Чарльз Буковски - Хлеб с ветчиной
Белобрысый осмотрел меня единственным глазом и спросил:
— Новичок?
— Ага.
— Как тебе Ферис?
— Отличный парень, — схитрил я.
Возможно, они жили вместе и по очереди пользовались газовой плитой на кухне.
— Сейчас я не могу поднять тебя.
— Почему?
— Мне надо посрать.
Альбинос ушел, а я остался стоять возле лифта в своем рабочем халате. Такое случается сплошь и рядом. Будь вы губернатор или мусорщик, канатоходец или грабитель, дантист или сборщик фруктов, будь вы там или сям, вы хотите добросовестно выполнять свою работу, вы не желаете зря занимать место, но вам приходится стоять и дожидаться какого-то засранца. Вот и я стоял в спецодежде рядом с тележкой, полной бабьего исподнего, и поджидал, пока лифтер просрется.
И тут со всей очевидностью я понял, почему пасынки богачей всегда веселы и смеются. Они знали, что это им не грозит.
Вернулся альбинос.
— Уф, здорово. Полегчал фунтов на тридцать.
— Хорошо. Теперь мы можем ехать?
Он закрыл дверь, и мы поднялись на этаж, где располагались торговые залы.
— Удачи, — сказал альбинос, открыв дверь.
Я вытолкал тележку и покатил ее по проходу, высматривая отдел дамского белья; мне нужна была мисс Мидуз.
Мисс Мидуз — шикарная женщина — скрестив руки на груди, трепетала от нетерпения. Она выглядела как модель. Приблизившись, я разглядел ее глаза — темно-изумрудные, бездонные, опытные. О, я должен был познакомиться с ней, с ее глазами, с ее шиком. Остановив тележку напротив кассы, я улыбнулся и сказал:
— Здравствуйте, мисс Мидуз.
— Где тебя, черт возьми, носит? — ответила она вопросом.
— Так получилось.
— Ты понимаешь, что покупатели ждут? Я отвечаю за эффективную работу отдела, ясно?
Продавцы зарабатывали в час на десять центов больше, чем мы, плюс комиссионные. Поэтому они никогда не разговаривали с нами как с равными. Будь то продавец мужского или женского пола — без разницы. Любые сношения с нами они воспринимали как оскорбление.
— Я решила телефонировать мистеру Ферису.
— Мисс Мидуз, в следующий раз не подведу, — сказал я, выгрузил товар на прилавок и протянул ей накладную.
Гневным росчерком она оставила свою подпись и швырнула накладную в зеленую тележку
— Господи, ума не приложу, где они находят таких людей! Я подкатил тележку к лифту, нажал кнопку и подождал. Дверь открылась, и я въехал в лифт.
— Ну, как дела? — поинтересовался альбинос.
— Потяжелел на тридцать фунтов.
Лифтер усмехнулся, закрыл дверь, и мы стали спускаться.
Вечером, за ужином, мать не выдержала:
— Генри, я так счастлива за тебя!
Я промолчал.
— Ты что же, не рад, что получил работу? — спросил отец.
— Нет.
— Нет? Ты говоришь нет? Да ты понимаешь, сколько мужиков сейчас слоняются без дела?
— Похоже, что большинство.
— Поэтому ты должен ценить свою работу.
— Послушайте, можем мы просто поесть?
— И еду ты должен ценить. Знаешь, сколько стоят эти продукты? Я отпихнул от себя тарелку:
— Черт! Я сыт по горло! — встал и пошел в свою комнату.
— Я думаю, мне придется навестить тебя и объяснить что к чему, — сказал отец вслед.
Я приостановился:
— Буду с нетерпением ждать тебя, старик, — бросил в ответ и пошел дальше.
Я ждал, хотя отлично понимал, что он не придет. Было всего 7:30 вечера, но я выставил будильник, чтобы вовремя прибыть в Мирз-Старбак, разделся, залез в постель, выключил свет и лежал в темноте. Делать было нечего, идти некуда. Родители скоро завалятся спать и потушат свет.
Мой отец любил поговорку: «Раньше ляжешь, раньше встанешь, а кто рано встает, тому Бог дает».
Но ему Бог ничего не дал. Наверное, мне стоит попробовать все с точностью до наоборот, думал я.
Уснуть не получалось. А что если подрочить на мисс Мидуз? Нет — дешевый трюк.
Так я валялся в кромешной темноте, пребывая в полной прострации.
47
Первые мои три-четыре дня в Мирз-Старбак прошли однообразно. Фактически однообразие было самой надежной вещью в Мирз-Старбак. Этому способствовала жесткая кастовая система. Продавец никогда не перекинется словом с подсобным рабочим. Это меня задевало. Я толкал свою тележку и размышлял над этим фактом. Неужели продавцы были настолько интеллектуальнее подсобников? Одевались они, несомненно, лучше. И только. Меня бесила их уверенность в том, что именно должность дает им привилегированное положение. Но, возможно, если бы я был продавцом, то вел бы себя подобным образом. Поэтому я старался не замечать как подсобников, так и продавцов, вообще всех.
Итак, продолжал я свои размышления, толкая телегу, у меня есть работа. И это называется работой? Да не работа это, а сплошное унижение. Неудивительно, что люди предпочитают грабить банки. Почему, например, я не устроился верховным судьей или концертирующим пианистом? Потому что для этого нужно иметь образование, а образование стоит денег. Утешал тот факт, что я и не стремился кем-либо стать. И, несомненно, в этом преуспевал.
Подкатив тележку к лифту, я нажал кнопку, мысли текли дальше. Бабы рыщут в поисках денежных мужиков, им нужны знаменитости. А сколько шикарных женщин живет с опустившимися бездарями? Ну, мне лично женщина ни к чему. Особенно если жить с ней. Как могут мужики жить с бабами? Что это вообще такое? Я бы предпочел пещеру в Колорадо и трехгодичный запас пищи и питья. Лучше уж подтирать задницу песком. Да что угодно, но лишь бы не увязнуть с головой в этом безликом, тривиальном и трусливом существовании.
Лифт прибыл. Альбинос был на своем посту.
— Эй, я слышал, что вы с Мьюксом ходили вчера в бар!
— Да, он угостил меня пивом. Я сейчас на нуле.
— Ну, вы сняли кого-нибудь?
— Я — нет.
— Сгущайте, парни, может, в следующий раз возьмете и меня с собой? Я бы вам показал, кого нужно цеплять.
— А ты знаешь?
— Да я тут всех знаю. Буквально на прошлой неделе я подцепил китаянку. И ты знаешь, я сам удостоверился в том, что о них говорят.
— А что о них говорят?
Лифт остановился, и двери открылись.
— Что у них пизденки расположены не вдоль, а поперек.
Ферис поджидал меня.
— Ты где пропадал?
— В «Домашнем саде».
— И что ты там делал, удобрял фуксии?
— Ага, в каждый горшок положил по какашке.
— Послушай, Чинаски…
— Ну?
— Комиковать здесь могу только я, усек?
— Усек.
— Держи, — протянул он мне накладную. — Я получил заказ из отдела мужской одежды. Соберешь товар, доставишь, получишь подпись и возвращайся.
