Лучшие люди города - Кожевина Катерина
– Вы тут лежите на высоких подушках, прям как Ленин в мавзолее.
Слава и раньше демонстрировал интерес к истории.
– Ты совсем дебил? Не слушайте его, Лен Фёдоровна, вы гораздо красивее. – Соня выкатила на Славу жирно обведенные глаза.
– Как вы… ну, позавчера? – Лена начала разговор о землетрясении, хоть мало что помнила. Ей хотелось выговорить свой страх, который все еще колол между ребер.
– Мы-то не первый раз замужем. Миссис Поттер всех через задний вход вывела. – Таня перестала ронять слезы и наводила порядок на тумбочке, смела ладонью крошки, выстроила клином мандарины.
– Да нормально так было. Крутой движ, мне понравилось. – И вслед за Вовчиком все стали наперебой, через смешки рассказывать, как бежали по улице, изображать вой сирены, передразнивать лица испуганных родителей. Да, да. IDDQD.
Утром перед выпиской Лену отправили на повторную КТ. Кажется, рентгенолог в молодости мечтал работать фотографом. Он кружил вокруг кушетки и приговаривал: «Головочку вот так поверните! Еще чуть-чуть. Замеча-а-ательно! Лежите ровно. Сейчас сделаем снимочек!» Пока Лена в палате ждала результатов, о дверной косяк постучал капитан Локоть. Он, пригнув голову, сделал три неуверенных шага до центра комнаты и спросил:
– Можно?
Лена улыбнулась.
– Но вы ведь уже вошли.
– Ах да! – Он подтянул к себе тонконогий стул, достал папку и попытался открыть ее, но бегунок двигался со скрипом, воюя с молнией за каждый сантиметр. – Вы были правы. Эти идиоты во всем признались.
– Какие именно?
– Ну, этот Козлов. И еще два его собутыльника.
– Серьезно?
– Угу. Там история какая. Козлову рассказали старики, что в этих местах, где началась стройка завода, можно поймать рыбу калугу. Нерестится в камышах. Дескать, заплывает к нам раз в несколько лет. Они ее с Шишигиным четыре года караулили. И еще у них был третий подельник – Попков. А тут – бах, всё забором огородили, охрану поставили, все дела. А эта рыба – уже смысл их жизни.
– Что? Калугу?
– Ну да, как город в Подмосковье.
Лена решила не менять его картину мира.
– И что, из-за какой-то рыбы они решили воевать с заводом?
– Это не просто рыба. Она из Красной книги. За одну такую рыбу на черном рынке можно выручить 5–6 миллионов. Весит она почти тонну. И выглядит – не дай бог приснится ночью, калекой проснешься.
– А на что они рассчитывали?
– Хотели стройку остановить. Или чтобы ее в другое место перенесли. Сначала пытались взять на испуг. Народ у нас суеверный. Купили краситель, подгадали время, когда смена начнется. Попков подъехал к мостику выше по течению и всыпал в воду несколько мешков этого порошка. Типа, река крови.
– А на заборе тоже они надпись сделали?
– Ну конечно. Потом решили провода подрезать. Но чтобы никого случайно не убить, Козлов подрезал сам себе, пока все ушли на обед.
– Вот жулик! Мы ему еще и компенсацию заплатили за травму на рабочем месте!
– Ну а потом они пошли на крайние меры. Из-за массового отравления стройку точно могли прикрыть.
– И чем они травили?
– Да каплями, которые алкоголикам дают, чтобы они не бухали. Про капли Колме слышали?
– М-м-м… нет.
– Они, если с алкоголем смешать, вызывают тошноту, рвоту, жар. Не имеют ни цвета, ни запаха. В тот день Шишигин праздновал день рождения. Принес на обед ящик водки. Пока водку разливали, Козлов прокрался на кухню и несколько бутыльков этих капель вылил в кастрюлю с супом. Короче, мужикам всем поплохело.
– Нда. Но до проверок дело не дошло. А что ж они признались-то сразу?
– После этих капель несколько особо пьющих мужиков чуть коньки не отбросили. И Попков в том числе. Он всю неделю пил до этого, поэтому капли на нем жестко сработали. А Козлов еще и набожным оказался. Испугался, что чуть грех на душу не взял. Еще зачем-то признался, что с женой соседа переспал.
От всех этих новостей голова снова разболелась, но зато она почувствовала радость. Хорошо, что это сумасшедшие мужики, а не дядя Паша. Значит, не врал.
– А что с ними теперь будет?
– Не знаю. Возиться неохота. Может, посадим на пятнадцать суток. Ну, а вы решайте, увольнять их или возвращать. Хотя и возвращать-то пока некуда…
Лена перестала дышать.
– Как это некуда?
Он с визгом застегнул папку и медленно поднял на нее глаза.
– А разве вы не знаете? Эпицентр был как раз рядом. Река берег размыла.
– И? Что-то рухнуло?
Он ничего не ответил и просто развел руками.
Уже сидя в такси с Антоном, она попросила водителя отвезти их на стройку.
– Ты чего, малыш? Надо отдохнуть. Давай сразу домой.
– Я быстро.
Таксист затормозил метров за двести. Лена не волновалась, у нее не было тревоги и разочарования. Она хладнокровно вылезла из машины и подошла к остову завода. Асфальт у ворот напоминал шоколадное крошево. Несколько секций железного забора валялись на земле. И вся стройплощадка была перебинтована красно-белой лентой. Лена шагнула внутрь. Повсюду струились провода, техника беспомощно лежала на боку, бетонные сваи накренились. А в самом центре кусками осел грунт, обнажая разноцветные слои земли: от бурого до бледно-рыжего. Ей захотелось подойти, заглянуть во все щели, но Антон дернул ее за руку.
– Эй, тебе там точно делать нечего. Водитель ждет.
Лена нахмурилась, но спорить не стала. Она плелась к машине, то и дело оглядываясь. «Что я чувствую? Горечь, досаду, разочарование? – Лена перебирала все подходящие к случаю чувства, примеряла их на себя. – Нет, ничего не подходит». С удивлением осознала, что ей плевать. И даже радостно оттого, что есть какая-то сила, еще более внушительная, чем воля Королькова и таких, как он.
Рано утром Лена встретилась с Эженом у гостиницы. Он толкал перед собой чемодан и нес на плече металлоискатель, как ружье после удачной охоты.
– Передашь это Катушкину?
– Ого, щедрый подарок!
– Да я как-то проникся к старику. Хороший он.
Лена ласково стряхнула снежинки с его плеча.
– Я решил к своим полететь. В Норильск. Пять лет не был.
– О! Передавай папе от меня привет.
– Не могу. Мне пришлось сказать, что ты умерла.
– Эжен!
– А как я еще мог объяснить, что не женюсь на тебе? Ты ведь лучшая женщина на земле.
Она встала на цыпочки и поцеловала его в обе щеки, как принято у французов.
Глава 45
Корольков велел Лене закрывать все дела и возвращаться домой. Ее испытательный срок подходил к концу. Стройку заморозили, пока не определят точно масштаб разрушений и новый фронт работ.
Лена позвонила Светлане Гарьевне:
– Как Ким?
– Всё еще в коме.
– Мне очень жаль.
– Ну, зато он стал местным героем.
– Героем?
– Вы в соцсетях не видели? Там только и разговоров. Про концерт и про Кима. Что без его мяса мы все умрем с голоду. Даже письмо написали губернатору.
– А как же землетрясение?
– Ну, это-то дело обычное. А Таня Буранова не каждый день приезжает.
Антон все эти дни вел себя с Леной, как с ртутным градусником. Перестал таскать ее через плечо, чаще смотрел издалека, не хватал за руки и за ноги. Молчал. Лена вернулась с работы и увидела, что он сидит на кровати, прислонившись спиной к стене, листает что-то в телефоне. Она доползла до цели, боднула и устроилась рядом.
– Как твои дела?
Антон оторвал взгляд от экрана.
– Мне тут кое-что предложили.
– Что?
– Работу в Казахстане.
– Надолго?
– Не знаю. Может, несколько месяцев.
– И ты хочешь согласиться?
– Там прикольно. Можно в горы гонять.
– Значит, да.
– Я хочу, чтобы ты поехала со мной.
– Что я там буду делать? Учиться ездить верхом и пить кумыс?
– Просто жить счастливо. Считай, это такое путешествие. Жизнь как путешествие.
Лена знала, она была просто уверена, что этот разговор обязательно случится. Что их время на острове уже на исходе. А что будет потом – мучительная неизвестность.
