Рональд Х. Бэлсон - Исчезнувшие близнецы
– Хорошо. Это я смогу. Но обязан предупредить: я за тебя волнуюсь. Понимаешь, в твоем положении… выслушивать такие подробности, одну за другой…
– В моем положении, да? В моем деликатном положении?
– Постой. Я не имел в виду…
– Да конечно! Не имел… Черта с два!
– Ты беременна, а слушаешь историю об умирающих детях, твое эмоциональное…
– Эмоциональное! Ты с ума сошел? Ты хочешь, чтобы я оставалась равнодушной, бесчувственной и безучастной? Ты бы таким остался? Не думаю! Как будущего отца, просто как человека, тебя бы, как и меня, тронула эта история. Тронула – и разозлила.
– Успокойся, Кэт. Я не хотел тебя расстроить, я…
– Забудь об этом! – Она повернулась и вышла из комнаты.
Лиам несколько минут посидел на диване, потом пошел искать жену. Нашел ее в спальне, рыдающей в подушку. Он присел рядом и нежно погладил ее по спине.
– Прости меня, Кэт.
– Ты не виноват! Близнецы Каролины… они никак не могли выжить.
Глава двадцать восьмая
Субботнее утро. Кабинет Кэтрин. Кофейник с кофе. Пара круассанов. Задумчивая Лена. Она стояла у окна, потягивая кофе, и переводила взгляд с Лиама на Кэтрин.
– Тем январским утром… – негромко произнесла она. – Чудо рождения, наша вера в будущее… – Она повернулась к Кэтрин. – Какими же мы были наивными!
– Лена, у нас осталось всего два дня, чтобы закончить вашу историю. Я хочу знать абсолютно все, прежде чем в понедельник утром пойду в суд. Получится?
– Почему бы и нет? Не вижу причин. Я помню все, как будто это было только вчера.
Кэтрин взяла свой блокнот:
– Отлично. Тогда вперед!
– Они красавицы, правда, Лена? На кого они похожи? На отца? Мне кажется, немножко и на мою маму.
Каролина прижала малышек к груди.
– Мне еще никогда не доводилось видеть таких красивых детей, – отозвалась Мюриэль. – Они похожи на двух прекрасных польских ангелочков. Две здоровенькие еврейские девочки.
Мы дружно рассмеялись.
– Лена, когда сегодня пойдешь на работу, расскажи все Зигфриду, – попросила Каролина. – И Давиду напиши. Он обрадуется.
Я стояла, пытаясь осознать диссонанс происходящего. Теплый свет, исходящий от молодой матери, с радостью подарившей своих новорожденных малышек миру, никак не вязался с унылой окружающей обстановкой – местом в реконструированном заводском цехе, где твой угол и угол соседа разделяли пара коробок и свисающие простыни.
Январские морозы стояли суровые, дневного света мало. Я подоткнула под Каролину несколько одеял, поставила рядом воду и немного еды. Мы с Мюриэль сводили ее в туалет, обмыли, перепеленали малышек, но сидеть рядом не могли. Больница находилась всего в нескольких кварталах от нашего дома, и Мюриэль пообещала наведываться почаще. Я же до конца смены покинуть фабрику не могла.
Когда мы вышли из дома, Мюриэль сказала:
– Им нужно перебраться в теплое место. Малышки не выживут в таком холоде.
– Может быть, в больницу? – предложила я. – В больнице тепло.
Мюриэль покачала головой:
– Тиф. Дифтерия. Воспаление легких. Даже вши. Больница кишит заразой. Каролина должна найти другое место. А Зигфрид не может помочь? Он же немецкий офицер.
– Он не офицер, обычный рядовой. Но завтра я с ним поговорю.
В утренний перерыв я разыскала Зигфрида и отвела за угол, чтобы поговорить.
– Вчера родились девочки.
– Девочки?
– Да. Близнецы. Рахиль и Лия. Настоящие красавицы.
– Здорово! Я соберу сегодня побольше еды. Дай знать, если потребуется моя помощь.
– Она требуется прямо сейчас. Нужно найти теплое место, где могли бы находиться малышки. Там, где мы живем сейчас, холодно и свирепствуют болезни.
– А разве где-то в гетто иначе?
– Нет, везде одинаково. Но малышки не выживут, если мы не найдем для них отапливаемое помещение. Может быть, ты отправишь их к своей маме?
– Это невозможно. Я никак не могу отлучиться.
– Зигфрид!
– Сейчас я не могу их забрать. Но я постараюсь что-то придумать. Так Каролине и передай.
– Сам ей скажи. Почему бы тебе не заглянуть к нам после работы?
Он поспешно покачал головой:
– Нет-нет, я не могу. За всеми пристально следят. Мне нельзя появляться в гетто. Меня спросят, зачем я туда ходил.
– Ты же немец. И можешь гулять, где пожелаешь.
– Нет. – Он заметно нервничал. – Не сегодня. Сегодня расчет. Я должен там обязательно быть. Не сегодня.
– В таком случае я передам ей, что ты придешь завтра.
– Да-да, завтра. – Он поспешно закивал и оглянулся: никто ли не наблюдает?
В конце дня Зигфрид принес большой пакет к моему рабочему месту.
– Наверное, завтра я тоже не смогу, – признался он. – Но я найду способ с ней повидаться. Завтра поговорим.
Я была раздосадована таким поведением, но Каролина оставалась спокойной.
– Не волнуйся, Лена, – сказала она вечером, когда я вернулась с работы. – Зигфриду необходимо все тщательно обдумать. Он не может вот так просто сорваться и прийти. Уверена, он с кем-то договорится и отошлет меня к своей матери, но все должно оставаться в секрете. Он вынужден прятаться от начальства, понимаешь? Он очень нас любит. Посмотри, сколько вкусного он сегодня передал.
В этом с ней не поспоришь. В пакете был недельный запас молока, сыра, мяса, хлеба. И даже фрукты. Достаточно, чтобы в наказание отослать Зигфрида прямо на фронт. Вечером пришла Мюриэль. Она осмотрела роженицу и новорожденных и сказала, что все хорошо. У Каролины появилось молоко, а у малышек был здоровый аппетит.
Но меня Мюриэль отвела в сторону.
– Что Зигфрид сказал о том, чтобы их переселить?
Я покачала головой:
– Мы не можем на него рассчитывать. Сейчас он в Баварию не поедет. Я просила о теплом помещении, но безуспешно. Я пыталась убедить его навестить нас, но на этом разговор и закончился.
– Ты должна быть более настойчивой. Говори с ним без обиняков. Слишком, черт побери, холодно в этом продуваемом, неотапливаемом здании. Малышки январь не переживут.
– А как насчет других зданий? Многие семьи уехали. Неужели нет квартир с отоплением?
Мюриэль покачала головой:
– Насколько мне известно, в гетто топить нечем. И запрещено. Ни в одной квартире отопления нет. Помнишь прошлую зиму? Тех, кто замерз до смерти? Помнишь, сколько детей умерло?
– Помню. Я сама чуть не замерзла. – Я кивнула на Каролину. – Она спасла мне жизнь.
– У наших малышек появится шанс, если их перенести в отапливаемую комнату.
Я поняла, что должна делать.
– Я обо всем позабочусь, – пообещала я. – Завтра же поговорю с Зигфридом. Хочет он того или нет, но он нам поможет. Он любит Каролину.
Мюриэль поблагодарила меня и ушла. Той ночью мы вчетвером – Каролина, Рахиль, Лия и я – спали вместе под несколькими одеялами. Громко сказано – «спали». Несмотря на то что мы лежали все вместе, по-настоящему тепло не было. Я поняла: как-то этот вопрос нужно решать.
