KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Современная проза » Макар Троичанин - Вот мы и встретились

Макар Троичанин - Вот мы и встретились

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Макар Троичанин, "Вот мы и встретились" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Прилетел вертокрыл. Привёз новогодние подарки. Больше всего зимовщики обрадовались свежему хлебу и, пока разгружали, успели изрядно пощипать румяные буханки. Пришлось начальнику, чтобы не остались одни ободранные мякиши, завязать мешки и упрятать деликатес от пацанов в своей резиденции. Обрадовались и картошке, и луку с чесноком, и капусте, и кусманищу сала. А ещё прилетел накрепко забитый деревянный ящик с крупной надписью поверху: «Ильину».

- Севолодович, - Диджей с трудом поднял личный подарок начальнику, обнюхал, потряс, - что-то там булькает, не пролилось ли ненароком, откроем? – заулыбался догадливо.

- Ты осторожнее с ним, - предупредил хозяин, - там кислота, не урони, разобьёшь – враз отравишься.

- А-а, - разочарованно протянул Витёк и унёс ящик, держа на вытянутых руках, в домишко Ивана Всеволодовича. – Сам не траванись.

С вертолётом на большую землю отправили накопившиеся пробы, лётчикам отдали выловленных накануне Тарутой ленков и ведро собранной впопыхах и не очищенной от листьев брусники, а руководитель работ передал для Романова пару сложенных пополам листков с сухим отчётом о проделанной работе, не упомянув ни о возникших трудностях, ни о сомнениях, ни, тем более, о намерении внедриться без разрешения  в чужую епархию. Уже когда «птица» была в воздухе, вспомнил, что не отдал письмо. «А, да ладно, скажу, что замотался, как она», - оправдал себя, - «не до того было. Перетерпится».

30-го затеяли предновогоднюю баню и постирушки. На банной печке помещались всего два ведра, поэтому воду грели и в жилье, а отмывались и отстирывались поочерёдно с самого раннего утра, пропустив первыми, как и полагается в демократическом обществе, начальство. Потом они с Колей блаженно томились в одних трусах поверх спальников, предварительно надувшись горячим чаем с брусникой. В печурке жарко полыхали, потрескивая, берёзовые поленья, на протянутых верёвках сушились бельё и вкладыши к спальникам, было тепло и влажно, а за стенами разгулялась нешуточная метель со снегом, и было приятно, что не надо лезть в сырые промёрзшие канавы. Коля изредка покхекивал.

- Оденься, - посоветовал старший, - застудишься после бани, не рискуй.

В последние дни на хиловатого помощника напала простудная хворь – он чихал, сморкался и кашлял, но упорно отказывался от лежачего перерыва, стыдясь за недомогание и пересиливая его брусничным чаем, хвойным настоем и размягчёнными сухарями с чесноком, да ещё всякими таблетками, в которые никто из таёжников не верил. Ивану Всеволодовичу нравился упорный волевой парень, но беспокоило, что тот может занемочь по-настоящему, и придётся вызывать сан-вертолёт, а это дорого и не всегда возможно из-за зимней неблагоприятной для лёта погоды, да и оставаться одному не хотелось – тогда начисто рушилась вся его задумка о канавах на том берегу. Подумав, он всё-таки предложил болящему улететь с вертолётом, прилетевшим с продуктами, но Николай категорически отказался и даже ушёл в избушку, чтобы его не видели и не уговаривали. Теперь вот на старшего свалилась ещё одна напасть – вылечить или хотя бы не уморить помощника. В бане он хорошенько отстегал его берёзовым веником, и парень вроде бы повеселел. Дай боже, чтобы молодость одолела временную немощь.

Рябцов - такую фамилию имел Николай, по прозванию Рябчик - приехал к ним давно после окончания техникума и уже здесь за восемь лет осилил заочный институт. В работе от этого для него ничего фактически не изменилось – всё те же летние маршруты, всё те же зимние канавы, редкие недели в камералке и постепенное одичание и обичевание. Как-то незаметно они поладили с Зинкой, и вдруг у них родилась дочь. Зина прочно засела в камералке, а Николай стал худеть, экономя на полевых харчах. Чувствовалось, что в молодой семье не всё ладно, а у Ивана Всеволодовича всё не было времени и настроения поспрошать детально, да вроде и неудобно лезть незваным без надобности в чужую жизнь. Сейчас, после бани, они оба размякли и готовы были к доверительному разговору.

- Ну, как ты? – начал старший.

- Ничего, - младший повернул к нему лицо, употевшее от горячего чая. – Оклемаюсь. Вы всех вирусов из меня выколотили.

Иван Всеволодович повернулся на бок.

- Завтра и послезавтра лодырничаем, придёшь в норму. – Замолчали, нащупывая нить беседы.

- Отмантулю здесь зиму и уволюсь, - рубанул наотмашь, без подготовки, молодой.

Иван Всеволодович ждал чего-то подобного, но не сейчас и не здесь. Он ещё осенью заметил, что парень стал чересчур вялым и замордованным, зацикленным на какой-то тайной мысли, и даже не хотел брать его на зимовку, но тот сам напросился.

- Что, устал?

Николай лёг на спину, чтобы легче было объясниться, не глядя в глаза шефу.

- Зинаида заела.

- Что же её не устраивает? – удивился Иван Всеволодович, вспомнив, что та не очень-то напрягалась на работе, и приходилось не раз делать ей замечания за болтовню и небрежные минералогические определения. Николай чихнул. – оденься! – Младший послушался и влез, не поднимаясь, в шерстяной спортивный костюм. – Что хочет-то твоя Пенелопа? – разозлился начальник, предполагая, что основой семейного конфликта является низкий, по мнению супруги, оклад мужа. Но он ошибся, причина оказалась намного обширнее и серьёзнее.

- Говорит, я выходила замуж не для того, чтобы сидеть по вечерам одной и летом, и зимой, думала, канючит, будет муж, будем вместе по хозяйству, в кино ходить, в гости, гулять, а вместо мужа получила приходящего раз в месяц любовника, да и тот вместо того, чтобы заниматься любовью, спит без просыпа. Дочь, мол, отца не узнаёт – это она врёт, ещё как узнаёт, мы с ней – не разлей вода! Хоть бы, зудит, зарплата была стоящая, а то ни самой одеться, ни дочь не одеть, ни в Египет в отпуск не смотаться, на два дома живём. И вообще, говорит, надо бежать из этой берлоги в город, туда, где по-людски живут. Житья от её попрёков-щипков не стало, домой из тайги возвращаться не хочется. Дура, обзывает себя, была, когда за тебя замуж выходила. На пределе у нас, дальше так жить невтерпёж.

«Мария Сергеевна не дура», - подумал в сердечной горячке исповедник, - «она за геолога-бродягу не выйдет. Чем её, интеллектуалку, здесь развлекать? На охоту, идиот, вздумал утащить! Там она тебя и пристрелит с отчаянья. На рыбалку? Утопит в речной канаве от безысходности. По тайге намерился потаскать? Может, и согласится разок, да и то, если на лошадях, без комаров. Будет она тебе томиться, ждать по редким вечерам, держи карман шире! В худой самодеятельности предложить корпеть? Одно расстройство для профессионала. Хотела, вот, приехать посмотреть на тебя здесь – приедет, посмотрит и ужаснётся! Права Зинаида – женщине нужен город.

- Куда пойдёшь работать?

Николай перевернулся на бок, коротко и облегчённо вздохнул, поняв, что неприятная часть разговора закончилась и закончилась удачно, взглянул виноватыми глазами на уважаемого руководителя.

- Всё равно, лишь бы не было скандалов. – Помолчал и высказался более определённо: - Думаю попытать себя в руднике или на стройках. – Ещё помолчал и добавил чуть слышно: - Там и платят хорошо, не то, что у нас.

«С этого бы и начинал!» - зло подумал Иван Всеволодович.

- Вали, удерживать не буду, – и громче, и злее, чем надо: - Вместе с Зинаидой! - Встал, оделся и вышел наружу, охлаждаясь от обиды.

Падал густой крупный снег, изредка срываемый порывами ветра в снежную круговерть. Из густо дымящей бани доносились довольные задорные голоса и незлобивая матерщина. Всё вокруг было белым-бело, и деревья стояли побелённые снегом – красота неимоверная, такой не увидишь даже в компьютерном обмане диснеевских мультфильмов. Подняв лицо вверх, подставил его, уже заросшее баками и бородой, пушистым снежинкам, глубоко и удовлетворённо вздохнул и взялся за колун. Жизнь продолжается, господа геологи!

С размаху саданул по виноватой толстенной чурке, развалив её надвое. Нет лучшего лекарства от хандры, чем рубка дров. Если вдруг приживётся в Москве, то придётся заказывать на зиму машину чурок, и будет он колоть их в тесном московском дворике, заставленном иномарками и огороженном высотками, удивляя торчащих в окнах пенсионеров. Иван Всеволодович улыбнулся, представив себе эту нереальную сцену. А Марии Сергеевне достанется роль сбытчика плодов от стресса. Николая, конечно, жаль, но Иван Всеволодович не терпел предателей любимого дела даже на нюх и расставался с ними без сожаления. Зинаида, конечно, вымотает из него ослабшие от постоянных уступок нервишки, оторвёт от дела, которое ему по силам и по нраву, и окажется парень в воздухе, потеряет ориентиры и связь с геракловой землёй, превратится в тряпку, полощущуюся на бытовом ветру во все стороны, а заносчивая баба вытрет о неудачника ноги и выставит за дверь. Тогда-то он и вернётся в геологию, на путь свой, но уже не геологом, а бичом, прячущимся от жизни. И предостеречь его от такого финала нельзя – не поверит, каждый должен сам преодолевать судьбоносные испытания, только собственный опыт ценится в нашей жизни. Стало жарко. Дровосек сбросил ватник, шапку и с ещё большим остервенением принялся за физиотерапию. Нет и нет, нельзя двоим, безмерно увлечённым разными делами, объединяться – дороги их будут расходиться всё больше и больше, и в конце концов, находясь рядом, они потеряют друг друга из вида и разбегутся. Так что – прощайте, Мария Сергеевна, прощайте и не томите раненую душу. Из баньки выскочили трое голышей с загорелыми по локоть руками и шеями и девственно белыми телами, не знающими лучей солнца, выбежали и – в сугроб. Закопошились там с отчаянными и восторженными матерными воплями, обсыпая друг друга снегом, а обварившись снегом до красноты, разом вскочили и опрометью убежали в жар. Иван Всеволодович, расслабляясь, невольно расхохотался: как мало надо обычному человеку, не развращённому расцивилизованным интеллектом. Проще надо жить! Не журись, старшой, ещё не вечер!

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*