Алексей Слаповский - Издранное, или Книга для тех, кто не любит читать
…а перед Емельяновым сквозь веселье и гомон и собственную радость от того, что он так удачно и легко всех осчастливил, всё неотвратимее вставал вопрос, который наверняка давно уже стоит перед вами, практичные господа лакеры и лузеры, а именно: как расплатиться. Вас, наверное, удивляет, почему такой умный и тонкий человек не подумал об этом сразу. Объясняю: нам редко приходят в голову все вопросы одновременно. Они, как правило, приходят поочередно. У вас, не в обиду вам будь сказано, в первую очередь появляются вопросы простые, существенные, Емельянов же начинает сразу с самых сложных — о смысле бытия и цели людей в смысле этого смысла и относительно общения друг с другом, потом более простые: как здорово, что люди иногда имеют возможность быть лучше самих себя, и напоследок угрюмо и нехотя вползают самые простые вопросы: как, действительно, платить?
Емельянова настолько окрылила собственная идея, что он, вызывая друзей, об этом даже не подумал. И потом довольно долго не думал. Но постепенно обилие людей, блюд и напитков заставляло мысленно перемножить это количество на цифры в меню и сопоставить с содержимым бумажника Емельянова. А содержимое было ограниченным. За двух-трех человек он смог бы заплатить, даже за четырех, но за такую ораву — увы. Что делать?
Не портить же людям праздник, не объявлять, что теперь, дескать, каждый платит сам за себя. Многие, конечно, заплатят, но у кого-то элементарно может не оказаться денег… Да и обидятся. А если и не обидятся, у счастья появится нехороший привкус…
Попросить взаймы у Гречикова? Но тот, скорее всего, возьмет да и расплатится за всех. А в каком свете будет выглядеть тогда он, Емельянов? Сам пригласил, а сам…
Нехорошо…
Может, шепнуть официанту или хозяину, чтобы тот все записал, а Емельянов завтра принести деньги? Но завтра их тоже где-то надо взять!
Нехорошо…
Конец рассказа
Вы не ошиблись, господа лакеры и лузеры, это именно конец рассказа. И я даже не хочу вас утешать, говоря, что все разрешилось отлично и без урона для чести и совести Емельянова — не хочу облегчать вам и без того трудную вашу жизнь (которая становится только труднее от облегчений, которые приходят со стороны). Расскажи я вам все до конца, тут же вынырнет мораль о деньгах, о том, что сперва надо думать, а потом делать, и т. п. А у нас мораль другая.
Она такая. Она практическая. Мораль ведь обычно бывает теоретической: то хорошо, это плохо, так надо, так не надо. В общих чертах. Прочтешь, согласишься мысленно: ладно, учтем. И тут же забудешь. Я же предлагаю мораль именно сугубо практическую, которой можно воспользоваться сразу же после прочтения данного текста.
Итак.
В ближайший день, хотя бы вот в эту вот пятницу, засядьте в каком-нибудь месте, не обязательно шикарном и дорогом, и начните обзванивать друзей молодости (а если вы еще молоды, то детства). И приглашайте их в это место с интервалом в десять-пятнадцать минут (если в Москве, то с интервалом в полчаса — из-за пробок слишком велика вероятность неточностей и опозданий). И вы увидите, как счастливы, как благодарны будут вам ваши друзья. И это будет один из лучших дней в вашей жизни. Даже если кто-то из бывших друзей стал врагом и дойдет дело до мордобоя — не страшно. Надо же когда-то набить друг другу морду и все расставить по местам.
Вот и вся практическая мораль.
А чем там кончилось с Емельяновым — придумайте сами, исходя из вашего собственного опыта, знания людей, ваших возможностей и желаний.
Правда, почему-то мне кажется, что финал будет у всех одинаковым.
Я не против.
Как Емельянов гонорар получал
Всем нам, граждане и господа индивидуальные предприниматели без образования юридического лица (ПБОЮЛ), случается иногда попадать в проблемные ситуации, большинство которых, если вглядеться, мы сами же себе и создаем.
Емельянов Иван Емельянович, как свойственно любому потомственному интеллигенту, всегда близко к сердцу принимал то, что происходит в стране. Однажды он прочел в одном общественно-политическом журнале нечто, крайне его взволновавшее. Он весь вечер был задумчив, а потом сел и записал свои тревожные мысли на своем стареньком компьютере. Хотел этим и ограничиться, но, пролистывая еще раз журнал, увидел на последней странице адрес электронной почты редакции. Ну, и послал свой комментарий, ни о чем таком не думая. А комментарий взяли и опубликовали — причем не в виде читательского письма, а отдельной небольшой статьей. То ли текст действительно оказался интересным, то ли у редакции вдруг обнаружилась нехватка материалов из-за чего-то вылетевшего в последний момент. Это бывает, суть не в том.
Суть в том, что через неделю Емельянов получил письмо из журнала (электронное, естественно) с просьбой сообщить свои паспортные данные и прочее, а на другой день еще одно письмо, деловито-приятное: «Уважаемый г. Емельянов! Ваш гонорар составляет 48 руб. 54 коп. Просим прийти за ним в редакцию по адресу ул. Вражев Ситчик (каких только названий нет в Москве!), дом 17, к.1, 12 ноября с 14.00 до 17.00. Алина».
Что такое 48 руб. 54 коп. по нашим временам?
Да ничего.
То есть, смотря по интересам. Кому-то пачка сигарет, хоть Минздрав и предупреждает, кому-то целых даже четыре пачки, ибо курит дешевые. Кому-то полбутылки водки, опять же дешевой, а кому-то и чашка кофе в аэропорту за 100 руб. с добавлением 51 руб. 46 коп. (тем самым получится еще и убыток!). Мизерные деньги для любого, прямо скажем. Больше бензина сожжешь, пока проездишь за этими деньгами. Можно на метро, но там потратишь время, которое опять-таки деньги. Короче, ни ног, ни рук марать не стоит, скажете вы, граждане и ПБОЮЛ.
Но Емельянов так не только не скажет, но и не подумает. Дело ведь не в деньгах. Дело в том, что он никогда не получал гонораров из общественно-политических журналов, да и из других тоже. Само слово «гонорар» звучало для него солидно и весомо, ставило его на одну ступень с людьми творческими и даже, как выражаются наиболее грамотные из вас, граждане и ПБОЮЛ, креативными.
К тому же, не прийти — значит, возможно, обидеть редакцию журнала. Ишь, скажут, как зажрался человек!
К тому же, продолжал размышлять Емельянов, эти мелкие деньги осядут лишним грузом в бухгалтерском балансе, придется их куда-то оприходовать, записывать, переписывать, списывать, объясняться с ревизорами и налоговой инспекцией — да мало ли!
К тому же, письмо подписано дамой, а не прийти куда-либо, когда этого хочет женщина, потомственный интеллигент не может себе позволить.
Короче, нет вопроса, надо идти.
Одно смущало Емельянова: дата прихода. Написано: 12 ноября. А сегодня уже 12 декабря.
Может, опечаталась девушка Алина, пославшая письмо?
Может, имелся в виду следующий год?
Второе вряд ли, первое тоже: письмо составлено исключительно грамотно и четко, без опечаток и ошибок, с какой стати девушка Алина ошиблась в слове «ноябрь», не очень-то похожем, между прочим, на «декабрь», хоть они и стоят в календаре рядом? Емельянов специально посмотрел: на клавиатуре «н» и «о» расположены довольно далеко от «д» и «е», то есть случайные попадания пальцев исключены.
Облегчало положение то, что был указан контактный телефон Алины.
Емельянов позвонил.
— …они вам расскажут, а вы слушайте! — веселый девичий голос наскоро договаривал что-то там, в той жизни, но тут же изменил свой цвет, будучи при этом остаточно лучезарным. — Извините, да?
— Здравствуйте, я хочу уточнить, — сказал Емельянов. — Вы прислали письмо насчет гонорара.
— Как ваша фамилия?
— Емельянов.
— Очень приятно, ждем вас.
— Хорошо, — сказал Емельянов.
И вынужден был явиться тогда, когда было указано, то есть 12 ноября. В 14.00.
Редакция располагалась на первом этаже старого московского дома. При входе, как полагается, сидел вахтер. Емельянов назвал свою фамилию. Вахтер посмотрел в журнале:
— Не указано.
— Я звонил…
— Кому?
— Вашей сотруднице. Ее зовут Алина. Я за гонораром. Я ваш автор, — негромко и скромно добавил Емельянов, не желая, чтобы вахтер подумал, будто он хвастается.
— Вечно они зовут, а пропуска не выписывают, — проворчал вахтер, не обнаружив почтительности, ибо для него авторы были привычны, как для собаки блохи, и, вероятно, так же досаждали. И взялся за телефон.
— Тут какой-то Емельянов к вам, пускать или нет? — спросил он. Выслушал ответ, положил трубку и сказал:
— Емельянова, извините, никакого не ждут, договоренности не было. А посетителей без записи не пропускаем.
Емельянов не возмутился и не удивился. Журнал общественно-политический, пишет на горячие темы, которые вполне могут кого-то настолько возбудить, что человек примчится, чтобы высказать свое устное мнение, а за ним другой, третий, и если все будут ломиться в редакцию, коллективу невозможно работать!
