минуту, мне нужно попрощаться.
Доктор Карлос торопливо вышел из операционной, а за ним и все остальные. Минутой позже, когда доктор вернулся в операционную, Мистера Z там уже не было. Никто не видел его выходящим из комнаты; куда он делся – было непонятно, он просто-напросто исчез.
Крыша больницы была плоской и, к сожалению, не обеспечивала хорошего прикрытия, но она была идеальной для перехвата радиоволн. За последние десять минут Мистер Z перехватил сотни радиосигналов своим миниатюрным портативным сверхчувствительным приёмником, с которым никогда не расставался, в надежде уловить что-то важное. Он лежал плашмя на спине с закрытыми глазами, внимательно прислушиваясь к быстро меняющимся звукам. Мистер Z был похож на змею, поджидающую свою жертву; ничто не могло отвлечь его от его цели – ни шум улицы, ни моросящий дождь, стекающий с его лица сотнями мелких капелек холодной воды.
Интуиция Мистера Z, которой он научился безоговорочно доверять, на этот раз подсказывала ему, чтобы он не тратил своё время напрасно. Что-то было не так, что-то не сходилось. Галинский умер не потому, что его сердце не выдержало нагрузки. Нет, он был убит. В этом Мистер Z был абсолютно уверен, не имея при этом ни единого доказательства. Он был уверен, что результаты токсикологической экспертизы ничего не покажут, это могло бы убедить большинство людей, но не Мистера Z. Как никто другой, Мистер Z знал, что такое убийство могло быть выполнено без всяких следов. Чтобы проверить свои подозрения, он надеялся перехватить убийц, которые, согласно его профессиональному опыту, могли всё ещё находиться где-то рядом.
