Роберт Левелин - Внезапное богатство
Он посмотрел на Анну, которая обернулась и улыбнулась ему.
– Да, Майлз, я вижу, кто ты такой есть. Ты – прекрасный человек. Ты согласен поехать со мной в Германию и стать моим мужем?
Майлз посмотрел ей в глаза. Он не мог поверить в то, что Анна сказала это, но ее слова были полны смысла. В Англии его ничего не держало, здесь у него оставались только сумбурные воспоминания о детстве и периоде жалкого существования после возвращения из Америки.
– Соглашайся, Майлз, – сказала Пола.
– Ну что, заманчивое предложение, да? – спросила Анна, медленно выруливая на автомагистраль, с которой они недавно съезжали. – Ты уже заметил, как мы все говорили до этого и как стали говорить после? Мы все каким-то образом понимаем, что этот день стал переломным моментом в нашей жизни и что мы больше никогда не станем такими, какими были раньше.
– Да, – согласилась Пола. – Это верно.
– О боже, – произнес Майлз. Он снова почувствовал страх, какой испытал на автостоянке. – Я не знаю, хочу ли я так сильно меняться. Я привык к тому, каким я был. Я знаю, что это была плохая жизнь, но я к ней приноровился. А кто я теперь?
Анна рассмеялась. Майлз посмотрел на нее. Внезапно ему расхотелось ехать в Германию с этой странной темноволосой женщиной, чье лицо постоянно было закрыто волосами. И как это так вышло, что теперь, когда волосы Анны были откинуты назад за уши, ее волевое и открытое лицо очень сильно напоминало лицо той девушки на велосипеде, с которой он познакомился на велопробеге? Почему все так странно получилось? Как так вышло, что он чувствовал себя одновременно больным, расстроенным, счастливым, возбужденным и испуганным?
Майлзу нужно было глотнуть свежего воздуха, ему захотелось выйти. Что он делал здесь, в этом фургоне, в этой металлической коробке, приводимой в движение двигателем внутреннего сгорания? Он не испытывал чувства вины перед другой своей половиной, которая говорила: «Нет, я никогда не примирюсь и не стану прибегать к услугам этой глупой ветви технического прогресса».
Но он был в фургоне. Он был в автомобиле, и ему это понравилось, а затем он выбрался из легкового автомобиля и пересел в фургон, причем так просто, как будто делал это каждый день, как и всякий другой придурок, которых он презирал в душе все эти годы.
Майлз опустил стекло и начал кричать в окно:
– Кто я? Кто я, черт возьми? Мама, скажи мне, кто я! Почему? Ну почему все так?
Потом он разрыдался, размазывая слезы. Майлз испытал душевный перелом.
Глава сорок восьмая
Дональд Купер поднялся на платформу и заглянул внутрь контейнера.
– Так, так, так, – сказал он. – Так вот, значит, как выглядят пять миллиардов фунтов. Очень мило, да, парни?
Разношерстная компания бывших военнослужащих, окружившая его со всех сторон, радостно загоготала, и в тот же момент, как по команде, в небе над ними появилась массивная стрела крана. На крюке по воздуху плыл человек, корректировавший крановщика по уоки-токи. Дональд ощутил волнительность момента. Ему нравилось работать с хорошей командой, с шайкой парней, которые брали инициативу в свои руки и быстро выполняли работу без всяких понуканий со стороны. План срабатывал точно, как часовой механизм.
– Отлично, достаем этого красавца, – сказал Дональд. Он подсадил нескольких ребят на крышу контейнера. Они начали закреплять по углам цепи, свисавшие с основного крюка стрелы.
Спустя несколько секунд контейнер устремился в небо. Несколько мужчин решили «прокатиться» на контейнере, смеясь и раскачиваясь на цепях.
– Копы! – неожиданно закричал один из них. Без колебаний рука Дональда Купера нырнула в карман, где покоился револьвер. Он медленно обвел взглядом стройплощадку. Синие «мигалки» сверкали повсюду, десятки вооруженных полицейских рассредоточивались по территории. Дональд оглянулся назад. С другой стороны по полю приближались три полицейских «ленд-ровера», бойцы высыпались через задние двери прямо на ходу.
– Гадство! – сказал Дональд. Он спрыгнул с платформы, забрался под нее и очень быстро пополз по шпалам. Он умел очень быстро двигаться таким образом. Ведь именно он прополз в свое время к позициям неприятеля под прикрывающим огнем своего подразделения и забросил гранату практически под самый нос аргентинскому пулеметчику.
Купер слышал крики вокруг, видел ноги и ботинки людей, бежавших вдоль поезда. Он пополз еще быстрее и вскоре оказался в голове поезда, под сцепным механизмом, между локомотивом и вагоном с контейнерами. Дональд быстро повернулся на спину, вытащил из плечевого кармана маленькую шашку динамита и прилепил ее к головке сцепного механизма. Он воткнул в нее раздвоенный электродетонатор и прополз дальше под локомотив. Как только Купер отполз на безопасное расстояние, он отбросил крышку-предохранитель на пульте дистанционного управления и нажал на кнопку. На этом расстоянии взрывная волна была жестче. Спустя мгновение он услышал чей-то вопль. Очень жаль, что он кому-то сделал больно. От взрыва поднялось много дыма, и Дональд воспользовался удобным моментом, чтобы выбраться из-под локомотива и одним броском добраться до кабины машиниста. Он взлетел по лесенке, где столкнулся нос к носу с короткоствольным девятимиллиметровым «узи».
– О… черт! Это я… Двигай!
Двигатель локомотива ожил, когда Купер подошел к опрятно одетым, вооруженным до зубов молодым людям, стоявшим за органами управления. Он оглянулся назад и увидел тела четверых полицейских, аккуратно сложенные у торцевой стенки.
Дональд ненадолго высунулся из окна и увидел нескольких полицейских, побежавших за ними, но без груза локомотив проворно набирал ход.
– Быстро сообразили, сэр, – сказал стоявший ближе к нему солдат.
– Всегда приходилось иметь запасной план, вдруг случится какое-нибудь дерьмо, – ответил он. – Эй, ребята, у кого найдется закурить?
Глава сорок девятая
Пилот вертолета полицейских сил города Кента все утро испытывал давление со стороны, поэтому не было ничего удивительного, когда он рявкнул на диспетчера воздушного движения.
– Я не могу разорваться между двумя гребаными местами! – проорал он в гарнитуру.
У него имелся приказ вести наблюдение за строительной площадкой, расположенной рядом с главными путями «Евротоннеля» в районе Линхэма, было ясно видно, что там разворачивалась деятельность, не имевшая к строительству никакого отношения. И в то же время, вот уже в четвертый раз, вертолетчика попросили направиться к автостраде М20, где велось какое-то преследование на высокой скорости. Что-то, связанное с незаконными иммигрантами, которые на велосипедах проехали по тоннелю и затем угнали машину в Фолкстоуне.
Он был не прочь преследовать беглецов, но тогда ему пришлось бы вступить в спор с этим мужиком на земле, Виллисом, которому был вручен карт-бланш по использованию вертолета, насколько правильно понимал пилот. У него уже начиналась головная боль от постоянного бубнения в наушниках.
– Снижайтесь! – прокричал Виллис. – Ведь удерут!
Пилот опустил вертолет ниже. Он держался на приличном расстоянии от места, на десяти тысячах футов высоты и на горизонтальном удалении в полтора километра от людей на земле, вне пределов слышимости.
Второй пилот навел мощную камеру на место, как раз тогда, когда строительная площадка начала погружаться в хаос. Казалось, что в главные ворота ломанулись сразу сотни полицейских. То, что с воздуха выглядело хаосом, на земле оказалось настоящим столпотворением.
– Давай, мразь, залезай скорей в фургон, пока я не сломал тебе руку, – сказал инспектор Виллис.
Холодно, сыро и мерзко, где уж тут выбирать выражения. Он просидел пять часов, отсидев всю задницу пока не пришел приказ о начале операции. Никто не предупредил его о том, что офицер столичного спецназа был внедрен в шайку налетчиков в качестве крановщика, и это привело Виллиса в бешенство. Поскольку все остальные более-менее важные участники операции уже знали об этой хитрости, он снова ощутил себя разнесчастным тупым пехотинцем.
Как только автомобиль, в котором он так долго просидел, въехал во двор, инспектор сразу понял, что происходит. Бандиты разбегались в разные стороны, он никогда не видел сразу столько много бандитов в одном месте, а высоко в небе на контейнере, держась за свисавшие с крюка цепи, болтались еще несколько человек. А крановщик, офицер полиции, которого он видел раньше, уже выбирался из кабины, принимая поздравления своих коллег, у которых был вид петухов, только что слезших с куриц.
И тут раздался взрыв. Все, кто был на стройке, кинулись на землю, послышались крики.
– Какого хрена происходит?
– Поезд поехал! – закричал полицейский вдалеке. Виллис побежал через грязный двор, похоже, здесь была половина полицейского управления. На бегу он заметил, что не весь поезд, а только локомотив, охваченный клубами белого дыма, начал движение.
