Ровно год - Бенуэй Робин

Еще глоточек.

С минуту Ист стоял рядом с Лео, на его губах играла рассеянная улыбка, в глазах светилось что-то вроде… ностальгии? Другого слова Лео подобрать не могла. Позади него Нина залихватски гикнула и аккуратно спрыгнула с трамплина на бетонную дорожку.

— Гм, — сказал Ист. — Я… э-э-э… как-то не думал об этом в таком ключе.

Лео пожала плечами. Нина поймала взгляд сестры и вопросительно посмотрела на нее, подняв вверх большие пальцы. Лео ответила тем же жестом, Нина удовлетворенно кивнула и ушла.

— Просто мысль, — сказала она, хотя на самом деле это было далеко не «просто мыслью», а ее искренним убеждением. — Ладно.

— Ладно, — повторил Ист. — Спасибо, что просветила, постараюсь запомнить.

— Отлично.

Иногда Лео ломала голову, куда в подобных ситуациях девается весь ее словарный запас. Может, слова прячутся в какой-то черной дыре и однажды она таки найдет к ним дорогу?

— Ну как, ждешь начала учебы?

Лео нахмурилась:

— Почему ты напоминаешь мне моего дядю Дэвида, который пытается завести со мной светскую беседу на День благодарения? — И вдруг ее осенило: — Погоди-ка, Нина что, сегодня назначила тебя в мои няньки?

Ист замер, потом расхохотался и снова замер.

— Боже. — Лео чуть не сгорела со стыда.

— Ну, она не совсем так выразилась, — уточнил Ист. — Слова «няньки» она не говорила.

— Тогда как она выразилась? — Лео бросила взгляд на окно — нет ли там Нины? На этот раз она показала бы старшей сестре другой палец.

— Просто попросила присмотреть за тобой, и я пообещал.

— Что ж, мне она велела не брать напитки у парней. Выходит, послушался только один из нас, — пробормотала Лео. — Я ее убью.

— Да брось, ерунда, — настаивал Ист. Конечно, ему легко было говорить. Это же не его на вечеринке держали за несмышленого младенца. — Думаю, она просто хочет, чтобы мы поладили. Такие вот у нее методы.

Лео досадливо покачала головой и опустила глаза на свой напиток. Она с неохотой признала правоту Иста: стаканчик действительно помогал занять руки, и с ним она больше не казалась совсем уж чужой на этой вечеринке.

— О, Нина, — вполголоса воскликнула она, когда Нина вновь протанцевала мимо окна, смеясь с невидимым собеседником, шедшим сзади. Освещение бассейна делало ее бледной и придавало коже голубоватый оттенок.

— Эй! — позвала Нина. Ист поднял глаза, и при виде нее на его лице немедленно вспыхнула улыбка. — Ты мне очень нравишься! — крикнула она, сложив пальцы сердечком.

Ист улыбнулся еще шире, его щеки слабо порозовели.

— Ты мне тоже, — одними губами произнес он, затем обернулся на Лео: — Это… гм… ужасно неловкий момент. Просто чтобы ты знала.

— Познакомься, это Нина, — сказала Лео. — Она обожает публичные изъявления чувств. — Хотя это вовсе и не плохо, подумалось ей. Лео и сама хотела бы жить так же, с душой нараспашку, ведь лучше услышать от других, что ты ошиблась в своих чувствах, чем вечно сомневаться в себе.

Они проводили взглядом хохочущую Нину — ее кто-то окликнул, и она направилась обратно к бассейну.

— Я буду по ней скучать, — вздохнула Лео.

— Ты о чем?

— В следующем году она уедет в колледж. — Даже сквозь рев музыки Лео расслышала отголоски песни из того самого «неблевачего» Нининого плейлиста. — Будет так странно: комната опустеет, все вещи исчезнут. Как только она съедет, мама, скорее всего, превратит ее комнату в рабочий кабинет.

— Ага, — согласился Ист, но после прибавил: — Ты ведь знаешь, как она из-за этого переживает? Из-за колледжа.

— Вообще-то нет. — На глазах Лео Нина хихикала с новым знакомым. — Я не в курсе.

— Она вбила себе в голову, что не поступит в Калифорнийский университет. — Ист отхлебнул из своего стаканчика. — «Спрайт», — сообщил он под пристальным взглядом Лео. — Не волнуйся, я сегодня работаю трезвым водителем.

— Я и не волнуюсь, — ответила Лео. Она и не волновалась. Ее занимало кое-что поважнее. — Постой, ты хочешь сказать, она боится не поступить? Да она в последние три года только об универе и говорила! Наши родители в последние три года только о нем и говорили!

— Угу, знаю, просто… — Ист оглянулся на окно, на Нину, словно та могла его слышать. — Думаю, она нарочно себя накручивает. На нее столько всего давит, от этого закипают мозги, и она… — он изобразил, будто отталкивает от себя что-то плохое, — понимаешь?

— Понимаю, — кивнула Лео, но в ее сознании промелькнула какая-то темная мысль, которая — она уже знала — разбудит ее глухой ночью. Волнение за Нину всегда изматывало больше, чем беспокойство за себя. Лео охотно отказалась бы от колледжа, если бы это гарантировало место Нине.

— Все будет хорошо, — сказал Ист, и было непонятно, кого он старается ободрить, Лео или самого себя. — Она же гений, у нее средний балл не меньше семи, а то и восьми, верно? — Ист усмехнулся: — Она единственная, кто по доброй воле вступает в школьные клубы.

— Ага, точно. — Лео подняла тост, и они с Истом беззвучно сдвинули свои пластиковые «бокалы». — Она молодчина. У нее все получится.

Но все же надо не забыть сказать об этом маме, подумала она.

Несмотря на эту новую тревогу, тускло мерцавшую на задворках сознания, дальше дело пошло веселее. Лео обсудила с Софи стремную учительницу английского, потом выслушала ее жалобы на какого-то таинственного бойфренда. Поболтав с Мэдисон, пришла к выводу, что та ей очень даже нравится — до того нравится, что они даже обменялись телефонами и Мэдисон клятвенно пообещала сегодня же написать.

«Так-то, сестричка, — мысленно радовалась Лео, — я тоже умею заводить друзей». Вот уж она похвастается, когда они вернутся домой.

В конце разговора с Мэдисон взгляд Лео упал на распахнутую входную дверь и она увидела, как Ист и Нина целуются на крыльце. Это другое, сразу поняла Лео, это больше, сильнее их обоих. Его ладонь поддерживала ее затылок, а она крепко держалась пальцами за петли на поясе его джинсов. Нинино лицо раскраснелось, а позвоночник как будто размягчился, и она вся превратилась в оболочку для нежности и любви, поэтому Лео торопливо отвела глаза. Поцелуй был публичным, но сам момент — интимным, и Лео испытывала одновременно радость и грусть от того, что стала этому свидетельницей.

А потом они с Ниной сидели на трамплине и болтали ногами. Лео пришло в голову, что она не могла бы вот так сидеть ни с кем, кроме сестры, что только Нине она полностью доверяет и не боится, что та столкнет ее в холодную воду или начнет раскачивать доску, чтобы напугать.

Лео не призналась, что видела поцелуй.

— Ну-у-у-у, — Нина шутливо толкнула ее плечом, — я была права, да?

Лео лишь пожала плечами — знала, что уклончивый ответ разозлит сестру, и не ошиблась. Ист был где-то сзади — Лео слышала щелчки затвора и жужжание его старомодной камеры.

— Ладно, просто признай: он хорош. — Нина снова толкнула ее плечом, на этот раз сильнее.

Лео напрягла мышцы и улыбнулась, почувствовав, как соприкоснулись их кости. Она хотела спросить Нину о колледже, узнать, о чем еще волнуется сестра, что еще скрывает. Сознавать, что Нина испытывает тревогу, было непривычно; раз уж и Нина чего-то боится в этом мире, значит, это страшное место. Однако вслух она сказала другое:

— Ист милый, он угостил меня имбирным элем. Я взяла у него напиток.

— У него можно брать, а больше ни у кого. — Нина наставила на Лео палец. — Он хороший, — добавила она.

Две девушки с оглушительным визгом пробежали мимо них и плюхнулись в бассейн. Сестры рефлекторно поморщились от брызг.

— Чей это вообще дом? — спросила Лео.

— Майкла Рускони.

— Кого-кого?

— Да не знаю, какого-то выпускника, — пожала плечами Нина. — Родители улетели в Мексику отмечать серебряную свадьбу — разные там спа-процедуры, «все включено», ешь-пей сколько влезет. Прямо завидно. Я тоже когда-нибудь хочу побывать в Мексике.

— И я, — сказала Лео.

Еще две девушки с разбега прыгнули в бассейн.