В субботу, когда была гроза - Глазер Мартине

– Так что теперь этот дом будет твоим. Вместе со всеми письмами, – сказала Касси. Возможно, Оба просто не до конца это осознавала.

Та кивнула:

– Да, это здорово.

– А по твоему голосу и не скажешь.

Оба молча жевала, разглядывая свою тарелку.

– Ну же, не закрывайся от меня. Прошу тебя.

Оба смахнула крошки с уголков губ и серьезно посмотрела на Касси:

– Ты права. Ах, милая, знала бы ты, как быстро привыкаешь переживать все в одиночестве.

Она вздохнула и продолжила:

– И знаешь, мне от всего этого слегка не по себе. От дома, от писем… Такое чувство, будто прошлое пытается меня догнать и оно уже совсем близко. И как бы я ни была счастлива, что ты нашла тех, кто готов купить все это барахло, мне страшно представить, что у меня по дому будет разгуливать толпа незнакомцев. С моими вещами.

– Этого не будет, – уверенно ответила Касси. – Неужели ты думала, что я пущу сюда всех этих людей? Знаешь ли, я успела понять, что ты за человек. Нет, единственное, что тебе придется сделать, – это на час уйти в сад постричь кусты. Ну, может, на два часа. А когда вернешься, вещи уже заберут.

В общем-то, это придумала не Касси, а Диджей, которого она попросила помочь, потому что перетаскать все эти тяжести в одиночку не представлялось возможным.

– И куда их надо отнести? – спросил он тогда.

– К воротам, она наверняка не захочет видеть дома столько народу.

– А если пойдет дождь?

– Ну… Накроем их брезентом или типа того.

Диджей посмотрел на нее и покачал головой:

– И ты целыми днями будешь стоять над ними, как на рынке, пока всё не раскупят. Ха, может, тебе стоит поставить палатку?

– Есть идеи получше?

– Само собой, – весело ответил он. – Мы сложим вещи у тебя дома.

– Потрясающе, мы будем таскать все это по Клавервех.

Внезапно Диджей взял прядь ее волос и склонился к ней.

– Да я вообще потрясающий… А ты знала, что у тебя от волос пахнет ванильным мороженым с лесными ягодами?

С недоумением посмотрев на него, Касси, у которой к щекам вдруг прилила кровь, увидела, что он тоже покраснел.

– У моего друга есть прицеп. Возьмем его, может, еще брата его позовем, и делов на час, не больше…

Собирая тарелки с чашками, Касси поднялась из-за стола.

– Оба, честно, мы уже обо всем позаботились, – заверила она ее.

Женщина улыбнулась:

– Если все люди твоего возраста такие изобретательные и решительные, значит, с этим миром все будет в порядке.

Они устроили перевоз незадолго до визита первых покупателей. Оба послушно удалилась в лес, Касси пошла к воротам, чтобы впустить Диджея с друзьями. Они выглядели сильными. Один из них сказал, что каждый день тренируется со штангой. Диджей слегка рассердился, когда тот начал демонстрировать свои бицепсы:

– Да, да, мы все всё поняли.

Когда все вещи оказались у Касси дома, Диджей поблагодарил ребят.

– Можете ехать, – попрощался он, – мы вернемся пешком. Еще надо расставить все по местам и все такое.

Многозначительно перемигиваясь, друзья скрылись за дверью.

Как только они ушли, Диджей предложил Касси сесть на диван.

– Иди сюда, дам тебе кое-что послушать. Вот.

Он уселся, похлопал по подушке рядом и достал из кармана mр3-плеер.

– Помнишь, в тот день, когда мы устроили трансляцию, я сказал, что нам позвонил один человек, который не захотел говорить в прямом эфире?

Касси кивнула.

Диджей включил устройство и протянул ей один из наушников.

– Диджей, парень, я всегда тебя уважал, – послышался мужской голос.

Касси пришла в ужас. Это был Де Баккер. Он словно опять стоял в этой комнате, так хорошо его было слышно.

– У тебя получаются отличные эфиры, и уверен, ты далеко пойдешь, но сейчас ты сделал страшную глупость. Безусловно, скверно, что кучка балбесов с этой городской фифой во главе устроила беспорядки в нашем городке, но то, что «Вирсе Локал» уделяет этому такое внимание, – это непростительно. Если хочешь сохранить свою работу, хотя о чем я, если хочешь, чтобы местное радио продолжило свое существование, – ты сейчас же прекратишь участвовать в этом цирке, ясно тебе? Ты сейчас же скажешь своим слушателям, что тебе только что поступила информация о том, что данная барышня выдумала всю эту историю. Можешь смягчить удар, сказать, что ей одиноко и все такое, что не хватает внимания домашних, в общем, придумаешь, хоть обрыдайся там, мне плевать. Но чтобы ее истории больше не было. Уяснил?

Тут зазвучал другой голос, голос Диджея.

– Не совсем, менейер, – вежливо ответил он. – В смысле… разве в уставе нашей редакции, который вы для нас написали, не говорится об открытом и честном репортаже?

– Говорится, – раздраженно произнес Де Баккер. – И если эти слова вызывают у тебя вопросы, то поясню: они означают, что мы придерживаемся правды и избегаем клеветы. А это клевета. Фантазии чокнутого подростка.

– А как же… запись?

– Нет никакой записи. Очередная выдумка.

– Ладно, – послышался голос Диджея. – Ладно… Значит… если передо мной лежит кассета с записью, на которой голосом, похожим на ваш как две капли воды, говорится, что ваш сын подтвердил слова Касси, то это… выдумка?

На секунду повисла тишина. Затем снова зазвучал голос Де Баккера, он говорил медленно и угрожающе:

– Откуда у тебя запись?

– Нашел.

Де Баккер присвистнул или вроде того.

– Ага, от сестрицы, значит. Черт возьми, сразу два увольнения в одной семье, твоим родителям это не понравится, Диджей. Если ты дашь кому-нибудь послушать хоть одно слово из этой записи, я вас обоих повешу. Сейчас ты скажешь, что эта девица соврала, и точка.

Клик.

Диджей аккуратно достал наушник у Касси из уха и робко посмотрел на ее.

– Я не мог включить эту запись, ну, ты же понимаешь, из-за Грейт. У нее бы тогда были серьезные неприятности… ну и просто она хорошая сестра.

Касси понимала, она кивнула:

– Да и ты работу, наверное, не очень хочешь терять.

Диджей опустил глаза. Он положил ладонь на ее руку, тихонько погладил.

– Ради тебя запросто.

У Касси участилось дыхание. Она почувствовала, что краснеет, а еще появилось странное ощущение, будто в животе запрыгал маленький резиновый мячик, и ей захотелось отдернуть руку, спрятаться. Но внутренний голос говорил: нет, это же Диджей, ему можно доверять. Она расслабилась и почувствовала, как подушечки пальцев, едва касаясь, скользят по коже. Ей стало немного щекотно.

– Ты мне тоже нравишься, – прошептала Касси.

У нее на счету внезапно оказалось почти семнадцать тысяч евро. Касси без конца проверяла остаток на карте и не могла нарадоваться. Между тем Оба тоже не сидела сложа руки. Она вела долгие непонятные беседы с нотариусом, и наконец ей отправили договор ускоренной доставкой. Прочитав его, Оба позвонила Мусе. Сначала они говорили по-французски, потом перешли на голландский. Касси навострила уши.

– Нет, лучше не надо, – говорила Оба. – Может, попозже. Но это вовсе не обязательно, я могу написать на тебя доверенность.

Муса сказал что-то, на что она ответила:

– Нет, увы… «вольво» пришлось продать ради писем. Думаешь, твой «пежо» справится?

После этого она надолго замолчала. Касси видела, что Оба очень сосредоточена: она слушала, слегка наклонив голову, и несколько раз кивнула.

А потом Оба сказала:

– Муса, по-моему, это шикарный план. Оставайся, сколько пожелаешь. Что? Да, конечно. Один день погоды не сделает.

– Ну? Когда мы едем? – спросила Касси с энтузиазмом, как только Оба закончила разговор.

– Муса поедет один. Точнее, не один, с парой ребят. Одного зовут Давид, а второго… Эрик?

– Эдриз.

– Да, с ним. Говорит, что ребята с проблемами, но рукастые.

Касси кивнула:

– Давид плотник, а Эдриз на все руки мастер. Его запирали в подвале, поэтому у него небольшая клаустрофобия, из-за этого он часто спит на улице. Просто в его комнате в центре для беженцев места хватает только на кровать и стул. А Давид боится людей. Он предпочитает проводить дневное время на берегу реки в одиночестве.