Ольга Лукас - Тринадцатая редакция. Найти и исполнить
– Ин… Ингвар… – окликнула этого человека Анна-Лиза, – вы пришли сказать мне… это… Про повышение по службе…
Ну откуда бы учителю Эрикссону понимать по-русски? Пришлось повторить всё то же самое снова, уже на шведском.
– Да понял я, понял, – вполне по-русски, хоть и с некоторым акцентом, ответил тот. – А что, жизнь земная поднадоела, да? А учеников ты после себя оставила ли? А много ли?
Дело в том, что «повышением по службе» циничные шемоборы (а следом за ними и мунги) называют смерть и переход на следующую ступеньку карьерной лестницы – в той же организации, но уже в загробном мире. Никто толком об этом ничего не знает, такие, как Эрикссон – возвращенцы, – не проясняют ситуацию, поэтому легенд и слухов существует достаточно.
– Учеников нет. Не оставила никого. Какое у меня есть время? – осторожно начала наводить справки Анна-Лиза.
– И не оставляй, не советую. Плохая это идея и никудышная традиция.
– Когда это со мной настанет? – повторила Анна-Лиза. Если уж пришла ей пора протянуть лыжи – так пусть говорит сразу.
– Да не знаю я, есть у тебя время или нет, – продолжал томить старик. – Скорее всего, есть, и немало. Я же вообще не для этого тебя позвал.
– Вы меня позвали?
– Ну не сама же ты своим умом придумала сюда забраться? Не говоря уже о том, чтобы вернуться в этот город – вполне, кстати, занятный.
– Занятный, – повторила Анна-Лиза. – А почему в него?
– Свой как-то жалко стало, а твои соотечественники такие твердолобые и жадные…
– Вы думали сказать вместо этого – экономные и нелегкодоверчивые?
– Эк тебе на пользу пошло общение с нашим младшеньким. – Эрикссон впервые поднял глаза от бумаг, лежавших на его столе, и посмотрел на Анну-Лизу: – Многому он тебя научил. Да?
– Димсу? Меня? Нужна мне его наука как рыба, фаршированная зонтиком!
– Зачем же тогда ты с ним сотрудничаешь?
– Я больше не буду.
– Нет-нет, продолжайте. Наслышан о ваших успехах. А тот смешной мальчик, которого вы таскаете с собой повсюду, он у вас вместо подопытной морской свинки?
Анна-Лиза даже не сразу поняла, о ком идёт речь.
– Йоран не свинка и не смешной! – сказала она, глядя в глаза учителю. – Он совмещает нас с Димсу!
– А так ли необходимо, чтобы вас кто-то совмещал? Интерес Димсу мне понятен. Взять тебя, взять этого, тот, что у вас не свинка. И посмотреть, что будет. И может быть, подписать договор – и с ним, и с тобой. Смешно ведь? Шутка как раз в его духе.
– Мы с Йораном разберём наши отношения сами! – запальчиво воскликнула Анна-Лиза и покраснела. Вот она и проговорилась. Да ещё и голос на учителя повысила!
– То, что не изменился наш Димсу, – это очень скверно. Но то, что совсем не изменилась ты, – меня, признаюсь, радует! Тебя сейчас же надо обнять! – ничуть не рассердился учитель и, поднявшись на ноги, медленно двинулся к ней. Руки у Эрикссона всегда были лёгкие, почти невесомые – но живые и тёплые. Сейчас же Анне-Лизе показалось, что её обнял специальный обнимательный робот, изобретённый, как рассказывал Йоран, где-то в Японии. Она невольно отшатнулась.
– Ой, это пол неровный, я не на ту половицу шагнула, не подумайте на себя! – тут же воскликнула она.
– Не оправдывайся. Мне самому было бы не по себе в такой ситуации. Увы, в том, что я не могу обнять тебя по-настоящему, винить нужно прежде всего меня. А уж потом того, кто привёл меня к такому состоянию.
– Был кто-то, кто порвал вашу жизнь? – спросила Анна-Лиза.
– Не только был. Но и есть. Я рад, что моя умная девочка понимает меня, как прежде, – улыбнулся Эрикссон.
В отличие от Трофима Парфёновича, покинувшего этот мир значительно раньше, улыбаться он ещё не разучился, и Анна-Лиза – в который уже раз, и опять по собственной воле – поддалась обаянию учителя и приготовилась его слушать.
Гумир терпеть не мог, когда к нему в каморку врывались без уважительной причины. Уважительной причиной могло считаться почтительное подношение пищи этому капризному божеству, но и тут не всякий жрец мог ему угодить: еду, жестянки с чаем и блоки сигарет надлежало с благоговением выложить на тумбочку (а излишки спрятать в её недра) и затем молча удалиться.
С молчаливым благоговением у Виталика всегда возникали трудности. А на этот раз он даже еды с собой не принёс, зато с грохотом захлопнул дверь, подпер её пустой тумбочкой и завертелся волчком в центре комнаты, голося:
– Спрячь меня! Там погоня! Приближается уже! Если этот псих до меня доберётся, то прям на месте и уроет!
– Сегодня не твой день, – свирепо ответил Гумир и притоптал в блюдце очередной окурок. – Стой, где стоишь, я сам тебя урою. Я просил меня не отвлекать от работы? Да или нет? А ещё ты жратву мне носить перестал.
– Я исправлюсь, – тут же пообещал Виталик, – просто у меня вышел колоссальный прокол в расчётах, и наши ребята зря прогулялись в одно дивное местечко. И за это обещают меня изничтожить.
– Мысль хорошая, – потянулся Гумир.
Техник дёрнулся было к выходу, но потом замер и медленно, будто покорившись своей участи, снял очки и положил их на тумбочку.
– Ну бей, если тебе легче станет, – тихо сказал он.
Гумир смерил его презрительным взглядом. Бить ещё этого, силы тратить. Когда и без того кормят плохо.
– Ладно, поживи пока, – смилостивился он. – А ты что, и вправду готов был сдаться без боя?
– А смысл рыпаться? Ты всё равно физически сильнее, а убегать опасно – там Лёва рыщет. Он ещё хуже.
– Ну, твоё дело, конечно, – пожал плечами Гумир и заозирался в поисках курева. – Я бы всё равно дрался, пусть их хоть десять человек. Рассказывай давай, чего натворил.
Дальнейший разговор приводить не имеет смысла, потому что собеседники перешли на такую техническую тарабарщину, что в некоторых особо заковыристых моментах они даже сами себя не сразу понимали. Зато когда Гумир сообразил, в чём именно Виталик допустил просчёт, радости его не было предела. Перестав смеяться, он от неожиданности перешел на вполне человеческий язык.
– Всё правильно, только если ты говоришь, что это абсолютные величины, то высота должна быть над уровнем моря? – утирая слёзы подолом футболки, спросил он.
– Ну? А я под водой ищу, что ли? – нахохлился Виталик.
– У тебя – высота над уровнем асфальта, – доброжелательно пояснил Гумир.
– И чего? – И ничего. Море – существенно ниже. Андерстенд?
– Море – ниже, ага. Если бы оно было выше, мы бы все утонули. Всё понятно, а при чём тут я?
– Вот это! – гаркнул Гумир и положил на стол коробку от компакт-диска. – Уровень моря.
– Ну допустим, – не сдавался стремительно поглупевший Виталик.
