Юрий Герт - Приговор
Да, это и был тот самый тренер, собиравший вечерами в спортзале ребят, зачарованных таинственной японской борьбой. И он же, за десятку с носа, крутил порнофильмы, записанные на видеомагнитофон. Это из-за него сцепился однажды с отцом Виктор... Его фамилия была — Шульгин.
— Да, да,— подтвердил он, отвечая на вопрос Кравцовой,— я припоминаю этих ребят...— Он кинул прищуренный взгляд в сторону подсудимых, коротко зацепил каждое из трех лиц.
— Они были вашими учениками?
— Да, я обучал их приемам каратэ.— Голос у Шульгина был неправдоподобно тонок для такого крупного тела, и взгляд, которым он разглядывал Кравцову, был сладок, даже липок.
— Не поясните ли вы, в чем существо этой борьбы, ее, так сказать, специфика?— Кравцову не то смущал, не то раздражал его взгляд, она, задавая вопросы, смотрела не столько на Шульгина, сколько на бумаги перед собой, на кончики своих длинных, тщательно отполированных ногтей.
— Если просто и коротко, то «каратэ» означает «пустая рука», бой без оружия.
— Это уж слишком просто. А если усложнить?
— Ну, если так... То, не вдаваясь в подробности я сказал бы, что разница между мной и рядовым учителем физкультуры заключается в одном: я понимаю, что сила тела и сила духа — едины. Так что, если, хотите, каратэ — это больше, чем спорт, это всестороннее развитие и совершенствование человеческой личности.
— Отлично.— Кравцова поднесла поближе к глазам один из листков, лежащих перед нею.— «Специфика каратэ не сводится только к технике борьбы. Важна постоянная ориентация сознания на реальную борьбу, воспитание физической и духовной собранности. Дух решимости придает каратэ замечательную эффективность». Она читала, четко выделяя каждое слово.— Вы согласны с этим?
— Вполне.— Федоров по голосу (Шульгин стоял к нему спиной) чувствовал, как тот улыбается.— Могу даже сказать, откуда взята эта цитата: Роланд Хаберзецер, «Техника каратэ, стиль вадо-риу...»
— Вы в суде, свидетель, и здесь не разыгрывается викторина...— Кравцова в упор посмотрела на Шульгина.— Итак, вы согласны...— Она снова склонилась над столом.— Согласны с тем, что в каратэ «важна ориентация на реальную борьбу»?..
— Я уже ответил,— пожал плечами Шульгин.
— Читаю, дальше: «Ориентация на реальную борьбу постепенно с ростом мастерства захватывает всю жизнедеятельность каратэка...» Вы согласны и с этим?
— Разумеется.
— Что следует понимать под словами «реальная борьба»?
— О, все очень просто,— не задумываясь ответил Шульгин.—Приемы каратэ у разных школ различны: есть приемы «контактные» и «неконтактные». Это значит, что в одном случае обучаемые обмениваются воображаемыми ударами, в другом — наносят удары вполне реального характера.
— И только?
— К чему этот диспут?— вполголоса проговорил на ухо Федорову Николаев.
Но Федорову было понятно — к чему...
— Не вполне так.— Теперь в уголках губ Кравцовой искоркой вспыхнула и тут же погасла улыбка. — Не скажете ли вы, кто такой Масутацу Ояма? Вам говорит о чем-нибудь это имя?
— А как же. — Голос у Шульгина был по-прежнему легкий, веселый.— Масутацу Ояма — крупнейший авторитет в каратэ, его знает весь мир.
— Так вот: «Масутацу Ояма...— Кравцова поднесла к глазам другой листок,—...рассматривает жизнь как борьбу на самых разных уровнях». Подчеркиваю: «рассматривает жизнь...» И далее: «Первая и главная цель каратэ — дать возможность победить врага в реальной борьбе любой ценой». То есть между «реальной борьбой» и «жизнью» различия в данном случае не делается, не так ли?..
Шульгин промолчал — быть может, оттого, что Кравцова приподняла руку, предупреждая, что еще не кончила:
— «Способность и готовность мастера каратэ совершить духовное и физическое сверхусилие, результатом которого должна быть победа, достигаемая любой ценой и всеми средствами...» Повторяю: «Любой ценой и всеми средствами...» И далее: эта победа «делает каратиста в известном смысле «сверхчеловеком» или, как говорит Масутацу Ояма, «героем среди героев».
Зал замер.
— Догадываюсь, куда вы клоните... Но в японском лексиконе слово «сверхчеловек», имеет иной смысл, чем в европейском. Да и в европейском, у Ницше, на которого вы намекаете, это слово имеет совершенно не то значение, которое придали ему потом.
— Потом?.. Где и когда?
— В Германии Гитлера...— нехотя проговорил Шульгин.
— И однако не кто-нибудь, а сестра Ницше, как известно, подарила Гитлеру трость своего брата, выгравировав на ней: «Первому сверхчеловеку».
Зал возбужденно забурлил.
— Протестую! — вскочил Горский.— Обвинение переходит все положенные границы!
— Протест принят,— объявил председательствующий.— Прошу придерживаться сути дела.
Но Федоров — и, казалось ему, все вокруг — не ощущал, что Кравцова «перешла границы». Напротив... Однако лицо Татьяны пылало багровыми пятнами — не было в тот миг человека, которого она ненавидела бы сильнее, чем Кравцову. Но ярость в ее глазах мешалась с мольбой...
Кравцова была безжалостна.
— Итак, свидетель, вы внушили своим «ученикам», как вы их называете... Внушили, что победа добывается «любой ценой и всеми средствами». Кто же из троих, на ваш взгляд, был способен наиболее полно усвоить подобные... принципы?
И снова над залом повисла давящая, насыщенная дыханием множества людей тишина.
— Самым перспективным представлялся мне, помнится, вот этот юноша, с краю... Кажется, Виктор?.. Ну, выходит, память мне пока не изменила.
Федоров опустил глаза и вытер с горячего лба испарину.
— Какие же качества подсудимого внушали вам особые надежды? Техничность, умение быстро усваивать различные приемы? Или — жестокость, беспощадность в бою?
— Все вместе,— проговорил Шульгин с усмешкой в голосе.— Но что это значит, может понять только каратэк. Для этого мало изучить одно руководство...
— К сожалению, нам пришлось изучить помимо руководства по каратэ еще и акт судебно-медицинской экспертизы... Разумеется, вы не считаете, что к нему имеет прямое отношение ваш способ воспитания «героя из героев»?
— Не считаю. И прошу учесть, что в понятие «сверхсилы», «сверхмощи» каратисты вкладывают прежде всего духовную мощь, духовное совершенство.
Голос Кравцовой налился еще большей язвительностью:
— С этой целью, ради духовного совершенства, вы и демонстрировали школьникам порнографические фильмы?
— Если хотите — да.
Кто-то в зале длинно присвистнул.
— Не поясните ли, что означает ваше «да»?
— О, с удовольствием!... Я не думаю, что картины Джорджоне или Гойи, все эти «Венеры» и «Махи», развивают в подростках целомудрие. Но разве вы сами не назвали бы ханжой всякого, кто запретил бы школьникам посещать художественные галереи и созерцать классику? Хотя эротики и будем честными, секса там предостаточно. И уж куда больше, чем в живом, здоровом человеческом теле. Почему бы юноше не видеть человека таким, каков он есть, без прикрас? А Джорджоне... Его картины тоже когда-то считали порнографией.
