Бернар Вербер - Смех Циклопа
– За прокладками для жены. А я ему сказал: выходные все равно пропали, может, на рыбалку съездите?
Отрывок из скетча Дария Возняка «После меня хоть потоп»
72
Выстроившиеся в ряд менгиры словно часовые смотрят на проезжающие машины.
Исидор и Лукреция мчатся со скоростью сто пятьдесят километров в час.
Наклонившись вперед, чтобы уменьшить сопротивление ветра, Лукреция в шлеме и очках авиатора вросла в кожаное сиденье.
Сложив руки на груди, Исидор сидит в коляске, словно большой ребенок, которого вывезли полюбоваться красотами природы. Воздух меняется. Становится более легким, более соленым, более живительным.
В половине девятого утра они проезжают Шартр, затем минуют Манс, Ренн, Ванн, Орэ, Плуарнель. В половине первого они уже в центре Карнака.
Маленький бретонский городок застроен домиками с декоративными балками на фасаде и шиферными крышами. Пахнет устрицами и полевыми травами, которые ветер пригибает к земле.
Исидор и Лукреция входят в блинную «У Мари» на соборной площади. Единственными посетителями оказываются двое американских туристов. Конец марта – мертвый сезон.
Морщинистая беззубая старуха в национальном костюме – двуцветном платье и высоком чепце «бигуден» – подходит принять заказ.
Лукреция находит в меню рубленую говядину с томатами и луком, а Исидор – овощной салат без заправки. Они берут по кружке сидра: Исидор – сладкий, а Лукреция – брют.
– Вы не хотите блинчиков, Исидор? Это же фирменное бретонское блюдо.
– С сегодняшнего дня я на диете. Я все еще вешу больше, чем нужно. Девяносто пять килограммов. А должно быть семьдесят пять. Предстоит сбросить двадцать килограммов, и надеюсь, расследование поможет мне это сделать. Я начинаю прямо сейчас.
Лукреция пожимает плечами.
У этого парня все-таки очень много женского в характере.
— Извините, мадам…
– Мадемуазель, – поправляет официантка.
– Прошу прощения, мадемуазель. Скажите, вы случайно не встречали этого человека?
Лукреция показывает ей фотографию Тристана Маньяра. Старуха смотрит на снимок, качает головой и уходит на кухню.
– Интересно, как далеко заплыл наш лосось Тристан Маньяр? – спрашивает Исидор, разглядывая его фотографию.
– Я чувствую, что мы у цели. Следующей вехой на нашем пути станет местный житель. Некий Жислен Лефевр. Я видела его дом, это недалеко отсюда.
Журналисты осматриваются. На стене блинной висит лакированное чучело лосося с разинутым ртом.
– Образ лосося нас преследует, – констатирует Лукреция. – И мы, между прочим, находимся именно там, где разводят лососей. Я знала, что дети рождаются в капусте, но то, что шутки рождаются в Бретани, для меня новость.
Пара американских туристов, громко переговариваясь, изучает карту региона.
– Я никогда тут не была, – признается Лукреция. – Очаровательный городок. Вы что-нибудь о нем знаете?
Исидор закрывает глаза. Лукреция ждет, что он извлечет информацию из глубин памяти, но журналист достает айфон и нажимает на кнопки.
– Карнак. Название происходит от слова «Карн», что на кельтском языке означает «маленький холм». Люди в этом регионе появились за 450 тысяч лет до нашей эры. Вероятно, это было место языческого культа; 7 тысяч лет назад местные жители насыпали здесь курган высотой 12 метров, шириной 60 метров, длиной 125 метров. В нем хоронили вождей вместе с драгоценными предметами утвари. Спустя тысячу лет здесь появились ряды мегалитических сооружений. Сейчас насчитывается 2934 менгира. Двенадцать сходящихся рядов из больших обтесанных камней. Самые большие менгиры достигают 4 метров в высоту. Двигаясь с запада на восток, вы заметите, что их размеры постепенно уменьшаются. Самые маленькие камни всего 60 сантиметров в высоту.
– Мы их видели, когда подъезжали, – кивает Лукреция.
Исидор переворачивает несколько страниц и продолжает читать.
– Легенда гласит, что святой Корнелий, преследуемый римскими солдатами, обратил их в камни.
– Красивая легенда. А что-нибудь более современное?
– В 1900 году на местных болотах был построен курорт, и Карнак теперь предстает в двух ипостасях: со стороны суши Карнак-город, со стороны моря – Карнак-пляж.
– Так мы видели только одно лицо этого Януса!
– В 1974 году на осушенных соленых болотах открывают центр талассотерапии, который, вместе с казино, является основным источником доходов 4444 ныне зарегистрированных жителей.
– Спасибо за рекламу из туристического бюро.
На улице темнеет, собирается гроза. Исидор морщится:
– Странный в этом году март.
Старая официантка в чепце приносит дымящиеся блинчики и салат. Исидор и Лукреция приступают к еде. Официантка продолжает стоять у их столика. Когда американские туристы выходят, она оглядывается по сторонам, наклоняется к журналистам и шепчет:
– Они вас ждут.
Сначала Исидору и Лукреции кажется, что им послышалось.
– Мы не назначали никаких встреч, – говорит Лукреция. – Вы что-то перепутали.
Но Исидор залпом допивает сидр, кладет на стол деньги и встает. Лукреции ничего не остается, как отправиться за ним. Официантка вешает на дверь объявление «Закрыто» и быстро идет по улице.
Моросит мелкий дождик, от которого невозможно укрыться.
– Скажите, мадемуазель, а зонтика у вас нет? – спрашивает Лукреция, боясь, как бы ее волосы не начали завиваться.
– Дождь мочит только дураков, так у нас говорят, – бормочет старуха.
Они долго бредут по мокрому блестящему шоссе, которое постепенно переходит в проселочную дорогу. Поднимаются на холм, на вершине которого стоит белая часовня с плоской крышей, увенчанная маленькой остроконечной колокольней.
Небо становится совершенно черным.
Старуха толкает тяжелую скрипучую дверь. Внутри совершенно темно, в окна видно черное небо.
– Мадемуазель? Мадемуазель?
Старуха растворилась в темноте.
Вдруг молния, прочертившая небо, освещает четыре черных силуэта. Во время короткой вспышки Лукреция успевает заметить, что одна из фигур держит охотничье ружье, направленное в их сторону.
Она слышит глухой голос:
– Что вам нужно от Тристана Маньяра?
73
Италия, Рим
На невольничьем рынке столицы кипели страсти.
– Даю двести!
– Четыреста!
– Пятьсот!
– Пятьсот? Кто больше? Пятьсот динариев за юношу – это недорого!
Толпа окружила помост, на котором торговец рабами представлял публике последнюю партию товара из недавно побежденного Карфагена. Он вывел вперед тринадцатилетнего мальчика, показал его зубы, пощупал грудные мышцы, продемонстрировал невредимые локти и колени.
