Гейл Форман - Я была здесь
Выглядит он дерьмово. Щетина, небритая со вчера, и хрен знает сколько бессонных фиолетовых месяцев под глазами. Может, это ухудшение произошло за время поездки, а я не заметила раньше, потому что оно было постепенным, но вышедший сейчас из машины Бэн совершенно не похож на красивого дерзкого мальчика, которого я несколько месяцев назад наблюдала на сцене.
– Ты что тут делаешь? – спрашиваю я.
– А ты как думаешь? – и голос у него настолько несчастный, что мне конец. – Счастливо живу?
– Но как ты тут оказался? Ехать же почти сутки, – я подсчитываю, сколько времени прошло с того момента, как мы вчера расстались в Вегасе: чуть больше семнадцати часов.
– Сутки – это с остановками.
Тогда ясно. Если сутки сидеть за рулем, можно за день состариться на год.
– А как ты узнал, где меня искать?
Бэн трет глаза руками.
– Мэг говорила мне, где живет. Городок у вас маленький. – И после паузы добавляет: – Коди, я всегда знал, где тебя искать.
– А.
Он на вид такой измотанный. Мне хочется взять его домой, уложить на свою кровать, накрыть одеялом и коснуться рукой век, прежде чем он заснет.
– Почему ты так убежала?
Я не знаю, что на это сказать. Я испытала счастье. Потом страх. Слишком много всего. Я кладу руки на сердце, надеясь, что будет понятно.
Какое-то время мы просто стоим.
– Я была у родителей Мэг, – наконец говорю я. – Рассказала им о Брэдфорде. Оказывается, в полиции им уже сказали, что она спуталась с «Последним решением».
Слипающиеся глаза Бэна распахиваются от удивления.
– Еще они мне рассказали, что у Мэг была депрессия. Что у нее случился страшный приступ в десятом классе, а я и не поняла, хотя была рядом, хотя я ее лучшая подруга. А когда она переехала в Такому, начался еще один. До того как вы познакомились, – я смотрю на Бэна. Кажется, что у него и сами глаза в синяках, а не только кожа под ними. – Так что, видимо, ты не виноват. И я, – я пытаюсь произнести это небрежно, но голос срывается.
– Я никогда не считал, что это твоя вина, – мягко говорит Бэн. – Но что и не моя, понял.
– Но ты говорил, что ее смерть на твоей совести.
– Да. И это навсегда. Но я не думаю, что достаточно много для нее значил, чтобы стать причиной такого решения. К тому же… – он смолкает.
– Что?
– Я все думаю, что, если бы я был виноват, в моей жизни не появилась бы ты.
Глаза мои наполняются слезами.
– Коди, я в тебя влюбился. Я понимаю, что все сложно, блин, и адски запутано. Смерть Мэг – это трагедия, совершенно ужасная потеря, но я не хочу терять тебя из-за того, что мы встретились при таких идиотских обстоятельствах.
Теперь плачу я.
– Сраный Бэн МакКаллистер. Я ни из-за кого еще столько не ревела, сколько из-за тебя, – говорю я. Но делаю шаг к нему.
– Я и сам прошлой ночью немного поплакал, – он тоже делает шаг ко мне.
– Уж не сомневаюсь. Полторы тысячи километров в пути без айпода.
– Ага. Музыки не хватало, – еще шаг. – Но мне не стоило тебя отпускать. Надо было вчера что-то сказать, но мне тоже было трудно, к тому же ты меня напугала, Коди. Ты меня очень пугаешь.
– Это потому, что ты городской гаденыш. Такие всегда боятся.
– Мне уже говорили.
– Ну, ты тоже меня пугаешь, – признаюсь я.
И открываю перед ним объятия. И, как это и бывает, когда я позволяю себе приблизиться к Бэну МакКаллистеру, мои чувства при этом – антоним страха.
Мы стоим обнявшись, а вокруг просыпается утро. Он убирает прядь волос с моих глаз, целует в висок.
– Я сейчас очень хрупкая, – предупреждаю я. – Все как-то сразу.
Бэн кивает. Он чувствует то же самое.
– Так что все может оказаться непросто. Сложно, блин, и адски запутано, как ты и сказал.
– Знаю, – говорит он, – придется это как-то перетерпеть, ковбойка.
– Перетерпеть, – повторяю я и кладу голову ему на плечо. Все его тело ходит ходуном.
– Зайдешь? – спрашиваю я. – Поспишь?
Он качает головой:
– Может, попозже.
Солнце встало, утренняя дымка сгорела. Я беру его за руку.
– Идем.
– Куда?
– Погуляем. Покажу тут тебе все. В парке есть безумный ракетный корабль, с которого видно очень далеко.
Наши пальцы переплетаются, и мы отправляемся в путь. К моему прошлому. И к моему будущему.
ЭпилогЧерез год после того, как умерла Мэг, мы ее похоронили.
И решили провести еще одну службу. Без свечей, без «Благодати», даже без официального богослужения. Зато на ней будет Мэг. Сью с Джо ее кремировали, и теперь мы развеем ее прах в тех местах, которые она любила. Им удалось договориться с католическим кладбищем об установке могилы, ведь самого тела там не будет.
И сегодня часть ее мы оставим на холмах нашего парка. Соберутся местные друзья Мэг, несколько человек из Сиэтла и, разумеется, друзья из Каскейдс.
Элис вчера вечером забрала меня из общаги и привезла сюда, а Триша так радовалась, словно меня не было два года, а не два месяца. С тех пор как я уехала в колледж, она мне практически каждый день пишет эсэмэски. (Рэймонд уже в прошлом, но наследие его живо.) Тем не менее она как будто все равно рада, что я это сделала – дерзнула и подала документы, чтобы меня все же взяли в Вашингтонский университет в середине семестра (точнее, я умоляла).
– Стипендия мне никакая не светит, грантов, вероятно, много тоже не дадут, придется брать кредит, – сказала я ей.
– Нам обеим придется платить по кредитам, – ответила Триша. – Но в жизни это далеко не самое страшное.
Элис очень суетится, выбирая, что надеть, сожалея, что не взяла ничего черного, сколько бы я ее ни уверяла, что это не такая служба. Мы все уже достаточно в черном походили. Даже Триша отхватила на распродаже новое платье – бирюзовое.
– А ты в чем идешь? – спрашивает у меня Элис.
– В джинсах, наверное.
– Нельзя так!
– Почему?
Ответить ей на это нечего.
– А когда остальные приедут?
– Ричард – уже вчера вечером. Бэн сегодня рано утром выехал. Мы с ним в парке встречаемся. Сказал, что с ним едет Гарри.
– Я его теперь не вижу. Получил стипендию от Майкрософт и больше в кампусе не появляется.
– Я в курсе, мы с ним на прошлой неделе разговаривали. – Гарри позвонил и рассказал, что форум «Последнего решения» после всяких проверок закрылся. Это единственный конкретный результат, которого я добилась. Полицейские допросили Брэдфорда Смита, даже компьютер изымали. Мне нравится воображать, как он негодовал и трясся от страха, когда к нему пришли полицейские и ушли, забрав все его файлы. Он наверняка понял, что за всем этим стою я, планета без солнца, на которой все же остался какой-то свет.
